Символы распада

— А статью вы все-таки напишите.

— Это неинтересно, — отмахнулся Кларк, — надо мной просто посмеются. Кого сейчас волнуют проблемы такого оружия.

— Если оно существует, то это очень интересная проблема, — возразил Саша. — Вы представляете, что может быть, если его похитят?

Он увидел сидевшую в углу зала супругу заместителя министра иностранных дел и кивнул ей, здороваясь.

— Сначала нужно доказать возможность его существования, — возразил мистер Кларк.

— Вы можете уточнить у ваших ученых, — предложил Саша. — Я думаю вы не ошибетесь, если напишете эту статью. Такой материал может оказаться очень актуален.

— Почему? — быстро уточнил Кларк.

— А если подобное оружие будет похищено? Вы представляете масштабы опасности? — вдохновенно спросил Саша. Сообщение о Чикаго, шампанское с устрицами, окружавшие его люди — все это настраивало на особый лад, — Представьте, что это экспериментальное оружие, — продолжал настаивать Саша. — Особый тип ядерного оружия, не попадающего под обычные статьи о сокращении вооружений.

— Но под договор попадают все ядерные вооружения, — возразил Кларк, чувствуя легкое беспокойство.

— А эти не попадают, — торжествующе сообщил Саша. — Вы можете себе такое представить?

— Не могу. Кстати, этими проблемами, кажется, занимается ваш тесть.

— Да, — испуганно сказал Саша, чувствуя, что разговор уже дошел до опасной грани, — кажется, да.

— И такое оружие может пропасть? — с притворным ужасом спросил Кларк и затем махнул рукой. — Оставим эту тему для фантастов, Саша. Нам нужно заниматься конкретными делами. Я все-таки чиновник на службе, а не обычный журналист, хотя мне и разрешено иметь свою колонку в газете. Но это не значит, что я могу позволить себе безответственные заявления.

— Да-да, конечно, — охотно согласился с ним Саша.

Вернувшись к себе, мистер Кларк составил подробный отчет о беседе, указав на возможное существование у России подобного оружия. Подумав немного, он указал и на возможность хищения такого оружия, отметив, что в разговоре с ним несколько раз упоминалась и эта проблема. Составляя сообщение, он очень волновался. Оно было самым ценным за все время его пребывания в России.

Он уже предвкушал успех, еще не подозревая, что это сообщение станет началом конца его карьеры.

Поселок Чогунаш. 6 августа

Теперь уже не было никаких сомнений, что заряды похищены и вывезены из Центра. До этого в подобное никто не верил. Двое молодых ученых имели беспрепятственный доступ в лабораторию, и проверка показала, что они бывали там почти каждую неделю. И их дежурство именно в день вывоза отходов вызывало слишком много вопросов. Земсков обратил внимание, что Кудрявцев сидел какой-то задумчивый, словно вспоминал о чем-то неприятном. Но генералу сейчас было не до сентиментальных рассуждений. Следовало немедленно допросить водителя машины, на которой вывозили отходы, и руководителя смены техников, отвечавших за их погрузку.

Пока академики оживленно обсуждали свои проблемы, взбешенный Земсков приказал найти и доставить к нему обоих сотрудников Центра, которые могли оказаться причастными к похищению ЯЗОРДов. Он разозлился не потому, что Финкель и Архипов сумели так быстро обнаружить способ хищения зарядов. Его больше всего злило то, что само хищение подтвердилось и теперь было ясно, что контейнеры стояли пустыми почти два месяца. Он с ужасом подумал, куда могли деться ЯЗОРДы за это время. Докладывать в Москву о том, что заряды похищены два месяца назад, а обнаружено это только в начале августа, означало подписать самому себе немедленную отставку. Но и не докладывать тоже невозможно. Оставалось только выяснить все обстоятельства хищения до конца.

Через пятнадцать минут нашли руководителя смены техников, мрачного, неразговорчивого мужчину лет пятидесяти. Когда он вошел в кабинет, Земсков, не сдержавшись, закричал:

— Это вы работали десятого июня? Ваша была смена?

— Не помню, — с достоинством ответил тот. — А почему вы кричите?

Академики с удивлением посмотрели на сорвавшегося генерала, и тот вспомнил, что обязан сдерживаться, хотя после подтверждения самого факта хищения это было очень трудно. Ядерные заряды похищены два месяца назад, а ФСБ только сейчас узнает об этом. Генерал Земсков с ужасом представлял себе реакцию руководства.

— Извините, — выдавил он, — у меня нервы шалят. Скажите, это ваша смена работала десятого июня?

— Нужно проверить, но мне кажется, что моя. Как раз Глинштейн и Суровцев за день до своей нелепой гибели попросились в смену. Они согласились сопровождать наш груз. Я даже удивился, ведь обычно подобного никогда не случалось. От этой обязанности увиливали все наши сотрудники.

— Они попросились именно десятого? — привстал со своего места Земсков. Рассуждения академиков находили более чем убедительное подтверждение.

— Нет. Они просили об этом еще за день или за два, чтобы успеть получить «добро» руководства. Я даже докладывал Кудрявцеву, и он тоже удивился.

— Вы знали об этом? — обернулся генерал к Кудрявцеву.

— Да, — смущенно кивнул тот. — Просто я совсем забыл об этом. Они действительно подошли ко мне восьмого или девятого июня и попросились в эту смену.

— А почему вы сразу об этом не сказали? — стукнул кулаком по столу Земсков.

— Я не придал этому значения, — опустил голову Кудрявцев. Он снял очки и глухо добавил: — Теперь я понимаю, что мне тогда не следовало разрешать им вот так просто выйти в эту смену. Нужно было уточнить причины, узнать, почему они просятся не в свою очередь. Там была очередь совсем другой пары… Но я им разрешил. Наша обычная запарка, столько было работы, что я даже обрадовался, узнав, что они сами хотят… В общем, вы понимаете, я тогда разрешил. И совершенно забыл об этом. И только сегодня, когда сказали, что они дежурили именно десятого июня, я вспомнил, что это была не их смена.

«Почему он такой забывчивый?» — подумал Земсков, но не стал ничего уточнять. Сейчас не время. Главное, узнать, как груз вышел за ворота Центра.

— Вы разрешили им поменяться? — спросил он у Кудрявцева.

— Да, — тот протер очки и снова надел их.

— И ничего у них не спросили?

— Нет, ничего. Я не придал этому значения. Простите, Игорь Гаврилович, я, кажется, подвел и вас.

— Я бы тоже разрешил и не придал бы этому никакого значения, — благородно ответил Добровольский. — Но теперь-то вы понимаете, что арестованные вами офицеры не имеют к этому хищению никакого отношения?

— С ними решим потом, — отмахнулся Земсков и, обращаясь к руководителю смены, спросил: — Вы лично руководили погрузкой?

— Конечно.

— И вы лично закрывали машину?

— Разумеется. У нас очень строгие правила.

— И автомобиль потом нигде не останавливался?

— По-моему, нет. Он сразу поехал к проходной, чтобы доставить груз на станцию. Там груз перегружают, пломбируют и отправляют для складирования.

— Значит, вы должны были видеть, что, кроме отходов, в машину грузятся и ЯЗОРДы? — снова не сдержавшись, рявкнул Земсков.