Симфония любви

— Он ревнует, Лили.

— Если бы только он знал правду. — Лили даже губу закусила, когда ее ошеломила еще одна мысль. — А если он что-то подозревает, о чем-то догадался?

— Вряд ли, — равнодушно ответил Ник.

— Почему ты так в этом уверен?

— Да потому, что он слишком занят своей ревностью, чтобы хладнокровно и разумно подумать. Я знаю, что он сейчас испытывает. Я прямо весь горю при виде тебя и не могу больше ни о чем думать.

От этих слов глаза Лили широко распахнулись, а сердце бешено заколотилось. Ник только что сказал ей, что желает ее. И это, несмотря на его глубоко укоренившуюся настороженность в отношении женщин. Ведь он это сказал не просто так?

— Разве настолько важно все время быть рассудительным? — спросила Лили.

— А ты считаешь иначе?

— Совершенно по-другому, — решительно покачала головой Лили, и огненно-рыжие волосы беспорядочно рассыпались по ее плечам. Взгляд Ника скользнул по длинным прядям, перебрался на очертания ее груди, и она вдруг вспомнила, как он снова и снова поглядывал на нее тогда, на свадьбе Айви. На долю секунды у нее перехватило дыхание, но она быстро справилась с этим. — Большинство людей не понимают, что мы гораздо чаще выбрасываем всю эту логику в окно и опираемся только на внутреннее чутье.

— И ты считаешь это правильным? — спросил Ник и приблизился к ней еще на один шаг. Теперь он стоял совсем близко, почти касаясь ее. Лили не сделала попытки отступить. Она чувствовала исходившее от его тела тепло, вдыхала едва заметный характерный мужской запах его кожи. — И сейчас этим способом пытаешься решить нашу с тобой проблему?

— Да ты сам думаешь о том же!

— Угадала, — проворчал он. — Только в голову лезут всякие безумные мысли.

— Порой они оказываются тем самым искомым решением.

— Бога ради, Лили, — проговорил он и заключил ее в объятия.

Она с большой охотой позволила ему это сделать, и накатившая волна наслаждения трепетом прошла по всему ее телу. Губы сами собой слегка приоткрылись, принимая его поцелуи, которых она так долго и безнадежно дожидалась, и отдавая то, что так стремилась ему отдать. Как будто она может ему в чем-то сейчас отказать, отстраненно подумала Лили, млея от торопливых, мимолетных поцелуев, которыми Ник покрывал ее подбородок и шею. У нее даже колени подогнулись, но Ник, слава Богу, еще крепче сжал ее в своих объятиях и легко удержал на весу.

Она слегка откинула голову назад, не в силах держать ее прямо, особенно сейчас, когда все мышцы сразу и напрочь забыли, чем им следует заниматься. Ник шагнул назад, и они снова оказались около двери. Он привалился спиной к дверному косяку и притиснул Лили к себе между ног. Интимность момента застала ее врасплох, а когда она явственно почувствовала животом его напрягшуюся мужскую плоть, то неудержимо начала краснеть.

— Я все время говорил себе не делать этого с тобой.

— Почему?

— Потому что от этого будут одни неприятности. Мой ум кричит мне ударить по тормозам, а тело дает зеленый свет.

Мысль о том, что он сейчас может остановиться, подвигла Лили на отважный поступок. Она обвила шею Ника руками и с такой страстью приникла к нему всем телом, что сама себе поразилась.

— Мы можем побыть какое-то время вдвоем, а потом притормозить, — еле слышно шепнула она.

— Легче сказать, чем сделать.

— Вот это, кажется, и есть тот самый переключатель, — озорно улыбнулась она и принялась шаловливо покусывать ему ухо, пока Ник не застонал от удовольствия. — Разве не считается, что именно женщина должна страдать от проблемы красного и зеленого света на своем пути?

— Ш-ш, Лили, — пробормотал Ник и повел ладонью вверх по ее боку, пока она не легла под основание ее груди. Лили и не подумала отпрянуть, и он с удовольствием накрыл теплое и упругое полушарие ладонью. — Забудь о том, что я тебе здесь наболтал. Просто отдайся потоку и чувствуй, чувствуй.

— О! — Сквозь одежду она ощутила шероховатость его мозолистой ладони. Это отозвалось горячей волной, зародившейся где-то внизу живота и покатившейся вверх вдоль позвоночника. Она чувствовала, как он расстегивает ей блузку, как пуговки одна за другой поддаются напору его пальцев. Она закрыла глаза и вся отдалась Нику, всем телом и душой, нисколько не беспокоясь о том, хочет ли он что-нибудь получить от нее или нет. В ее понимании сейчас они были вместе, и поэтому всего остального просто не существовало.

Ника подобные сомнения, вероятно, не мучили. Почувствовав, что она сдается, он подхватил ее на руки, отнес на громадную хозяйскую кровать и осторожно положил на стеганое одеяло. И лег на нее, вдавив в матрас всем своим массивным телом, окружив со всех сторон теплом и наслаждением. Приподнявшись на локтях, он окинул ее лицо напряженным и изучающим взглядом, который она всегда связывала именно с ним. Сдвинув в сторону бюстгальтер, он наклонился и обхватил губами торчащий темно-коричневый кончик ее груди.

Лили застонала и от накатившего наслаждения помотала головой из стороны в сторону, как будто только это и могло удержать ее от сладкого обморока. Как хорошо, подумала она, Господи, как хорошо. Такого просто не бывает ни на земле, ни на небесах. И Лили захотелось сказать про это Нику.

— Ник, я люблю тебя.

Он весь напрягся и застыл на ней.

— Не говори этого.

— Прости. — Лили готова была сквозь землю провалиться. Если бы вернуть вырвавшиеся слова назад. В очередной раз она все разрушила своим порывом. Тем не менее она попыталась хоть как-то выправить положение: — Я говорила тебе, что может произойти, если мы будем продолжать делать вид, что влюблены друг в друга.

Он перекатился с нее на постель и прикрыл ладонью глаза.

— Что ты от меня хочешь, Лили?

— Я думала, что это и так понятно. Я хочу, чтобы ты любил меня. Здесь. Сейчас.

— А что потом?

— Что? О чем ты?

— Черт, сам не знаю. Просто любовь всегда все осложняет.

— Понятно. — Лили села и запахнула на груди расстегнутую блузку. — Значит, ты надеялся заниматься чистыми, правильными, неразвратными и невнебрачными любовными утехами без каких-либо привязанностей, а теперь пришла я и все испортила, потому что внесла во всю эту твою стерильность немного чувства? В этом все дело?

— Да! Нет! Черт! Я не это имел в виду! — Ник тоже сел на кровати. — В тот вечер, когда ты призналась, что любишь меня, я подумал, что ты просто поддалась настроению, так увлеклась обманом своих друзей, что слова просто помимо воли слетели с языка.

— Так оно и было, — угрюмо подтвердила она. — Ну, и забыл бы про все это.

— Нет, я не могу вот так взять и забыть. После того как ты дала мне понять, что это правда, ты стала крайне уязвимой. И воспользоваться этим я просто-напросто не могу. Прости, Лили. Ты не представляешь, как мне жаль, что я позволил своим гормонам в какой-то момент взять верх.