Симеон

— Обратите внимание, что никто ди сих пор не предложил императрице Екатерине Великой сабсидный договор. Все до конца надеялись, что Россия сама пошлёт армию и флот за свой счёт, чтобы защитить Европу.

— Но ведь вам тоже невыгодно, чтобы революционные идеи добрались до Петербурга и Москвы.

— Господин посол, мы находимся на краю Европы, а не в центре. Кроме того, ваша война ведётся за сохранение власти Людовика Шестнадцатого, а это уже невозможно. Русская идея отравила французов и вскоре они возьмут штурмом резиденцию своего короля, а потом казнят его.

— Нет, ваша светлость, я не верю в это. Вскоре австрийцы войдут в Париж и этим всё закончится.

— Посмотрим, сэр Витворт, посмотрим…

К концу июня события в Польше наконец-то прояснились. Особых стычек между польской и русской армией не было, а отдельные небольшие мятежи подавлялись на местах. Герцог Курляндский подписал секретное соглашение с Екатериной, что уступает свои права на земли за определённую сумму и ежегодное пособие.

Австрийцы, разорванные между западом и тем, что под носом происходит, забодали и прусский двор, и русский постоянным нытьём и требованиями разъяснить, что это за странная война в Польше. Мол, в то время, когда все борются с революцией, отдельные страны занимаются всякой недостойной фигнёй. И где, спрашивается, австрийская доля от очередного раздела Польши?

— Они совсем неподобающе себя ведут. Требуют не только объяснений, но и чтобы мы послали в Северную Италию стотысячную армию им в помощь.

— Александр Васильевич, австрийцев можно понять Они собирались чужими руками захватить Францию, а потом приступить к очередному разделу Польши. Мы же, слава богу, поступили как нам выгодно, а не Вене.

— Но ведь дружба с Австрией может прерваться. Как тогда в одиночку помогать славянам на Балканах?.

Нет, нельзя отпускать наставника в Сенат или на иное приволье, вечно всяких глупостей и гадостей понаберётся. Потом часами приходится из его шерсти вычёсывать блох и иных вредных насекомых.

— Сейчас другая проблема нас должна волновать. Заберёт ли Пруссия себе оставшуюся Польшу, включая малопольские земли или просто объединится с ними в одно королевство.

Челюсть Храповицкого повело вниз, когда до него дошёл смысл последней части предложения.

— Семён Афанасьевич, надо бы до императрицы донести эту мысль. И чем скорее, тем лучше.

— Так почему бы нам не разложить весь возможный пасьянс и не выявить некоторые возможные выгоды для самой России в этом варианте?

Вдумчивая деталировка последствий объединения привела к планированию некоторых шагов, правда забрала время до вечера. Храповицкий даже курьера отправил и согласовал рандеву на следующее утро.

— Твой Симеон хочет всю Европу перессорить внутри себя! Причём сделать это моими руками.

— Матушка, да упаси боже. Он просто смотрит наперёд, чтобы мы впросак не попали.

— Не бойся, чему быть того не миновать. Хорошо, что заранее анализ сделали, иначе могли бы и в лужу сесть.

Храповицкий совсем растерялся, но постарался виду не показать.

— Поверь, Александр Васильевич, если при жизни посажу Александра на престол, то сделаю Симеона канцлером при нём. Это же какой Маккиавелли у нас собственный имеется, грех не использовать.

Разбор полётов привёл к ряду выводов. Объединившись, Пруссия и Польша могут использовать общую армию, чтобы забрать земли до границ Австрии. Тогда у Вены будет постоянный враг, готовый воспользоваться временной слабостью и при случае захватить Богемию, а то и Моравию.

Кроме того, все головные боли, связанные с польским духом, перейдут в наследство к пруссакам. Как и вечная борьба за право на престол общего государства.

— В этом случае придётся обязательно начать строительство оборонительной линии на границе. Ну, что же будем делать, коли нужно.

Императрица слегка посвежела за последний год, слезши с полностью кофеиновой иглы и подлечившись инулинами, но даже не заметила перемен. Глядишь и два-три дополнительных года проживёт.

Австрия, как зачинщик коалиции, вынуждена была ослабить нажим на французов по простой причине. Русские, вместо того, чтобы разгромить польскую армию на пути к Варшаве, доходили лишь до определённых мест. Теперь австриякам понадобилась часть армии, чтобы самим воевать с Юзефом Понятовским и хоть что-то откусить от польского пирога. Хоть отзывай своих, продвигающихся к Рейну, или ослабляй группировку в Нидерландах. Или, шайтам раздери, не задумывайся о Кракове и Люблине.

В конце июня произошла катастрофа, поставившая австрияк раком. Короли Пруссии и Польши подписали договор о создании унии. В начале июля было подписано соглашение с Россией о прекращении войны и перераспределении земель.

Моя предположительная карта, сто раз перерисованная набело, но оставщаяся неизменной, легла в основу мирного договора. Обе стороны практически не понесли потерь (за исключением небольших финансовых), поэтому о контрибуции и репарациях никто даже не заикнулся. Победителя тоже не стали называть, порешив что просто произошло разъединение Речи Посполитой на Польшу и Литву.

Австрийцт затребовали у Пруссии свою долю, но им намекнули, что тот, кто воду не носил и дрова не рубил, может идти лесом. Тен более, что в Австрийские Нидерланды вторглись французы. Такова цена обычного вероломства бывших союзников. Тех, кто верой и правдой должен бороться за наши интересы до последнего своего солдата.

Екатерина настолько обрадовалась столь бескровной быстрой войне, что чуть не позабыла свои обещания…

Глава 24

Конспирология зашла в тупик. Как вознаградить автора стратегического плана войны, если он как бы вообще не при делах и даже не принимал в ней участия? Екатерина Вторая всерьёз призадумалась, а на того ли внука она рассчитывает? Александр — хороший мальчик, но может таковым остаться навсегда. То есть, ребёнком за которого будут править все окружающие, но не он сам. И куда они заведут страну?

Симеон дерзает не за награды, а радеет за развитие страны. Именно дерзает, а не пытается подладиться или подгадать. В Ангелочке такого пока нет, он старается быть хорошим… мальчиком. Опять мальчиком, а не мужем!

Можно, конечно, совместить обоих в императора и верного канцлера, но что из этого получится? Как поступит Симеон, если его царствующий брат начнёт вносить коррективы в тот или иной проект. Александр уже сейчас ориентируется на своих друзей, а не пытается рассуждать самостоятельно.

На третьего внука императрица даже не рассчитывала, он нужен, чтобы стать монархом где-нибудь на Балканах. Зато переживала из-за возможного влияния Павла, в случае своей смерти. Вплоть до того, что нелюбимый сын заберёт власть себе. И как это предотвратить, каким завещанием? Да и уцелеет ли её завещание, может и исчезнуть одномоментно сразу в первые минуты после смерти.