Симфония для пяти струн

— Ну, я не решила, я мечтаю. Если он всё равно умер, хорошо было бы, если бы это был самый главный негодяй.

— Да, неплохо, — со смешком согласился синеглазый. — Но вряд ли. Хотя на бездумного исполнителя тоже не похож, так что наверняка довольно важная птица. Ты запомнила его лицо?

— Очень хорошо, — кивнула я. — У него очень приятное лицо, интеллигентное… было.

— Что-нибудь ещё интересное?

— Он сказал, что знал мою тёзку в юности, но она погибла. Хотя, наверное, врал, да?

— Не обязательно. Ладно, что я тебя допрашивать начал! Нам бы сначала хоть куда-нибудь добраться!

— Профессиональная привычка, — я хихикнула. — Но Хаос с ними, с этими людьми. Я не могу понять, как именно мы оказались в этом лесу? Почему именно здесь? И почему можем разговаривать?

— Честно говоря, здесь я тебе тоже ничего конкретного ответить не могу. Воспоминания весьма смутны, а знания — недостаточны. Я пришёл к Сарку и узнал, что тебя нет. Тут же понял, что ты попала в беду, и пришёл. Понятия не имею, как это получилось, но я почему-то точно знал, где тебя искать. А там Сарк здорово помог. Хаос побери, чем я только думал, когда согласился на его помощь? — он вздохнул.

— Сарк, вроде бы, творец, доктор? — растерянно уточнила я. — Чем он мог тебе помочь?

— Он всё-таки сумел вспомнить кое-что из боевых гармоний.

— Из чего? — потрясённо уточнила я. — Как это?!

— Ты… серьёзно не знаешь? — после короткой паузы полным удивления голосом спросил он. — Боевые гармонии. Шаровые молнии, каменные стрелы, огненные брызги… Ты… даже ничего не слышала об этом?!

— Ну… нет… — его удивление было настолько явным и сильным, что я смутилась. Как будто я только что заявила, что ничего о Великой реке не слышала. — В школе нам ничего такого не рассказывали, а мастер Фарт — тем более. Извини.

— Не надо извиняться, — он хмыкнул. — Я просто не ожидал, что существуют настолько невинные и светлые создания, как ты.

— Ты сказал это, словно комплимент, но я всё равно чувствую себя круглой дурой. Страшно даже представить, о чём столь же очевидном я ещё не слышала! И ведь даже в книгах ничего такого не попадалось…

— Неправда, ты не глупая, ты просто… немного ребёнок, и это не плохо, это удивительно и прекрасно. Я уже очень сожалею, что тебе пришлось со всем этим познакомиться. И, боюсь, это далеко не конец. Может быть, тебе не стоит возвращаться в Город? — тихо предложил он.

— За пределами родного города я вообще ничего не знаю, — я даже рассмеялась от такого предложения. — Наверное, мне настала пора повзрослеть, — пожала плечами.

— Это грустно. Но это так.

Мы некоторое время помолчали.

— Так с чем тебе помог Сарк?

— Ну, видимо, этот тип был не один, а Сарк меня неплохо прикрыл. Даже, кажется, зацепил кого-то. Когда мы нашли вас, этот человек выбросил тебя в пролом в стене, в реку. А потом сделал то, от чего умерла та женщина в переулке. Когда я, прыгнув следом, подхватил твоё тело, в твоей груди зияла дыра. В тот момент я уже перестал быть человеком, но всё ещё осознавал себя. Помню, что было больно. Помню, что был в ярости. Я совершенно точно сорвался, стал ураганом, и остаётся только гадать, насколько сильно пострадал Город. Но почему ты жива, почему моя личность не канула в Хаос, почему мы с тобой можем разговаривать… я не знаю. Есть старая сказка, про человека, хранящего сердце ветра. Я… мечтал встретить такого человека, потому что мне очень нравилось жить среди людей, и я не хотел уходить. Я уверен, что это ты. Но как получилось то, что получилось, я не знаю, потому что достоверных историй о встрече катраля с таким человеком не слышал, — он хмыкнул. — Я даже понять не могу, что именно получилось: что я такое теперь, изменилась ли ты. Самое странное, я всё равно остаюсь ветром, но эта сила… Такое ощущение, что я могу её контролировать. И, вновь став ураганом, по-прежнему останусь собой, — он запнулся и замолчал, видимо, отчаявшись подобрать слова для описания того, чего и сам не понимал. — У нас получился день откровений и открытий, — Карт вздохнул.

Ответить я не смогла. В голове была такая каша, что попытки думать приносили почти ощутимую боль. Поэтому я поспешила переключиться на другую тему, благо, она была.

Несмотря на совершенно дурацкое положение и мою стеснительность, замёрзшие ноги и перспективу ночёвки (возможно, даже не одной) в лесу, я ловила себя на мысли, что происходящее приводит меня в восторг. Меня восхищало всё вокруг; настоящего леса я никогда не видела, а книжки не способны передать и десятой доли всего великолепия этого нового для меня мира. Запахи, ощущения — новые, необычные, очаровывающие. А симфония леса настолько захватывала, что, стоило обратить на неё внимание, и я погружалась в неё с головой. И это было иначе, чем в городе; здесь я ощущала себя неотъемлемой частью окружающего мира.

— Карт, — вдруг тихо позвала я, останавливаясь. — А если нам попробовать улететь?

Я неоднократно замечала, что самые мудрые, самые правильные мысли приходят в голову сами. Главное, им не мешать.

— Интересное предложение, — мне на плечи легли горячие ладони, я даже вздрогнула от неожиданности. — Ты замёрзла?

— Нет. У тебя руки горячие…

— Значит, замёрзла, — вздохнул он. — Давай попробуем, неплохая идея. Должен был сам догадаться, но, видимо, слишком привык отгораживаться от этой силы, — голос его изменился, стал ниже и раскатистей, будто звучал в просторном гулком помещении.

— Может, ещё не получится, — нервно предположила я.

— Получится. К сожалению.

— К сожалению? — растерялась я.

— Когда ещё выпадет шанс провести несколько суток с тобой наедине вдали от людей? — его смех стремительным порывом промчался по лесу, срывая листья с кустов и поднимая с земли всевозможный мусор. Вновь смутиться или как-то ещё отреагировать я не успела.

— Здравствуйте, тар Рамлен, — голос высокой и всё ещё красивой женщины лет пятидесяти был тих и печален. — Рада познакомиться с Вами, хотя повод для встречи сложно назвать приятным, — она вздохнула.

— Взаимно, саена Иеу, — Сарк осторожно поцеловал хрупкую ладонь. — Тар Крам, — он пожал руку несколько округлившегося, но всё ещё крепкого лысеющего мужчины с приятным лицом и почти детскими голубыми глазами.

— Оли, родная, прости, что мы не успели на церемонию в храм, — женщина обняла бледную девушку. — Вести до нас дошли поздно, и мы не смогли приехать быстрее. Как ты?

— Если бы не Сарк, не знаю, что бы со мной было, — слабо улыбнулась та. — Я очень рада, мам, что вы сумели приехать, и опоздали совсем чуть-чуть.

— Дорогая, как же мы могли не приехать? — растерянно пожал плечами тар Крам Стрей. — Ау и нам была как родная. Но… что с ней случилось? Кто, во имя Ветра, мог поднять руку на это дитя? — он сокрушённо качнул головой.

— Не теперь, Крам, — одёрнула его супруга. — Неужели ты не видишь, Оли больно об этом вспоминать!

— Пойдёмте на крышу, — поспешил перевести тему Сарк, как хозяин дома. После церемонии Прощания, которая случилась, по традиции, на рассвете, знакомство с родителями любимой девушки особым потрясением стать не могло. — На улице светит солнце, и не стоит сидеть в такую погоду в четырёх стенах. Первый ясный день после прошедшей бури.

— Да, конечно. Как это? — глаза женщины удивлённо расширились, когда Рамлен распахнул перед гостями одну из дверей холла, и в неё ворвался лёгкий порыв ветра. Дверь явно вела на крышу.

— Мам, это долгая история, — улыбнулась Оли. Всё так же слабо — лишь тень, жалкое подобие обычно сияющей искренней улыбки. Для того, чтобы первая в её жизни настолько серьёзная рана затянулась, а чувство потери утихло, требовалось время. — Пойдёмте уже присядем, и поговорим в тех уютных креслах.

День клонился к вечеру, и ясное синее небо готово было вот-вот расцветиться яркими закатными красками. На крыше дома тара Рамлена был маленький сад. Здесь росло несколько невысоких деревьев, присутствовал настоящий газон, несколько клумб и розовые кусты. Отсюда открывался чудесный вид на небольшую уютную площадь со звонким фонтаном. Плетёный столик, сервированный на шестерых, и кресла утопали ножками в сочно-зелёной траве. Согласно традиции, на прощальном ужине отводилось отдельное место для того, кого провожали в последний путь.