Симулакры

«Вот именно, — сказал он себе, — Я умер. И все же еще живу».

Это была тайна. Он никак не понимал этого.

«Должно быть, — подумал он, — мне надо искать воскресение».

Он легко покинул свою палату, прошел по коридору к лестнице, спустился вниз и вышел наружу через боковой выход клиники — ведь его никто не мог видеть. Вскоре он уже шагал по тротуару незнакомой улицы, расположенной в холмистом районе Сан-Франциско, окруженный высоченными жилыми зданиями, многие из которых были построены еще до третьей мировой войны.

Стараясь не наступать на трещины в асфальте, он попытался избавиться от этого мерзкого запаха, который мог бы навести на его след.

«Мне, похоже, становится лучше, — решил он. — Я нашел по крайней мере временный ритуал очищения от моего навязчивого запаха. Еще бы избавиться от невидимости… Иначе каким образом я смогу играть на фортепиано? Это же конец моей карьеры!»

И тут он вспомнил Меррилла Джадда, психохимиотерапевта из «АГ Хеми».

«Джадд ведь собирался помочь мне, — вспомнил он. — Я совсем забыл об этом, разволновавшись из-за того, что стал невидимым. Я могу отправиться в „АГ Хеми“, взяв такси-автомат».

Он махнул рукой первому же такси, но оно, похоже, его не заметило, и Конгросяну осталось лишь разочарованно посмотреть машине вслед.

«Я надеялся, что меня могут видеть хотя бы электронные сканеры, — подумал он. — Однако, похоже, я невидим теперь и для них. — В нем родились сомнения. — Дойду ли я до филиала „АГ Хеми“ пешком?.. Но я же должен! Потому что общественным транспортом пользоваться нельзя, могут возникнуть проблемы с пассажирами… А ведь не такая уж простая задача для Джадда, — понял он. — Мало того, что химику придется устранить этот запах, так еще надо снова сделать меня видимым».

При мысли об этом Конгросян опять приуныл.

«Им это не удастся, — решил он. — Безнадега!.. Но надо хотя бы продолжить попытки воскреснуть. Если я встречусь с Джаддом, то смогу выяснить, способна ли помочь мне „АГ Хеми“ в этом отношении. Ведь после Карпа они — самая могущественная фирма на территории СШЕА. Или мне придется вернуться в СССР, чтобы найти более могущественную фирму… Впрочем, „АГ Хеми“ очень гордится своей химиотерапией. Вот и посмотрим, есть ли у них лекарство для воскресения».

Он двинулся дальше, занятый своими мыслями и тщательно избегая трещин в асфальте, и вдруг осознал, что на его пути лежит нечто. Это было странное животное — плоское, оранжевое, с черными пятнами, похожее на большую божью коровку, шевелящее антеннами. И в то же самое мгновение странная мысль сформировалась в голове Конгросяна: «Воскресение… Да, новая жизнь. Начать сначала, в другом мире…»

Марс!

Конгросян остановился и сказал:

— Ты права.

Это была папула, на тротуаре, прямо перед ним. Он посмотрел по сторонам и сразу же заметил «Пристанище драндулетов», и драндулеты эти празднично сверкали на солнце. В центре распродажи стояло небольшое здание конторы, где сидел торговец, и Конгросян направился туда. Папула следовала за ним, не умолкая:

— Забудь «АГ Хеми». Они тебе ничем не помогут!

«Верно, — подумал Конгросян. — Слишком поздно. Вот если бы Джадд сразу занялся мною, было бы другое дело. Но теперь…»

И тут он понял еще кое-что.

Папула может его видеть!

Или, по крайней мере, способна ощущать его присутствие каким-то органом или апперцепцией [20] , в этом измерении или каком-то ином. И… ей совершенно не мешает его запах.

— Нисколечко, — подтвердила папула. — У вас просто замечательный запах. Я совсем на него не жалуюсь, ни чуточки.

20

Апперцепция — в современной психологии синоним восприятия.

Конгросян остановился и спросил:

— А на Марсе будет так же? Там меня смогут видеть или хотя бы чувствовать мое присутствие? Это не оскорбит их?

— На Марсе нет рекламных поделок Теодора Нитца, — ответила ему мысленно папула. — Вы постепенно освободитесь от своего запаха в тамошней чистой и девственной окружающей среде. Пройдите в контору, мистер Конгросян, и побеседуйте с мистером Миллером, нашим торговым представителем. Ему не терпится обслужить вас. Он здесь лишь для того, чтобы обслужить вас».

— Спасибо, — сказал Конгросян и открыл дверь конторы.

Внутри уже ждал другой клиент, продавец заполнял с ним бланк контракта. Клиенту, худому, высокому, лысеющему мужчине, казалось, было не по себе: он все время озирался вокруг. Увидев Конгросяна, он тут же отодвинулся от него.

«Это мой мерзкий запах вызвал у него отвращение», — подумал Конгросян.

— Извините меня, — пробормотал он.

— А теперь, мистер Страйкрок, — обратился продавец к первому клиенту, — если вы подпишете здесь…

Он развернул бланк и протянул авторучку. Клиент судорожно подписал бумагу и отложил ее, явно дрожа от охватившего его возбуждения.

— Это великий момент, когда решаешься на такое, — сказал он Конгросяну. — Сам бы я никогда не набрался храбрости, но мне посоветовал мой психоаналитик. Сказал, что для меня это наилучшая альтернатива.

— А кто ваш психоаналитик? — заинтересовался Конгросян.

— В наши дни он всего один. Доктор Эгон Сьюпеб.

— Так он и мой врач тоже, — воскликнул Конгросян. — Прекраснейший человек. Я только что с ним разговаривал.

Собеседник пристально вглядывался в лицо Конгросяна. Затем очень медленно, тщательно подбирая слова, сказал:

— Это вы говорили по видеофону. Вызывали доктора Сьюпеба. Я был как раз в его кабинете.

— Мистер Страйкрок, — сказал торговец драндулетами, — если вы не откажетесь прогуляться со мною, то я проинструктирую вас, как управлять аппаратом. И вы сможете выбрать себе тот, который вам больше всего понравится. — Он повернулся к Конгросяну: — Я смогу помочь вам через пару минут. Потерпите, пожалуйста.

— В-вы м-можете м-меня в-видеть? — заикаясь, сказал Конгросян.

— Я могу видеть любого, — ответил продавец. — Дайте только время.

И они со Страйкроком вышли из конторы.

— Успокойтесь, — мысленно сказала папула. Очевидно, она осталась в конторе для того, чтобы составить Конгросяну компанию. — Все хорошо. Мистер Миллер займется вами очень-очень ско-о-оро.

Ее слова звучали все проникновеннее, убаюкивающе.

— Мистер Эл везде успел, — запела она.