Симбионты
Шрифт:
– Действительно фокус, – признал Виктор. – Остроумно.
И замолчал. И Гуревич понял:
– Вить, по тому эпизоду с пятой серией я написал чистосердечное восемь лет назад. Ничего тебе не будет, я вообще тебя не упомянул. Да и себя, прямо скажем, обелил. Хотя я толком и не врал. Да, была опытная партия. Собрана до запрета репликаторов. Вот, смотрите, какую прошивку я ей загнал. Я имел право сделать это, потому что, опять-таки, еще не было конвенции. Когда директор приказал уничтожить документацию, я все выполнил. А опытную партию Семенов передал лично в руки директору. Я честно сказал, почему.
Он запнулся.
– Хорошо. Вить, давай начистоту. Я продался. Но я продался Родине, и считаю это самой удачной сделкой в своей жизни. Я догадался, куда ушла опытная партия. В первую секунду хохотал, как безумный – от радости. Потом испугался. За парня. За тебя с Леной. За Семенова. Он хороший мужик. И вообще за все. Я не знаю, как вынуть симбионтов из твоего сына, не навредив ему. Уже никак, наверное. Но, Вить, одного ты можешь не бояться. «Пятерка» никогда не устроит грей гу.
– Зато, сдается мне, устроит Мишка. А? Есть такое подозрение.
– Ой, да Мишка… – Гуревич жизнерадостно отмахнулся. – Забудь. Что бы он ни устроил, все ему выйдет боком. Мишка под контролем.
И Виктор понял, что внутренне уже согласился на предложение Гуревича. У него тут будет прекрасная задача. Лучше всего, чем он когда-либо занимался. Его дело – разработать конкретные методики лечения и создать учебный курс для врачей. И, конечно, быть рядом с командой Гуревича. Это ведь первый смешанный рой – но далеко не последний. Они еще такого напридумают…
Все только начиналось.
На аллее Виктор разминулся с машиной Семенова. Помахал ему рукой. Тот кивнул.
– Как ты его обозвал? – спросила Лена.
– Забыл. Наноштирлиц? Ой, нет. Наноджеймсбонд!
– И этот туда же… Здесь хоть один простой человек найдется?
– Одного знаю, – сказал Виктор. – Это я.
Семенов заехал в ворота, остановил машину, вышел из нее и пригляделся к руинам. Найти, где именно орудует «главный консультант» Гуревич, оказалось легко: там стояло плотное кольцо людей, и все уставились куда-то вниз. Формально Гуревич далеко не главный на объекте, зато он единственный, ко все-все понимает. И значит, там, куда смотрят оперативники – Гошка…
Они с Гуревичем обнялись, для чего одному пришлось нагнуться, а другому привстать на цыпочки. Обнялись чинно, по-мужски, крепко, но негромко шлепнув друг друга по спине.
– А ты изменился, – заметил Семенов.
– Н-ну! – Гуревич с гордостью похлопал по животу. – О, сколько здоровья наел! Мой запас жизни. У ботов научился! А знаешь, чем удобно брюхо? Во-первых, я когда смотрю футбол, ставлю на него кружку с пивом. А во-вторых, когда падаешь вперед, не разобьешь себе нос.
Семенов скупо улыбнулся.
– У меня тебе подарок. Ну-ка, пойдем.
Он открыл багажник машины. Там было пусто (хорошая привычка для того, кому случается иногда запихивать туда агентов иностранных разведок, Петя в самый раз поместился), только в сеточке для мелочей сбоку лежало что-то плоское, замотанное в мягкую тряпку. Семенов достал этот предмет, развернул его и протянул Гуревичу.
Белый ноутбук
«Сони», тринадцать дюймов. Чудовищно устаревший, но все еще рабочий.У Гуревича вдруг затряслись руки, и глаза за толстыми очками подозрительно заблестели. Он бережно принял ноут – и прижал его к груди.
– На память, – коротко сказал Семенов. – Ты оказался самым лучшим наследником Деда.
– Я старался, – простодушно ответил Гуревич. – Чтобы не было стыдно посмотреть ему в глаза, когда умру, и мы там встретимся.
Восемь лет назад они сидели у Гуревича на кухне, и плохо им обоим было невыносимо. Только по Гуревичу это было видно, а по «Семену» – прозвище для самых близких людей, – нет.
– Увольняешься?
Гуревич сник. Щуплый, мелкий, кажется, ткни пальцем – и раздавишь.
– Не знаю, – пролепетал он. – Не хочу, понимаешь? Но и с Мишкой не могу. Он царек. Михаил Великолепный. Я не могу с такими. Дед был человек. Человечище. С ним работаешь – и себя уважаешь. А Мишке не надо, чтобы с ним работали. Ему надо, чтобы подчинялись. «Слушаю и повинуюсь» ему надо. Не знаю, куда пойду. Куда угодно. Да хотя бы к Насте Коваленко. Ей даром не нужен мой уровень, но она – человек.
Семенов, по обыкновению, молчал. Гуревичу не нужен был интересный собеседник. Он и с зеркалом бы говорил, да только какой смысл болтать за жизнь с этим щуплым, мелким и очкастым, который живет в зеркале? Все равно ничего умного не присоветует. Уж лучше с мамой. Маразматики иной раз удивительные вещи сообщают.
– Хочешь, помогу? – спросил вдруг Семенов. Он Гошку жалел. И по-человечески, и как способного, но бестолкового парня.
– Как? – испугался Гуревич.
– Однокласснику позвоню. Ему нужны талантливые программисты.
– И зачем?
– Родине служить.
Гуревич прищурился, маленькое лицо окаменело, губы собрались в куриную гузку:
– Ну, я так и думал.
Семенов только приподнял бровь. Чуть-чуть.
– Ты кагэбэшник, – объявил Гуревич. – Я всегда это подозревал.
Семенов промолчал.
– Или как вас там сейчас называют? Госбезопасность, короче говоря. И не ври, что не так. Я еврей, у меня на вашу братию расово верное чутье!
Семенов мог бы посмеяться. Но зачем? Гуревич уже и сам задумался. Он вообще любил это дело – думать. В темно-карих, как старые пуговицы, глазах появился огонек.
– И я им нужен, да? Они ведь к евреям не очень… Правда, я талантливый, сам знаю. На самом деле нужен?
Семенов снова промолчал. На этот раз – выразительно. Гуревич воодушевился:
– Семен, послушай, а если… А можно… Слушай, есть гениальная идея. Давай, я буду иностранным шпионом!
Семенов аж крякнул. Мало, кому удавалось его удивить. Гошка сумел.
– Это еще зачем?
– Ну, чтоб меня на глазах у всех арестовали, надели наручники, засунули в «воронок»… – мечтательно сказал Гуревич.
– Как говорят англичане, лучше плохая репутация, чем никакой?
– Точно! Семен, я всю жизнь был никем. Пустое место. Я только последние годы, когда меня нашел Дед и поставил на «пятерку», что-то значу. Но этого никто не знает. Ну да, личный программист, и чего? Не личность, так, девайс для гения. А тут все поймут, каков я!