Симплициссимус

Мы немедленно так и поступили, и когда кирками и лопатами отрыли и вытащили куст из земли, что не так скоро нам удалось, то сразу узнали или, лучше сказать, увидели воочию причину смерти обоих любовников; ибо под его корнями нашли преужасную жабу, которая, по всей видимости, своим ядовитым дыханием и отравила куст. Я распорядился тотчас же уведомить о сем прежалостном случае судью тамошнего места, который, опросив очевидцев, велел похоронить столь плачевно погибших особ в одной могиле и предать земле по христианскому обычаю [1078] . По сему поводу предался я весьма горестным размышлениям и решил отныне провести остаток дней моих в непрестанной скорби, а также как можно скорее оставить злополучное сие место, что я и совершил. Однако ж первое не мог так скоро исполнить, как бы сильно того ни желал, ибо сему препятствовали различные обстоятельства. Едва я вернулся в свое жилище, как нашел письмо, которое мне прислали мои соотечественники, в коем сообщили, что некоторые сочинители календарей вздумали потешаться над моим и возбудить к нему презрение, отчего мне в голову полезли весьма диковинные мысли. А когда стал я читать далее и узнал, что сыскалось немало и таких людей, коим мои писания наперекор всем завистникам весьма полюбились и приятны, то я успокоился и подумал: «Разве на всех угодишь?», а посему отписал моим соотечественникам, чтобы они уведомили моих недоброхотов, что ежели они не довольны моим календарем (ибо вышло их уже девяносто девять, а мой Симплициссимусовский сотый), то пусть отложат его в сторону и не читают, а увеселяются своими собственными, сколько душе угодно; а я взялся за свое веселое перо в угоду моим соотечественникам, вознамерившись доставить им после тяжких трудов немного отдохновения рассказами о своих приключениях. А ежели мои хулители захотят меня обесславить невеждою, то пусть только не поленятся перелистать мой «Вечный неизменный Календарь» и многие другие глубокомысленные трактатцы и поразмыслят о том, сколь часто под нечистым хитоном скрывается добрый философ, а точно так же порою под простым именем и незначительными словами на дешевой бумаге сокрыто нечто такое, что не всякий сразу уразумеет. Впрочем же, я не могу им ничего лучше присоветовать, как свертеть из моего Календаря цигарку или сделать кулек для перца и других пряностей, меж тем как мои высокочтимые господа соотечественники могут без помехи найти в нем себе увеселение. Написав сие письмо, я собрался в дорогу и вскорости уехал. А что довелось мне увидеть и испытать, о том впредь будет неукоснительно сообщено читателю.

1078

История Андреолуса и Цецилии написана на «бродячий сюжет», встречается в «Декамероне» (день четвертый, новелла 7), у Ганса Сакса («История, как двое любовников померли от листа шалфея») и др.

Добавление от преудивительного странствующего по всему свету врача Симплициссимуса, в коем он как испытанный бродяга, или вагант, на основании собственного опыта и практики дает наставление, как лечить и пользовать некоторые воображаемые болезни [1079] . Всем отцам семейства и добрым хозяйкам для рачительного, полезного, усердного и глубокомысленного употребления на благо их чад и домочадцев

Хотя уже во времена славного Ганса Сакса жил некий лекарь, что иссекал из чрева глистов, хотя уже лет тридцать назад объявился доктор Глистогон [1080] , и в ту же пору изобретен шлифовальный камень для чрезмерно длинных носов и ветряная мельница-моложейка, что перемалывала старух на молодух, а совсем недавно устроен верстак для обтесывания молодых лоботрясов [1081] по самоновейшей моде; однако ж на деле все хитрости, инструменты и махины не принесли почитай что никакой пользы. Уж не знаю, оттого ли, что сами мастера не верят своим кунштам или страшатся такого лечения, и потому сами его не употребляют. Того ради я в течение долговременного моего путешествия, побывав в Ост-Индии у яванцев, кои в здравом уме, с хорошей осанкою и сильным телосложением доживают до трех-, четырех– и даже пятисотлетнего возраста (понеже один из них был еще во времена графа Морица в Голландии [1082] ), подсмотрел их карты и научился у них кое-каким кунштам; и так как я привез в Европу сие искусство на пользу и утешение страждущим, то публично о сем здесь объявлено, дабы подать совет равно как в случае недостатка, так и излишества чего-либо для их телесного и душевного здравия. А ежели какой беспутный юнец занедужит, то ему пособит весьма сносное (проносное, хотел я сказать) лекарство, приготовленное из затвердевшего березового сока, дабы еще не закосневший дуралей с младых лет избавился от запора невежества, когда у пациента неисправный стул и он бывает принужден лечь животом на лавку. Также пользительно доброе рвотное или отворить кровь, особливо же когда пациент уже вообразит, что малость перерос, чтоб подвергать его вышереченному лечению, и мудрый лекарь прописывает ему на спину прут от вербы (а вовсе не вербену), а ежели будет нужда, то и пятипальцевую мазь для щек и ослиных ушей, а то и на все свиное рыло. А ежели у зараженного сим прилипчивым недугом столь крепкая натура, что сказанные средства на него не подействуют, то самое лучшее сунуть его в печь и всего наново перепечь, id est [1083] отнять его от материнской груди и посадить на чужие хлеба, да в такое место, где заведен добрый порядок, а начальником, чего доброго, скупердяй. (Боже, упаси нас от каторжной тюрьмы! [1084] ) Когда пойдет он своею стезею, подобно блудному сыну, то соскочат с него все паразиты, что точили и губили его и не хотели раньше убраться. А ежели зараза вкоренилась так сильно, что не помогает вся совокупная медицина, ибо пациента давным-давно прозвали Ослоухим, Зайцепасом, глупым, как треска, побродягой, свиным сычугом, Крохобором, Дураком, у которого голова – что чан, а ума ни на кочан, и набита она всяким вздором и дерьмом, дурацкими воображениями и фантазиями, как бочка с сельдями пополам с червями, так что сказанное лечение никак на него не подействует; погляди, как тогда дистиллирует сидящая у печи старость и пропускает материю через искусный и удобный змеевик, так что все улетучивается, словно дым, туман и облака. И подобно тому как для сего надобно время, точно так же принуждены и те, что от природы или по несчастному случаю приобрели зоб, килу, горб, заячью губу и прочее в избытке, или, напротив, недостает им роста, силы, здоровья, красоты и мало чего еще доброго, то лишь в любезной старости сносят все сие и вспоминают, что теперешний хитроумный свет, дабы они могли оставаться в чести и почтении, измыслил для них изрядные преимущества, как-то, например: ежели французы увезли все сено с твоего чердака (о прирожденной парше я умалчиваю), так что у тебя плешь во всю голову, то нахлобучь парик и уверяй, что такова теперь мода. Ежели у тебя глупое лицо, то напяль очки; а шрамы на лице прикрой швейцарской бородою! Зоб прикроет красивый воротник, галстук или брыжи, горб – просторный камзол или китель на французский, польский или кроатский манер; узкие бедра скроют широкие шаровары; тощие дряблые икры заменят подкладкой в чулках; когда одна нога короче другой, то тут пособит сапожник неравными каблуками. А что касается крошечных карликов, коих обычно прозывают запечными тараканами, то я не знаю для них иного средства, не считая высокой шляпы, как только заново их перелить, будто оконничный свинец, и затем расплющить и раскатать, что можно видеть на изображении моей мастерской [1085] . Принимая в рассуждение, что подобное удлинение претерпевает холодный свинец губительного и неумолимого Сатурна, то отчего бы также не подвергнуть ему маленькое тело, содержащее spiritus vitalis [1086] ? А что касается шлифования носов, то на сие никто не дивится и не досадует; а раз возможно сей дистиллятор мозга во мгновение ока отрубить напрочь безо всякого разумения, то разве нельзя немного отточить с разумом? И если возможно нарастить новый нос из чужого мяса, то отчего бы не отшлифовать по любому фасону свой собственный! Valeat, любезный мой пациент, подумай о своем начале и конце! И соблюдай, или скорее воспитай, в себе терпение, что советует тебе как ртуть изменчивый и все же верный вагант Симплициус Симплициссимус.

1079

«Добавление» известно и как самостоятельный «летучий лист» большого формата с гравюрой. Воспроизведено в статье Я. Схольте: J. J. Chr. v. Grimmelshausen und die Illustrationen seiner Werke. Zeitschrift f"ur B"ucherfreunde, N. F., Bd. IV. 1912. Ранее: T. Hampe. Fahrende Leute. Bd. 10. Leipzig, 1902. S. 106. В 1862 г. издано отдельной брошюрой А. Келлером. По предположению Герты Цигезар, текст первоначально предназначался для «Календаря диковинных историй» 1670 или 1671 г. и впоследствии был включен без гравюры, которую он сопровождал, в издание «Симплициссимуса» 1671 г. (см.: H. von Z i e g e s a r. Grimmelshausen als Kalenderschriftsteller und die Felsseckerschen Verlagsunternehmungen. Euphorion, XVII Erg"anzungsheft, 1924). Позднее Кошлиг утверждал, что лист был придан «Календарю диковинных историй» на 1671 год. Известен еще один «летучий лист», связанный с именем Симплициссимуса, «Спор мясника и пекаря», более позднего происхождения (80-е годы XVII в.). См.: М. Speter. Grimmelshausens Simplicissimus Fl"ugbl"atter. Zeitschrift f"ur B"ucherfreunde, N. F., Bd. XVIII, 1926, H. 6. Шпетер указал на прототип гравюры, переработанной для листовки о враче Симплициссимусе. Это гравюра 1648 г., осмеивающая «натрохимиков» (врачей, которые, следуя за Парацельсом, вводили в медицину лечение химическими препаратами). На ней изображена лаборатория с круглой дистиллярной печью посредине. В отверстие, сделанное в печи, кавалер в ботфортах вставил голову. Шпага отброшена в сторону. С противоположной стороны старик в очках и длинном балахоне поддерживает огонь в печи. Из «шлема» печи вместе с густыми клубами дыма вылетают «вздоры» и «фантазии», от которых надлежит избавить пациента, скрещенные шпаги и т. д. Воспроизведено: Н. Peters.– 1) Arzt. Monographien zur deutschen Kulturgeschichte. Herausgegeben von G. Steinhausen. Bd. 3. Jena, 1900, S. III; 2) Arzt und Heilkunst in der deutschen Vergangenheit. Chemiker Zeitung, 1902, № 45. В гравюру летучего листа «Симплициссимус – врач» внесено больше различных мотивов. На первом плане в центре дистиллярная печь, похожая на воздушную колонку. Печь покрыта различными надписями. Охватив ее обеими широко раскинутыми руками, в нее уткнулся пациент (голова которого осталась снаружи). С другой стороны старик с бородой, в круглых роговых очках, помешивает крючкообразной кочергой в печи. Позади точило, на котором укорачивают нос другого кавалера. Кругом изображены в действии и другие аппараты для исправления физических недостатков. Слева группа калек с клюками и батожками дожидается своей очереди. На заднем плане виднеется широкое полуарочное устье другой печи, куда на деревянной лопате засовывают еще одного пациента. В клубах дыма, застилающего лабораторию, изображено множество предметов: игральные карты, игорная доска, кости, ракетка с мячом, нож, рожок, сердце с крылышками, пронзенное стрелой, дама в длинном платье, карета, каменный дом, замок, корабль, спеленатый младенец, две головы в шутовских колпаках, оленьи рога, кабанья, ослиная и заячья головы, голубь, змеи, мухи и другие крылатые насекомые, книга, над которой вьется надпись «Grobianus», и др. По мнению Схольте, Гриммельсгаузен ставил своей целью «осмеяние диковинного лечения, применявшегося бродячими шарлатанами и странствующими знахарями» (в какой роли подвизался и сам Симплициссимус), но этому противоречит стационарный характер большой «мастерской», где происходит лечение. На изображение скорее всего повлиял графический источник (1648 г.), и таким образом оно сохранило следы сатиры на натрохимиков, что нашло отражение и в тексте «летучего листа» (дистилляция и прочие химические операции). В симплицианской гравюре эти мотивы несколько сбиты и искажены. Здесь нашли отражение и некоторые фольклорные мотивы (переделка стариков на молодцов и т. д.).

1080

Доктор Глистогон («Doctor Wurmbrand») – персонаж сатирической литературы XVII в., в «алхимической кухне» которого и происходило лечение «фантастов», изображенное на гравюре 1648 г.

1081

намек на вышедшую около 1660 г. сатирическую книжку «Подновленный и приметно улучшенный новомодный „верстак"» («Renovierte und merklich vermehrte Alamodische Hobel-Banck»).

1082

Граф Моритц (1567– – 1625) – принц Оранский, возглавивший борьбу Нидерландов против испанского владычества.

1083

id est (лат.) – то есть.

1084

«Боже, упаси нас от каторжной тюрьмы» – это выражение связано с рассказом «Утихомиренный в каторжной тюрьме крестьянский сын», помещенном в «Календаре диковинных историй» на 1671 г., который был выпущен с приложенным к нему летучим листом (М. Коsсh1ig. Grimmelshausen und seine Verleger. Berlin, 1939, SS. 201, 443). Симплициссимус рассказывает: «Когда мой отец в 1608 г. пребывал в Амстердаме, то ему поведали за достоверное, что у некоего крестьянина в Ватерланде неподалеку от Пурмеренде был весьма недобронравный сын, который, между прочим, был столь упрям, что не хотел есть мясо четвероногих животных, а подавай ему одних цыплят да рябчиков и т. п. Так как сие отцу его довольно прискучило, то повел он дело таким образом, что подарил дурному сыну четырех жирных свиней с условием: забрав их, он должен продать и отправиться в чужие края, и ровно столько же лет не показываться ему на глаза, ибо он не хочет долее сносить такое переченье. На что сын ответил: „Вот и ладно!". И отправился вместе с четырьмя хрюшками ближайшей дорогой в Амстердам, где у самых ворот повстречал двух учтивых мужей, которые заговорили с ним и справились, не продажные ли это свиньи. Он же ответил им утвердительно и запросил кругленькую сумму. На что они, малость поторговавшись, однако ж поладили с ним на изрядной цене. Они пошли вперед, а его заставили гнать свиней, причем бедняга не подозревал, что его ведут прямехонько в каторжную тюрьму, где были по бокам наделаны славные каморки, обшитые изнутри досками; окошки надежно охраняемы железными решетками, двери двойные и так все устроено, что оттуда не выберешься. Туда-то и был препровожден бедный грешник, и ему поднесли там пивка, чтоб подкрепился. Покупатели же удалились под тем предлогом, что пошли за деньгами, но сперва спросили, какими монетами он желает их получить, и, накрепко закрыв двери, заставили его там просидеть так долго, пока он не потерял терпения и не принялся колотить и кричать, да так зычно и громко, как только мог. По прошествии немалого времени поднялось окошечко, и кто-то ему сказал, что он должен сидеть смирнехонько, и ему тут не приличествует отдавать приказания. Невзирая на то что он пытался еще болтать разное о свиньях и уплате, окошечко захлопнулось, и он не получил никакого ответа. И он был принужден сидеть так долго, пока не умягчился и не запросил поесть. Тут принесли ему деревянную миску с бобами, варенными на воде, которую он с презреньем швырнул наземь и не захотел отведать тех бобов. А посему ему больше ничего не давали и не принимали от него никаких прошений, покуда не увидели, что он подобрал те самые бобы, что раньше потоптал ногами и не принялся их уминать. Засим от так отощал от голодухи, что его пришлось подымать. Итак, он был сперва закован в кандалы и выставлен на Хольцраспе, ибо он должен был претерпеть наказание за то, что так строптивился перед своим родителем».

1085

Имеется в виду гравюра, изображающая «мастерскую» врача Симплициссимуса.

1086

Spiritus Vitalis (лат.) – эликсир жизни.

КОНЕЦ

Переводы «Симплициссимуса»

Английские:

The Adventurous Simplicissimus; being the description on of the life of a strange vagabond named Melchior Sternfels von Fuchshaim… now for the first time done into English A. T. S. G. [1087] . London, 1912.

Simplicissimus the Vagabond… Translated by A. T. S. Goodrick… With an introduction by William Rose. London – N. Y., 1924.

1087

A. T. S. Goodrick

The adventures of a simpleton: Simplicius Simplicissimus Translated Walter Wollich. N. Y., 1963.

Simplicius Simplicissimus. Translated from the original german bdition of 1669 by Helmuth Weissenborn ann Lesley Macdonald, verses translated by David Rogers. London, 1964.

Венгерский:

A kalandos Simplicissimus. Ford. Julins Hвy, vol. 1 – 2. Budapest, 1964.

Датский:

Den eventyrlige Simplicissimus. Overs, fra tysk Mцgen Boisen. Bd. I – Hi: Kobenhavn, 1963.

Итальянский:

L'avventuroso Simplicissimus. Traduzione di Ugo Dettore с Bianca Ugo. Milano, 1945; ed. 2, Milano, 1954.

Польский:

Przygody Simplicissimusa Przelozla Anna Maria Linke. Warszawa, 1958.

Русский:

Чудаковатый Симплициссимус. Пер. Е. Гуро. М. – Л., 1925. Перевод сделан с сокращенного немецкого пересказа, в свою очередь подвергшегося обработке, что отмечено в предисловии к этому изданию.

Сербохорватские:

Симплициссимус. Превео др. Никола Поповип. Стихове препевао Бранимир Живо]Иповип. Београд, 1953.

Pustolovni Simplicissimus. Dr. Mari ja Kon. Sarajevo, 1954.

Словенский:

Simplicius Simplicissimus. Pr.: Ivan Stopar. Ljubljana, 1962.

Финский:

Scikkailukas Simplicissimus. I – II. Rehevin vallaton kuvaus kolmikymmen-vuotisen sudan ajouta. Suomenantul Werner Anttila. Helsinki, 1950.

Фламандский:

Dе avontuurliike Simplicissimus. Leuven, 1939.

Французские:

Les aventures de Simplicius Simplicissimus. 2 vol. Paris, 1926. Les aventures de Simplicius Simplicissimus. Trad. M. Colleville. Paris, 1951; 'ed. 2. Paris, 1963.

Чешские:

Dobrodruzny Simplicissimus. Prelozil Jaroslav Zaorвlek, Praha, 1929; 2. vydani, Praha, 1951.

Grimmelshausen H. J. CH. Vojna. Trilogie z tricetilete vвlky. Z nem. prellozil Pavel Eisner. Rytiny Jacquesa Callota. Praha, 1953.

Шведские:

Den дventyrlige Simplicissimus. Frдn tyskan av Nils-Olaf Franzen. Fцretal av Thomas Mann. Stockholm, 1944.

Grimmelshausen H. S. Ch. Den "aventyrlige Simplex Simplicissimus. Elt soldatide fr"an 30-"ariga kriget. Pedagogisk bearb. Holger Nilsson. Ulush. av. Harold H"agg. Stockholm, 1961.

Японские:

Sekai bungaku zenshu (11 – 4). Aho monogatari (tazura sensei ichidaiki). Kiyonobu Kamimura Tomio Tezuki. Tokyo, 1951.

Aho monogatari. 2 – 3. Ichie Mochizuki. Tokyo, 1953 – 1954.

Комментарии

Перевод и осуществление научного издания «Симплциссимуса» связаны со многими трудностями. До сих пор нет полного (академического) собрания сочинений Грим-мельсгаузена на немецком языке. Некоторые его произведения не переиздавались с XVIII в. Появившиеся в середине XIX в. научные издания «Симплициссимуса», а также последнее по времени собрание сочинений Гриммельсгаузена, выпущенное в 1921 г. Борхердтом, серьезно устарели. Переиздания текстов Гриммельсгаузена, осуществленные голландским филологом Я. Схольте, лишены комментариев. Не написана и научная биография Гриммельсгаузена, если не считать сводки материалов, собранных умершим в 1920 г. Густавом Кённеке. Отсутствует и сколько-нибудь полная и надежная библиография литературы о Гриммельсгаузене. Подготовка к изданию «Симплициссимуса» потребовала много времени и специальных разысканий, а работа переводчика столкнулась со множеством сложнейших задач, связанных с воспроизведением своеобразного языка и стиля этого литературного памятника.

Перевод «Симплициссимуса» был начат А. А. Морозовым в 1931 г. Осенью 1932 г. после представления пробных отрывков перевода, получивших положительный отзыв (Б. И. Ярхо и др.), издание книги было включено в план издательства «Acade-mia». Вскоре работа была прервана в связи с болезнью переводчика, а затем ликвидацией издательства. Небольшой отрывок перевода из второй книги романа был напечатан в журнале «Резец» (1934, № 6) со вступительной заметкой А. В. Федорова, который посвятил принципам перевода также несколько страниц в своей книге «О художественном переводе» (Л., 1941, стр. 186 – 197 и 226). Отрывки из перевода первой и второй книги «Симплициссимуса» были прочитаны и подвергнуты обсуждению на творческом вечере переводчика 3 марта 1941 г. Письменные отзывы о переводе дали М. Л. Лозинский и А. Н. Толстой. Позднее в работе над переводом приняла участие Э. Г. Морозова. В марте 1963 г. перевод был закончен. Стилистика всех частей перевода была согласована при дополнительной работе, причем текст перевода первой книги «Симплициссимуса» был подвергнут частичной переработке согласно с выработанными принципами и некоторыми новыми найденными решениями. Окончательный текст перевода установлен А. А. Морозовым. За это время А. Морозовым была написана глава о Гриммельсгаузене для «Истории немецкой литературы» (т. I, Изд. АН СССР, М., 1962).

В основу перевода положен текст издания «Симплициссимуса» 1671 г., отражающий последнюю волю автора, принятый для издания Г. Борхердтом, а также Г. Курцем и Ф. Бобертагом. Борхердт непоследовательно отсек от первых шести книг романа в издании 1671 г. так называемые «Continuationes». В настоящем издании сохранено расположение материала, принятое Гриммельсгаузеном.

Главной задачей было создание перевода, отвечающего научным требованиям и в то же время художественно адекватного произведению Гриммельсгаузена. Временная удаленность памятника учитывалась не сама по себе, а в том отношении, в каком она определяла стилистические особенности оригинала.