Симеон

Глава 36

В начале июня я знакомился с отчётами Торгового дома в Лейдене. Вроде всё хорошо и русские товары выгодно меняются на товары, свойственные тем же голландцам. Да, бартер в большинстве случаев, но в итоге всё равно прибыль.

Опять же люттихское оружие, вытесняющее наше в корпусе. До конца года уже две трети будут перевооружены, а старое я по выгодным ценам сбываю европейским новобранцам и французам.

Очередные корабли от голландских мастеров по субсидному договору… И вдруг, хлоп!

— Александр Васильевич, мы идиоты!

— Ваше высочество, в чём я провинился? — усмехнулся наставник.

— Это я провинился, не проверив, что происходит, — глянул на недоумевающего Храповицкого и добавил, — цены выросли.

В одном из посланий было отмечено сколько нынче субсидные войска стоят.

— Ежели в рублях, так 9 миллионов за 67 тысяч солдат! Англичане столько пруссакам заплатили в этом году.

Получается, что мы уже много не добираем с голландцев. А что завтра будет, когда французы окончательно приберут к рукам нашего южного соседа, Австрийские Нидерланды?

— Уважаеный премьер-министр, давайте-ка отложим текущие дела в долгий ящик и займёймся одним проектом. Если голландцы согласятся…

— А куда им деваться от этого? — сокласился Александр Васильевич, когда я вкратце изложил свою новую "гениальную идею".

Через три дня мы вызвали голландского посла и на пальцах объяснили ему, что может случиться с их республикой, если… Потом всучили пухленький пакет с предложением большей дружбы и усиленного сотрудничества.

Сам я выписал себе разрешение на создание большого Русского Колониального полка особого назначения. Екатерина и Павел тут же повысили меня в чине до генерал-кригскомиссара. Такими темпами я к осени стану фельдмаршалом.

Пакет с предложениями прибыл своевременно. Генеральные Штаты как раз начинали обсуждение кандидатуры нового штатгальтера. Успехи французов совсем неподалёку пугали и лишь присутствие русского контингента вселяло уверенность в завтрашнем дне.

— Ни один из кандидатов не может защитить нашу страну…

— Если французы придут, то англичане отберут наши колонии и уничтожат наш флот…

— Может русского поставим штатгальтером?…

Свободолюбивые люди, к тому же мастера и опытные торговцы, понимали насколько шатко их положение в нынешних условиях. Так что хоть какая-то программа действий, пусть и несколько дорогостоящая, принималась на рассмотрение самым тщательным образом.

— Проект Повелителя России, Симеона Великого, даёт нам защиту…

— Но нам придётся на десять лет стать частю монархии, а это неприемлемо…

— Это всего лишь уния, мы останемся республикой…

— Но восемь процентов в год от всех доходов это дорого…

— А если нас завоюют, то мы вообще всё потеряем…

В итоге словопрений Штаты решили вынести проект на плебисцит, пока австрийцы ещё удерживают Антверпен и друтие соседские города.

— Ура, ваше высочество, более 80 процентов населения поддержало вашу идею, — радовался опекун, которому вскоре предстоит стать новым штатгальтером Голландии.

Когда жареный петух вот-вот готов клюнуть, то поневоле захочешь стать близким другом того, кто силён.

Весь июль длились обсуждения и согласования деталей и нюансов создания унии.

— Симеон, зачем нужны все эти подробности, неужели без них всё не ясно?

— Екатерина Алексеевна, раз уж мы запрягаем сию лошадку, так следует ей подробно объяснить зачем и как мы будем ей пользоваться. Иначе взбрыкнуть может из-за недоговоренностей.

— Хорошо, делай как считаешь нужным.

В конце концов, представотели Генеральных Штатов подписали договор о вхождении в унию с Россией на десять лет, что избавило Голландию от многих проблем в будущем. Тех, которые ей обязательно создали бы Франция и Англия.

— Теперь будем получать солидную сумму с них в наш вюджет — радовалась императрица, подписав соглашение.

Кроме неё проставили визы и мы с Павлом Петровичем. Новым штатгальтером стал Храповицкий сроком на десять лет. Его кандидатура устроила все стороны.

Французы, убедившись в наших мирных намерениях, сразу воспользовались моментом и усилили давление на Антверпен. Дружественный мне Люттих-Литтих-Льеж (каждый по своему называет) вскоре перестанет пахать на меня, а будет вынужден производить классное оружие для франков.

Слава богу, что успели сделать под сотню полевых пушек за всё это время. Конечно, не только они, по соседству тоже имеются оружейники. Я плачу больше, чем австро-германские интенданты, вот и превращаю голландский корпус в самый зубастый и клыкастый.

— Ваше высочество, может всё-таки соберёте для нас новый сабсидный контингент? Мы готовы очень щедро за это платить.

— Увы, сэр Витворт, пока у нас в планах реформа армии, а значит никаких лишних подразделений не предусмотрено.

Военные корабли англичанин не просит в аренду, хотя русско-мальтийско-голландский флот уже один из сильнейших в мире по количеству. Дело в том, что французское мореплавающее настолько слабо, что не может создать Англии никакой конкуренции.

За включение Голландии в состав России меня вознаградили Владимиром первой степени. Заодно позволили взять из казны 200 тысяч рублей, чтобы мог купить себе игрушек и вкусняшек.

Весь август Павел Петрович знакомился с многочисленными документами по экономике России, рисовал сам себе какие-то схемы. В общем, без дела не болтался и заговоры не строил.

Предложение Екатерины о том, что может быть Костю посадить на трон, а триумвират регентов будет им вертеть, меня слегка насторожило. Получается, что императрица восстанавливается после мощного стресса и хочет корольковать?

Проблема лично для меня в том, что ни бабушка, ни отец, ни младший брат не годятся, на мой взгляд, в правители. Не знаю в чём заключались реформы Павла, но его же за что-то грохнули.

Тот же Пётр Третий (я специально в архивах порылся) наваял с первых дней кучу указов, чем озадачил всю страну. Он столько мозолей ими собирался отдавить, что сам себя приговорил. А все объяснялки класса "любовь-морковь" созданы для последующих поколений. Братья Орловы стали инструментом, чтобы унять оголтелого царя, попытавшегося посередь феодального строя создать развитую полудемократию.

Если Павел ринется сразу всё везде переделывать, то и его ждёт подобная участь. Тем более, что могут и меня самого грохнуть, как подельника. А я спешку, между прочим, и сам не поощряю.

4 сентября 1794 года состоялась торжественная церемония передачи власти. Новый русский император Павел Первый торжественно поклялся вести страну к ещё большему расцвету, заботиться о народе и провести необходимые для этого реформы.

— Вот это-то меня и смущает, — шепнул я присутствующему на церемонии Кириллу Григорьевичу Разумовскому.