Синдром Кандинского

– Теперь ты мой. Ты мой. Ты мой, - услышал он тяжелый, чугунный бас, и бесчисленное множество визгливых голосов поддержало его: ЄТы наш, ты наш, ты нашє.

В этом доме Иван провел неделю. Он пытался разобрать стены и потолок, но все инструменты остались за дверью, над которой он сам и воткнул иглу. Выпустила его старушка соседка, которая пришла навестить колдунью. Он попросил её взять палку и сбить иглы, что она и сделала, причитая и все время крестясь. После этого Иван без всякого сожаления убил старушку, потому что она знала его и могла донести в милицию.

...Антон взял у Наташи бутылку шампанского и сделал несколько глотков.

– Зачем ты мне рассказал это?
– дрогнувшим голосом спросила Наташа. Все это время она сидела молча, и Антон почти физически ощущал, как она боится.

– Ты, наверное, уже догадалась, - шепотом сказал Антон, - что человека того звали не Иваном. Это был я. С тех пор я и колюсь. Грехи, свои и бабкины, которые она мне передала, тянут душу. Морфием я заглушаю голос того, кто тогда сказал мне: ЄТы мойє, но раз в году я знакомлюсь с женщиной, заманиваю её в лес и...

Наташа вскрикнула, вскочила с места и бросилась бежать. Антон видел, как белое пятно мелькает между деревьями, слышал её охи и бормотание, но все же, прежде чем броситься за ней вдогонку, сделал несколько глотков.

Догнал он её быстро. Наташа зацепилась платьем за куст, упала и, усевшись прямо на землю, разрыдалась. Антон присел рядом с ней на корточки, обнял её за плечи и принялся успокаивать.

– Ну-ну, перестань. Успокойся. Ради Бога, извини. Я не думал, что ты такая трусиха. Взрослый человек, а испугалась какой-то сказки.

– Уйди, дурак!
– сквозь рыдания выкрикнула Наташа.

– Дурак. Конечно, дурак, - охотно согласился Антон.
– Ну извини. Знал бы, что ты такая трусиха, не стал бы рассказывать. Просто я хотел в занимательной форме сказать, что всякая гнусность, совершенная человеком, в конце концов возвращается к нему же. Извини, разнузданное воображение подвело. Ты просто не дождалась концовки. После рассказа я хотел броситься на тебя и страшным голосом закричать: ЄА сейчас я тебя съемє.

– Очень остроумно, - всхлипывая сказала Наташа.
– Ты что, совсем ненормальный?

– Может, и не остроумно, зато страшно. А ты все испортила, - сказал Антон.

– Ты страшный дурак, - сказала Наташа.
– Теперь я понимаю, почему от тебя ушла жена. Если все, что хотел сказать, ты втолковывал ей таким же способом, странно, что вы ещё как-то жили.
– Наташа икнула, и Антон вставил ей в ладонь бутылку шампанского.

– Выпей, только осторожно - пенится.

– Заботливый, гад, - уже спокойнее ответила Наташа и не спеша отпила из бутылки.
– Нет, ты никак не мог быть моим папой. Ты чудовище.

– Нет уж, - сказал Антон.
– Теперь не отвертишься. Я - твой папа!

– А насчет глупости в занимательной форме - это ты наврал, - сказала Наташа.
– Для этого не надо было тащить меня в лес. Про таких, как ты, говорят - непутевый. Напугать хотел, у тебя это хорошо получилось. Все! Наташа встала и вернула Антону бутылку.
– Хватит с меня леса, пойдем вниз.

Только сейчас Антон заметил теплый оранжевый свет между деревьями, а в одном месте была видна половина светящегося окна.

– Похоже, что мы и не в лесу, - сказал он.
– Мы где-то на окраине.

– Слава Богу, - с облегчением сказала Наташа.
– Я почти совсем протрезвела от твоего рассказа. Как представила, что мне придется тащиться ночью по лесу, да ещё с таким ненормальным...

– Наташу качнуло, и она чуть не свалилась в кусты.
– Держи же меня!
– вскрикнула она.
– Напоил, черт знает куда притащил и идешь рядом. Дожил до... Сколько там тебе?.. И не знаешь, что женщине надо предложить...

– Я знаю, что предлагать женщинам, - перебил её Антон.

– Сейчас какую-нибудь пошлость скажешь, - ответила Наташа.
– Мужики всегда так. Сами доведут жену до развода, а потом говорят о женской неверности, продажности и прочей ерунде...

Они вышли на дорогу и действительно оказались на окраине города. Дорога вела вниз. Откуда-то издалека вдруг донесся голос диспетчера, и они поняли, что вокзал недалеко, отчего оба как-то сразу повеселели.

– Я никогда не отзывался о женщинах плохо, - сказала Антон, - но жизнь есть жизнь. Чем больше я живу, тем больше убеждаюсь, что чаще всего женщина продается, как бы это ни было закамуфлировано под чувства или под необходимость.

– Мужики тоже продаются, - ответила Наташа.
– Ты правильно сказал: жизнь есть жизнь. И в этом нет ничего плохого. Да, ты должен купить женщину. А если ты красавец, да ещё хороший человек, можешь взять и так, но лучше подкрепить это чем-то более существенным. Никуда от этого не денешься.

– Наверное, - усмехнувшись, согласился Антон.
– Правда, я всегда считал, что существует такая вещь, как привязанность.

– Существует, - непонятно чему обрадовалась Наташа.
– Но это не вещь, её не пощупаешь, а оберегать надо. Узлы почаще проверять, а то развяжутся, и не заметишь. Ты, дорогой мой, наверное, халявщик. Ничего не делая, хочешь, чтобы все держалось само по себе... Тебе не надо - отпихнул и пошел, надо - поманил, она рядом. Надо хотя бы иногда радовать жену: дарить ей подарки, цветы, давать возможность самой покупать разную дребедень, говорить ласковые слова. К тому же женщины любят все красивое. И мужчин тоже, особенно молодых. Разве это плохо? Вы тоже любите девочек. Да ещё иногда пользуетесь своей физической силой и насилуете их.

– Ну, о насильниках мы сегодня говорить не будем, - сказал Антон.
– А в остальном, может, ты и права, но мне это не нравится. Мне противно играть по правилам, из которых вытекает, что физический объем души таракана равен физическому объему души человека. Я не хочу играть в те же игры, в которые играют мышка-норушка, собачка, верблюд и мой сосед Иван Петрович. Мне скучно говорить об очевидных вещах, обсуждать политические новости. Надоели семейные дрязги и однообразные планы на будущее.

– А зачем же ты приехал сюда, пишешь ей письма?

– Я приехал сюда отдыхать, - чеканно проговорил Антон.
– А насчет женщин я понял, что женщину Господь Бог вылепил не из ребра, а из крайней плоти мужчины. Он создал Адама, сделал ему обрезание, а из кусочка кожи смастерил Еву.

– Остроумно, - усмехнулась Наташа.
– Только у меня есть другая версия. Господь Бог вначале сотворил Еву, но увлекся и вылепил ей слишком большую задницу. Тогда он снял лишнее и из этого вылепил ей мужика.