Символы священной науки
Шрифт:
Эти соображения не претендуют на полноту, и, без сомнения, они соответствуют лишь некоторым аспектам знака Рака; но они, во всяком случае, могут послужить примером, показывающим, что есть в традиционной астрологии нечто совсем иное, нежели "искусство гадания" или "гадательная наука", как думают современные люди. На самом деле в ней есть все, что обнаруживается, в различных формах, в других науках того же ряда, как мы уже указывали в гл. Наука о буквах, все, что сообщает этим наукам строго инициатический характер, позволяющий рассматривать их как подлинную составную часть "Священной Науки".
20. Сиф [184] Kana el-insanu hayyatan fil-quidam
В одной любопытной английской книге о "последних временах", The Antichrist (Personal. Future) E.X. Моггриджа есть момент, который особенно привлек наше внимание, и к которому мы хотели бы добавить некоторые пояснения: это истолкование имен Нимврода и Сифа. По правде сказать, устанавливаемое автором сходство между одним и другим вызывает немало сомнений, но, во всяком случае, реальное соотношение существует, и аналогии, проводимые на основе символики животных, нам кажутся вполне обоснованными.
184
Опубл. в V.I., окт. 1931.
Уточним, прежде всего, что слово патаг в еврейском языке, как и nimr в арабском, значит именно "крапчатый
Но какое же отношение все это имеет к Сифу? Тигр и другие подобные животные, будучи «разрушителями», являются эмблемой египетского Сета, брата и убийцы Озириса, которому греки дали имя Тифон; и можно сказать, что «нимвродов» дух проистекает из принципа мрака, обозначаемого этим именем, Сет, что вовсе не означает тождественности его самому Нимвроду. Однако, самые большие трудности возникают в связи со зловещим значением имени Сет, или Сиф (Sheth), которое, с другой стороны, как принадлежащее сыну Адама, весьма далеко от того, чтобы обозначать разрушение, но, напротив, ассоциируется с идеей устойчивости и восстановления порядка. Впрочем, если проводить библейские аналогии, то роль Сета по отношению к Озирису напоминает роль Каина по отношению к Авелю; и заметим в этой связи, что некоторые видят в Нимвроде одного из «каинитов», которые будто бы спаслись от катастрофы потопа. Но Сиф Книги Бытия противоположен Каину и никак не может быть отождествлен с ним; каким же образом его имя обнаруживается здесь?
Действительно, имя Сиф в самом еврейском языке имеет два противоположных значения, а именно: «основания» и «беспорядка», и "разрушения"; [185] и выражение beni Sheth (сын Сифа) употребляется также в этом двойственном значении. Верно, что лингвисты хотят видеть здесь два различных слова, происходящих от двух различных глагольных корней, shith в первом случае и shath во втором; но различие этих двух корней оказывается совершенно второстепенным, и, во всяком случае, основные слагающие их элементы совершенно идентичны. В действительности же не следует видеть здесь ничего другого, кроме конкретного случая того двойного смысла символов, на который нам уже не раз случалось указать; и этот случай совершенно определенным образом соотносится с символикой змеи.
185
Слово идентично в обоих случаях, но любопытно, что в первом случае оно мужского рода, а во втором — женского.
В самом деле, если тигр или леопард является символом египетского Сета, то змея является другим его символом, [186] и это понимается без труда, если мы рассматриваем последнюю в ее обычном злотворном аспекте; но почти всегда забывается, что змея имеет и благотворный аспект, который также обнаруживается в символике древнего Египта, а именно в виде царской змеи, «урея» ("uraeus") или василиска. [187] Даже в христианской иконографии змея иногда оказывается символом Христа; [188] и библейский Сиф, роль которого мы уже отмечали в легенде о Граале, [189] часто рассматривается как «предызображение» Христа. [190] Можно сказать, что оба Сифа, по сути, есть не что иное, как две змеи герметического кадуцея. [191] Это, если угодно, жизнь и смерть, созданные одной и той же властью, единой по своей сути, но двойственной в своем проявлении. [192]
186
Достаточно примечательно и то, что греческое имя Тифон (Typhon) является анаграммой, образованной из тех же элементов, что и слово Пифон (Pyphon).
187
Напомним также о змее, олицетворяющей Кнеф и рождающей "Мировое Яйцо" изо рта; известно, что последнее у друидов было равным образом "змеиным яйцом", изображаемым "окаменевшим морским ежом".
188
В Царь Мира, гл. III мы отмечали в связи с этим изображение «ам-фисбена» или змея о двух головах, из которых одна олицетворяет Христа, а другая — Сатану.
189
См. Царь Мира, гл. V.
190
Вполне вероятно, что гностики, именуемые «сетитами», в действительности не отличались от «офитов», для которых змея (ophis) была символом Слова и Мудрости (Sophia).
191
Довольно любопытно, что имя Сиф, приведенное к своим сущностным элементам ST латинского алфавита (который есть лишь форма алфавита финикийского), дает изображения "медного змия". Заметим по поводу последнего, что в действительности это то же имя, которое в еврейском языке означает «змея» (nahash) и «бронзу» и «медь» (nehash); в арабском обнаруживаем другую, не менее странную аналогию: «nahas», "бедствие" и «nahas», "медь".
192
Здесь можно обратиться к нашему исследованию о "громовых камнях".
Если мы останавливаемся на этой интерпретации в терминах жизни и смерти, хотя она всего лишь частный случай исследования двух противоположных или антагонистических понятий, то это потому, что символика змеи действительно и прежде всего связана с самой идеей жизни; [193] змея по-арабски именуется el-hayyah, а жизнь — el-hayah (еврейское hayah, означающее одновременно «жизнь» и «животное», — есть производное от корня hayi, общего для двух языков [194] ). Это, будучи связано с символикой "Древа Жизни", [195] позволяет в то же время усмотреть особую связь змея с Евой (Hawa, "живая"); и можно напомнить здесь средневековые изображения «искушения», где тело змея, обвившегося вокруг дерева, увенчано женским бюстом. [196] Не менее странная вещь обнаруживается в китайской символикой: Фу-Хи и его сестра Нюй-Ва, образующие братско-сестринскую чету, подобную той, что мы находим в древнем Египте (вплоть до эпохи Птолемеев), часто изображаются с телом змеи и человеческой головой; случается даже, что они переплетаются между собой по образу кадуцея, указывая тогда на взаимодополняемость ян и инь. [197] Не останавливаясь более на этом, что увело бы нас слишком далеко, мы можем видеть здесь указание на то,
что змея, несомненно в эпохи очень отдаленные, имела значение, о котором мы и не подозреваем сегодня. И если бы мы изучили поближе все аспекты ее символики, а именно в Египте и Индии, то пришли бы к заключениям достаточно неожиданным.193
Этот смысл особенно очевиден в образе змеи, обвивающейся вокруг жезла Асклепия.
194
El-Hay — есть одно из основных имен Бога; его следует переводить не «Живущий», как это часто делают, но «Животворящий», тот, кто дает жизнь, или кто есть принцип жизни.
195
См. Символика Креста.
196
Образчик его можно видеть на левом портале Собора Парижской Богоматери.
197
Рассказывают, что Нюй-Ва смешала камни пяти цветов (белого, черного, красного, желтого, голубого), чтобы починить прореху в небе, а также, что она отрезала четыре ноги у черепахи, чтобы утвердить на них четыре оконечности мира.
По поводу двойного смысла символов следует заметить, что и число 666 обладает значением не только зловещим; будучи "числом Зверя", оно, однако, прежде всего, — есть солнечное число, и, как мы уже говорили в другом месте, [198] оно — есть число Хакатриила или "Ангела Короны". С другой стороны, это же число равным образом образуется именем Сората, который, согласно каббалистам, является Солнечным демоном, в качестве такового противоположным Михаилу Архангелу, а это связано с двумя ликами Метатрона; [199] Sorath есть, кроме того, анаграмма слову stuhr, что значит "скрытая вещь". Есть ли это имя тайны, о которой говорит Откровение! Но если сатар (sathar) означает «прятать», то оно означает также и "защищать", [200] а в арабском языке то же самое слово сатар (satar) ассоциируется почти исключительно с идеей защиты, часто даже именно божественной и провиденциальной защиты; и, стало быть, все обстоит совсем не так просто, нежели как полагают те, кто видит вещи только с одной стороны.
198
См. Царь Мира, гл. V.
199
Там же, гл. III.
200
Возможно ли, не впадая в крайности лингвистического фантазирования, сблизить с ним греческое сотер (soter), «спаситель»? И надо ли говорить в этой связи, что между именами Христа (El-Messih) и антихриста (Еl-Messikh) может и даже должно существовать странное сходство?
Но возвратимся к символическим животным египетского Сета: среди них есть еще и крокодил, что само собой разумеется, и гиппопотам, в котором иные хотели бы видеть Бегемота Книги Иова, и возможно, не без определенных оснований, хотя это слово (множественное число от behemah, по-арабски bahimah) — есть общее наименование всех четвероногих животных. [201] А вот другое животное, столь же важное, как и гиппопотам, сколь бы странным ни показалось это, — осел, и более конкретно, красный осел, [202] представлявшийся одним из самых опасных существ среди тех, с кем надлежало встретиться мертвому в ходе своих загробных странствий, или, что в эзотеризме равнозначно одному из инициатических испытаний. И не является ли он в еще большей мере, нежели гиппопотам, "багряным зверем" Откровения? [203] Во всяком случае, одним из самых мрачных аспектов «тифоновых» мистерий был культ "бога с ослиной головой", о котором известно, что иногда участие в нем ложно приписывалось первым христианам; [204] у нас есть некоторые основания думать, что в той или иной форме он сохранился до наших дней, а кое-кто утверждает, что он должен длиться до конца нынешнего цикла.
201
Корень baham или abham означает "быть немым", а также "быть скрытым", если общий смысл слова Behemoth связывается с первым из этих двух значений, то второе может более конкретно напоминать о животном, "которое прячется в тростниках"; и здесь совпадение со смыслом другого корня, sathar, о котором мы только что говорили, также весьма любопытно.
202
Здесь налицо также странное лингвистическое сходство: по-арабски «осел» именуется химар; "красный осел" является, стало быть, подобно "медному змию", своего рода "плеоназмом в фонетической символике.
203
В Индии осел является символическим верховым животным Мудеви «инфернального» аспекта Шакти.
204
Роль осла в евангельской традиции, от рождения Христа и до входа Его в Иерусалим, может показаться противоречащей тому зловещему значению, которое приписывается этому животному почти повсеместно. А "праздник осла", который отмечался в средние века, похоже, так никогда и не получил удовлетворительного объяснения; мы также воздержимся от риска хотя бы намека на интерпретацию этого весьма темного сюжета.
Из этого последнего утверждения мы хотим извлечь по крайней мере, одно заключение: при упадке какой-либо цивилизации дольше всего сохраняется самая низшая часть традиции, точнее, ее «магическая» сторона, которая впрочем, создаваемыми ею искажениями сама способствует разрушению традиции. Говорят, именно это и случилось с Атлантидой. Это также единственное, обломки чего пережили полностью исчезнувшие цивилизации, — будь то Египет, Халдея или даже друидизм; и, несомненно, «фетишизм» негритянских народов имеет подобное же происхождение. Можно было бы сказать, что колдовство создано из останков мертвых цивилизаций; может быть, поэтому змея в эпохи самые недавние уже сохраняла только свое зловещее значение, а дракон, древнейший дальневосточный символ Слова, вызывает лишь «дьявольские» ассоциации в сознании современных людей Запада?
21. О значении «карнавальных» празднеств [205]
В связи с некоей "теорией праздника", сформулированной одним социологом, мы отмечали, [206] что она одним из своих недостатков, в ряду прочих, имела стремление свести все праздники к одному единственному типу, «карнавальных» праздников — выражение достаточно ясное, чтобы быть легко понятым всеми, потому что карнавал действительно являет то, что еще и сегодня сохранилось от этого на Западе. Тогда же мы сказали, что в связи с праздниками такого рода возникают вопросы, заслуживающие более углубленного исследования. И действительно, производимое ими впечатление есть всегда и прежде всего впечатление «беспорядка» в самом полном смысле этого слова. Как же объяснить, что мы обнаруживаем их не только в эпоху, подобную нашей, где можно было бы — если бы они и впрямь принадлежали именно ей — считать их просто-напросто еще одним проявлением общей неуравновешенности, но также, и притом в гораздо более развитом виде, в традиционных цивилизациях, с которыми они кажутся на первый взгляд несовместимыми?
205
Опубл. в E.Т., дек. 1945.
206
См. E.Т., апр. 1940, стр. 169.