Символы распада

Они действительно были очень заняты. Предстояла проверка двадцати четырех человек, один из которых — руководитель лаборатории, где работали погибшие сотрудники, — вызывал наиболее пристальный интерес Левитина. Несмотря на возражения полковника Машкова, он отстранил от работы Шарифова и весь день обстоятельно допрашивал его, призвав на помощь прокурора.

Именно поэтому получилось так, что Дронго сидел в столовой в двенадцатом часу вечера и ужинал в гордом одиночестве, когда туда вошел полковник Машков.

— Добрый вечер, — сказал он, с некоторым любопытством взглянув на Дронго.

— Здравствуйте, — Дронго продолжал есть.

— Можно присесть? — спросил, улыбаясь, полковник.

— Садитесь, — кивнул Дронго, — кажется, ваше руководство не очень склонно встречаться со мной. Вы, по-моему, как и я, не абориген.

— С чего вы взяли? — заинтересовался Машков.

— Когда вы входили, то открыли дверь и осмотрелись, как обычно делает человек, не знающий, работает ли в столь поздний час столовая. Кажется, у вас тоже много работы.

— Верно, — рассмеялся его собеседник и представился: — Полковник Машков. А вы можете не называть себя. Я уже знаю, что к нам в Центр прилетел Дронго. Так, кажется, вас называют по всему миру. К тому же вас трудно не узнать.

У Дронго была мощная фигура, широкий разворот плеч, высокий рост, и он больше походил на профессионального спортсмена, чем на аналитика. Лишь высокий выпуклый лоб свидетельствовал о том, что он занимается интеллектуальным трудом.

— Спасибо. Вы давно в Центре?

— Нет. Несколько дней.

— Тихо тут, — кивнул за окно Дронго.

— Да, — согласился Машков, — хотя, несмотря на ночь, сейчас вовсю идет работа.

— А как сотрудники добираются до поселка?

— Туда ходят автобусы каждые два часа. Хотя с двух ночи до шести утра перерыв, — пояснил Машков.

— Ясно. Это вы первым обнаружили пропажу?

— Верно. Откуда вы знаете?

Подошедшая официантка спросила, будет ли Машков ужинать, и, записав заказ, удалилась на кухню.

— Читал досье. Мне его дали только в вертолете, который летел в Центр, хотя обещали дать еще в самолете. Но самолет был рейсовый, и они, наверно, просто опасались за свои секреты, хотя двое офицеров с документами летели со мной. Впрочем, их можно понять. Этот маразм излишней секретности так до сих пор и не изжит.

— Вы всегда настроены так агрессивно? — улыбнулся Машков. Улыбка у него вышла усталой.

— Нет, хотя у меня есть для этого основания. Я срочно вылетел, добирался сюда почти сутки, а ваши начальники даже не хотят меня принимать.

— Их тоже можно понять. Утром, пока вы летели, сюда звонило все руководство. Они настаивают, чтобы мы активизировали поиски исчезнувшего водителя. Впрочем, вы о нем, наверно, еще не знаете.

— Немного знаю. Он исчез.

— Да. Сразу, как только мы обнаружили пропажу. Или почти сразу. Пока мы разбирались с тем, как могло быть совершено хищение, он исчез. В общем, все непонятно.

— У него было высшее образование?

— Нет. Обычный прапорщик. Остался на сверхсрочную.

— Странно. И такой человек был организатором столь изощренного преступления?

— Может, организаторами были другие, а он только помогал им, — резонно предположил Машков. — Во всяком случае, теперь объявлен настоящий розыск. И его ищут повсюду.

— Понятно, — Дронго закончил есть и отодвинул тарелку. — Вы новый куратор Центра?

— Если ничего не выясним, то боюсь, что куратором я пробуду совсем недолго, — признался полковник.

— Понятно. Простите, у вас не было старшего брата? — вдруг спросил Дронго.

— Был. А почему вы спрашиваете?

— Я так и думал. Вы немного похожи. А я, кажется, знал вашего старшего брата, — пробормотал Дронго, — майор Машков. Он ведь погиб в Афганистане? Верно?

— Да, это мой брат. Так вы с ним были знакомы?

— Совсем немного. Мне рассказывал о нем генерал Асанов. Они шли в одной связке, и, когда сорвались со скал, ваш брат перезал веревку, чтобы спасти остальных. Но сам погиб.

— Да, именно так, — помрачнел Машков.

— Вы давно здесь?

— Уже несколько дней.

Машкову принесли первое, и он жадно начал есть.

— Значит, это вы обнаружили пропажу в контейнерах, — задумчиво произнес Дронго.

— Да. Но основная заслуга принадлежит не мне, а прокурору, который сумел доказать, что с сотрудниками Центра произошел не несчастный случай, а их убили. А мы уже потом раскрутили все это дело.

— Я прочел об этом, — кивнул Дронго. — Но каким образом они сумели вывезти заряды из хранилища? Это же невозможно, почти фантастика.

— Двое тех самых сотрудников Центра вошли в лифт, рядом с которым всегда сидит охранник. У них был допуск, и их не остановили. Они входят в лифт уже в спецодежде.

— То есть в скафандрах.

— Их не совсем так называют, но да, они были одеты в такие неповоротливые костюмы. Внизу сотрудникам службы безопасности находиться нельзя. Там радиация не очень сильная, но при длительном воздействии на человека может сказаться и она. Но внизу установлены камеры наблюдения, связанные с компьютерной сетью. Позже мы выяснили, что кто-то изменил программу, и компьютер выдал дважды один и тот же эпизод. Теперь уже ясно, что они вошли в хранилище девятого июня и вынесли заряды наверх. Десятого они вывезли их из Центра вместе с радиоактивными отходами. Такова наша версия.

Машков закончил есть первое, и девушка в белом халате принесла ему второе. Собеседники замолчали, думая каждый о своем.

— Предположим, что программа компьютера была изменена, — прервал молчание Дронго, — но как могло получиться, что они пронесли заряды мимо дежурного офицера и это осталось незамеченным?

— А вы думаете, охранники спрашивают, что именно носят одетые в спецодежду сотрудники Центра? — ответил вопросом на вопрос Машков. — Никому и в голову не могло прийти проверять, что они там несут. Их лаборатория расположена внизу, и сотрудники службы безопасности не вмешиваются в научный процесс, таковы строгие правила.

— Черт возьми, — пробормотал Дронго, — какие дурацкие правила. Получается, что ваши офицеры охраняют Центр от внешних врагов, а не от внутренних.

— Получается так, — согласился Машков.

— Эти ЯЗОРДы очень тяжелые?

— Одному человеку они не под силу. Но двое справятся. И довольно легко.

— Досье на погибших у вас, конечно, есть?

— Они у Земскова, но я думаю, их можно взять, это не проблема.

— Они вывезли заряды под видом радиоактивных отходов?

— Да. Нам кажется, что именно так. И видимо, Мукашевич, тот самый исчезнувший водитель, был непосредственно замешан в этом.