Символы славян

В демонологических поверьях славян мотив хождения «оживших» покойников к родственникам — один из наиболее популярных. Такими «беспокойными» (т. е. склонными к хождению) покойниками могли быть все недавно скончавшиеся; о них говорили, что до истечения 40 дней или года после смерти они еще «не определились к месту», не перешли безвозвратно в загробный мир, поэтому часто вторгаются в мир людей во внеурочное время. Визиты покойника к людям, по народным воззрениям, опасны тем, что покойник старается увести за собой близкого человека, который сильно тоскует по умершему. Считалось, что покойников вынуждают «ходить» оставшиеся окончательно не разорванными связи с живыми: сильная привязанность к членам семьи и тоска по любимым; чувство мести и обделенности; не исполненное близкими людьми желание умирающего; неулаженная ссора; невозвращенный долг и т. п. На вопрос о том, почему покойники «ходят», в народе говорили: «А зависть какая-то у них» (сев. — рус.), «чтобы отомстить за что-то живым» (укр.), «чтобы посмотреть, есть ли в доме порядок» (рус.), «чтобы помочь родным по хозяйству» (пол.), «его водит тоска по родне» (бел.). Верили, что причиной «хождений» могло быть нарушение общепринятого правила класть в гроб с умершим его любимую вещь или надевать на него определенную (выбранную им самим) одежду, либо неточное соблюдение людьми прочих похоронных обычаев. Если все эти обстоятельства мешали переходу души умершего в иной мир, то он становился чрезвычайно опасным духом, наносящим вред людям, и причислялся к категории «нечистых», «заложных» покойников.

«Заложными» назывались в русских верованиях все умершие «не своей» смертью, т. е. неестественной, насильственной, преждевременной (самоубийцы, убитые в драках и сражениях, погибшие в результате несчастного случая, мертворожденные некрещеные младенцы, молодые люди, не вступившие до смерти в брак). К «заложным» относились также те, кого похоронили с нарушением предписанных ритуалов; те, кто при жизни занимался колдовством и состоял в контактах с нечистой силой; люди-двоедушники; дети, проклятые родителями, и некоторые другие.

Слово «заложный», введенное в научный обиход Д. К. Зелениным, было известно в диалектах Вятской губернии, где оно обозначало умерших внезапной смертью и отражало особый способ их захоронения: покойников не закапывали в землю, а «закладывали» кольями, палками, ветками, листвой, оставляя тело на поверхности земли. Считалось, что их «не принимает» святая мать-земля, т. е. могила «не держит» в себе покойника; он выходит из нее и бродит как привидение, преследует и пугает путников, посещает дома своих родственников, насылая болезни.

Главным вредоносным свойством «заложных» покойников была способность вызывать стихийные бедствия (бури, град, затяжные дожди или засуху, летние заморозки и неурожай). Исторические свидетельства об обычае выкапывать из земли погребенных самоубийц для предотвращения таких несчастий встречаются в древнерусских памятниках начиная с XIII в. Считалось, что «нечистых» покойников следовало хоронить на пустырях, в оврагах и топких местах, в крайнем случае — вблизи кладбища, но за его оградой. Если происходили стихийные бедствия или массовые эпидемии, сельские жители, несмотря на многочисленные запреты со стороны светских и церковных властей, тайком выкапывали из могилы тело «залежного» покойника, относили его за границу своего села, бросали в глухих местах или старались обезвредить опасное воздействие умершего (например, забивали в гроб осиновый кол, переворачивали труп в гробу лицом вниз, на шею покойника накладывали серп или обломок косы, сыпали на могилу раскаленные угли).

Периодом общих поминок по всем «заложным» покойникам считался у русских Семик, а у других славян — троицко-духовский комплекс или Русальная неделя (Троица, Русалии). Еще в XVII–XVIII вв. в это время устраивались (по требованию служителей церкви) массовые захоронения в общей могиле всех непогребенных по христианскому обряду «нечистых» покойников, оставленных — как этого требовал старинный обычай — на поверхности земли.

Источники

АГАПКИНА Т. А. Мифология деревьев в традиционной культуре славян: лещина (Corylus avellana) // Studia mythologica Slavica. Ljubljana, 1998. № 1.

АГАПКИНА Т. А., ТОПОРКОВ А. Л. Материалы по славянскому язычеству (древнерусские свидетельства о почитании деревьев) // Литература Древней Руси: Источниковедение. — Л., 1988.

АГАПКИНА Т. А., ТОПОРКОВ А. Л. К реконструкции праславянских заговоров // Фольклор и этнография. — Л., 1990.

АФАНАСЬЕВ А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.2. — М., 1868.

БАЙБУРИН А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. — Л., 1983.

БАЙБУРИН А. К. Пояс (к семиотике вещей) // Из культурного наследия народов Восточной Европы. СПб. 1992.

БАЙБУРИН А. К., ТОПОРКОВ А. Л. У истоков этикета: Этнографические очерки. — Л., 1990.

БЕЛОВА О. В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. — М., 2000.

БЕНЬКОВСКИЙ И. Осина в верованиях и в понятии народа на Волыни // Киевская старина. 1898. Т. 61 (июль-август).

ВЕНГРЖЕНОВСКИЙ С. Языческий обычай в Брацлавщине «гоныты шуляка». (Этнографический очерк) Т. 50 // Киевская старина, 1895.

ВЕСЕЛОВСКИЙ А. Н. Разыскания в области славянской филологии, вып. XXV, § 23 Русалки.

ВИНОГРАДОВА Л. Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. — М., 1986.

ВИНОГРАДОВА Л. Н. Чтобы покойник не ходил: комплекс мер в составе погребального обряда // Истоки русской культуры (Археология и лингвистика): Тезисы докладов конференции. М., 1993.

ВЛАДИМИРЦЕВ В. П. К типологии мотивов сердца в фольклоре и этнографии//Фольклор и этнография. Л., 1984.

ВЛАСОВА М. Русские суеверия. — СПб., 1998.

ВОРТ Д. Див-Simurg // Восточно-славянское и общее языкознание. — М., 1978.

ГАВРИЛОВ Д. Языческие боги славян.

ГЛИНКА Г. А. Древняя религия славян.

ГРУШКО Е. А., МЕДВЕДЕВ Ю. М. Словарь славянской мифологии. — Нижний Новгород: «Русский Купец» и «Братья Славяне», 1996.

ГУРА А. В. Ворон, ворона. Из словаря «Славянские древности»//Славяноведение. 1993, № 6.

ГУРА А. В. Символика животных в славянской народной традиции. — М., 1997.

ГУРА А. В. Ласка (Mustela nivalis) в славянских народных представлениях // Славянский и балканский фольклор. М„1981.

ДАЛЬ В. Пословицы русского народа. — М., 1957.

ДОБРОВОЛЬСКИЙ В. Н. Звукоподражания в народном языке и в народной поэзии // Этнографическое обозрение. 1894, № 3.

ЕРМОЛОВ А. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах. — СПб., 1905. Т. 3.

ЗАГЛАДА Н. Побут селянськоі дитини // Матеріяли до монографіі с. Старосілля. Киів, 1929.

ЗЕЛЕНИН Д. К. Древнерусский языческий культ «заложных» покойников// Зеленин Д.К. Избранные труды: Статьи по духовной культуре. 1917–1934. — М., 1999.

ЗЕЛЕНИН Д. К. Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов. — М., 1937.

ИВАНОВ В. В., ТОПОРОВ В.Н. Исследования в области славянских древностей. — М., 1974.

КАБАКОВА Г. И. Золотые руки. — М., 1993.

Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Весенние праздники. — М., 1977.

Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Зимние праздники. — М., 1973.

КАРАЧАРОВ А. Славянские древности.

КЛИНГЕР В. Животное в античном и современном суеверии. — Киев, 1909–1911.