Симфонии

7. Нина надула губки, а сказка весело заметила аскету: «Мы с мужем одеваем ее мальчиком».

8. Смеялась зорька, как малое дитё, вся красная, вся безумная.

9. Провалилось здание, построенное на шатком фундаменте; рухнули стены, поднимая пыль.

10. Вонзился нож в любящее сердце, и алая кровь потекла в скорбную чашу.

11. Свернулись небеса ненужным свитком, а сказка с очаровательной любезностью поддерживала светский разговор.

12. Вся кровь бросилась в голову обманутому пророку, и, еле держась на ногах, он поспешил проститься с недоумевающей сказкой.

1. «А вот если я поставлю этот валик, то вы услышите Петра Невского, веселого гармониста и песенника», — выкрикивал генерал, восторженный и жилистый.

2. И уже из трубы неслись гортанные звуки, слова, полные плоскости, а после каждого куплета Петр Невский приговаривал под звуки гармоники: «Ккарраашшооо-оо, ккарраа-шшооо-оо, иеттаа очень ккар-рааа-шшооо-оо…»

1. «Первый блин, да комом», — сказал повар в белом колпаке, глядя на неудавшийся блин.

2. «Ну ничего, авось другие выйдут…» И с этими словами он бросил блин жадному псу.

1. В булочной Савостьянова осведомились, имелись ли дрожжи в запасе и, когда узнали, что дрожжи израсходованы, распорядились о закупке новых дрожжей.

1. Оканчивалось денное представление Художественно-общедоступного театра… За туманным пологом седой мечтатель вел свою белую женщину к ледникам, чтобы облечь ее в солнце.

2. Сорвалась лавина с пылью и грохотом, унесла их в вечный покой.

3. А сама Вечность стояла на скале в своих черных ризах, и голос ее звучал, как чересчур натянутая струна.

4. Это не было действительностью, но представлением… И они быстро задернули занавес, потому что нечего было представлять.

1. Один сидел у другого. Оба говорили умные вещи.

2. Один говорил другому: «Если красный свет — синоним Бога Отца, красный и белый — синоним Христа, Бога Сына, то белый — синоним чего?..»

3. «Мы уже прожили красный свет, видели Пришедшего не водою только, но и кровью… Теперь мы увидим третье царство, царство белое, слово новое…»

4. Один восторженно махал пальцем перед носом другого… Другой верил первому.

1. У Поповского болели зубы…

1. На углу стоял бродяга и указывал прохожим на свою наготу, распахнувшись перед ними.

2. Слева шел студент, а справа аскет… И обоим бродяга указал перстом свою наготу.

3. Студент презирал частную благотворительность, а Мусатов не заметил бродяги.

4. Вечность шептала баловнику и любимцу своему: «Я пошутила… Ну и ты пошути… Все мы шутим…»

5. На заигрыванья Вечности обманутый пророк горделиво отмалчивался. Поднимал бобровый воротник.

6. Это не была жена, облеченная в солнце; это была обманная сказка. Но отчего ее образ жег огнем Сергея Мусатова?..

7. Он шептал: «Не надо, не надо!..» А за ним тащился бродяга и, затаив смрадное дыхание свое, старался запустить руку в карман Мусатова.

8. Десять лет боролся бродяга с капиталом, регулировал собственность и неоднократно побывал в кутузке.

1. А уже был вечер. Москвичи безобразничали вовсю.

2. В ночлежных домах толклись хитровцы и золоторотцы.

3. В балаганах бряцали бубны, и размалеванный паяц выбегал на холод корячиться перед собравшимся людом, зазывая в притон ломанья.

4. Это веселье отличалось от истинного, которое гармонично, как настроенный оркестр… Здесь же попались сухие щепки.

5. Кто-то бил в турецкий барабан, и карусель дико вертелась, сверкая огненными полосами кумача, мишурным золотом и цветными лампочками.

6. Деревянные львы раздирали свои рты, а на них сидели верхом картузники, грызущие подсолнухи.

7. Загородные рестораны мерцали зловещими огнями, стараясь газом и электричеством прикрыть свою мертвенность.

8. В театре Омона обнаженные певицы выкрикивали непристойности.

1. Ужасное омертвение повисло над городом. Факелы ужаса и бреда мерцали по обеим сторонам тротуаров.

2. Лихорадочное движение не закрывало ужаса, еще более обнаруживая язвы.

3. Казалось, мстители шумели над городом своими невидимыми крыльями.

1. Ждали утешителя, а надвигался мститель…

1. Озаренный фонарными огнями пророк все еще шатался по улицам.

2. Он зашел в ресторан, чтобы потопить в вине сосущее горе.

3. Это он делал в первый раз. Вспоминал брата Павла.

4. Глотая замороженное шампанское, он восклицал в отдельном кабинете: «Не надо… Не надо… Куда мы летим?..

5. Не пора ли остановиться?..»

1. Был концерт. Пел Шляпин. Он спел о судьбе, как она грозит.

2. Вызывали Шляпина. Говорили о Шляпине. Выходил Шляпин на вызовы.

3. Закручивая каштановые бакенбарды, выступал в антрактах багровый Небаринов, раскланиваясь с присутствующими, припоминая отсутствующих.

4. Аристократическому старичку улыбалась очаровательная сказка, словно была она ангелом, а зала — царствием небесным.

5. Там стоял высокий седой Кандиславский, с черными усами, а здесь толстый кентавр вел под руку изящного брюнета с закрученными усами сквозь культурные толпы, а кругом шептали: «Смотрите, вот идет известный писатель Дрожжиковский!..»

6. Шелестили шелковые платья.

1. Но все уселись по местам, и вышла певунья, осыпанная бриллиантами.

2. Слушала сказка певунью, утомлялась жизненной суетой.

3. Сегодня был официальный обед, а вчера приемное утро, а вот сейчас она могла не улыбаться, но фантазировать.

4. Певица, сверкая бриллиантами, в пении вытягивала шею и выводила: «Гдее жее тыы, раа-даасть быы-лаааа-аа-ааа-аа-аая?.. Ах, иистаа-мии-лааась устааа-лаа-яя».

1. Неподвижная, как изваяние, она стояла в черном клобуке, и в воздетых руках виднелись вечные четки.