Синдром Клинтона. Моральный ущерб

— Я бы попросил…

— Да не проси ты ни хера. Речь идет о близком мне человеке. Очень близком. А поэтому ты будешь сидеть и слушать. Позицию твою, как специалист по деловым отношениям, я оцениваю как уязвимую. А поэтому сиди и слушай. Говорить будешь, когда я скажу.

Убедившись, что продюсер его понял, Куртеев расстегнул пиджак и нашел в кармане сигареты.

— Ты босс, Олег Иосифович. И чтобы добиться от тебя понимания, нужно немало сделать. Прежде всего нам нужно понять — что стоит за проблемным поведением Олега Иосифовича. Возможно, он нажил хронический стресс. Или оказался в долговой яме. Или жена не дала. Так, может, он голодает? Однако, глядя на это лицо, я бы не спешил с выводом о нехватке углеводов и жиров. Словом, я принял решение поставить себя на твое место. Тебе приходится держать в голове целый поток инфы, контролировать офисных служащих, съемки, общаться со спонсорами и руководством. Пропустив через себя это, я понимаю, почему продюсер Пятько, вместо того чтобы быть милым со мной, обращается ко мне на «ты» и тревожит мою мать. Зажигалку можно?.. Спасибо… — «Зиппо» стукнула по столу и отъехала обратно к продюсеру. — Поскольку я хочу, чтобы Пятько относился ко мне с пониманием и говорил правильные вещи, я должен максимально облегчить ему жизнь. И сейчас я, как специалист по корпоративным отношениям, начинаю действовать в соответствии с наукой конфликтологией. Во-первых, я не стану загружать босса, хотя бы и чужого, лишней информацией. Я спросил бы прямо и без обиняков: как с прокруткой денег, инвестированных в строительство с последующей продажей активов, могла быть связана заместитель финдиректора «Региона» Вика Золкина?

Заметив, как глаза продюсера налились кровью и он открыл рот, Куртеев ткнул в него пальцем, а затем и потряс им.

— Но я задам этот вопрос в последнюю очередь, поскольку босс еще не готов к контакту. В соответствии с законами конфликтологии мне придется потратить несколько минут на подготовку босса! Заткнись, олень!..

Уводя взгляд от находящегося в шоке Пятько, Куртеев понял, что делает все правильно.

— Во-первых, прежде чем прийти к боссу, я должен был выяснить, не приходил ли кто к нему с той же целью. Разговаривать на одну и ту же тему дважды боссу вряд ли понравится. И я выяснил, что подробностями инвестирования продюсером Пятько строительства президента Лукашова с последующей откачкой дохода и изъятием маржи еще не интересовались ни органы, ни руководители «Маунтайн». Если только последние не делят деньги с Пятько. Но об этом позже…

— А вы не могли бы позволить мне…

— Теперь второе, — стряхнув пепел, Куртеев придвинулся ближе к собеседнику. — Боссу нельзя сообщать плохие новости. Плохие новости нужно доносить вместе с приятными — золотое правило корпоративной этики. Я им воспользуюсь, хотя и без необходимой в такой ситуации маскировки. Босс, плохая новость заключается в том, что все твои финансовые махинации, то есть злоупотребление служебным положением, у меня под контролем. Хорошая же новость та, что пока я не собираюсь идти с первой в Федеральное агентство по финансовому мониторингу и УБЭП города Москвы.

— О чем вы говорите, Кур… Как вас зовут?

— Тихоном. Можно без отчества. Ты, мудак, в папы мне годишься.

— Объясните, черт возьми, цель вашего визита. Я не могу понять, Тихон без отчества, флага и совести, чего вы хотите.

— О, это скоро случится, — заверил Куртеев. — Итак, выполнив все необходимые мероприятия, я перехожу к следующей стадии правильного общения с боссом. Телепортация душ. Дело в том, что проблемное состояние босса, читай — заносчивое поведение, зависит не от рабочих проблем босса, а от личных. То, чему я только что стал свидетелем — порка сотрудницы за плохо выполненное задание, — свидетельствует о неустойчивости нервной системы Олега Иосифовича. Это ужасно!.. Позвольте пепельницу?.. За все пиво Чехии я не поменялся бы с ним местами — он никак не может найти другие способы демонстрации своего величия и могущества, кроме как сексуальный террор. Это страшная проблема, Олег Иосифович!.. Это не пепельница, это ваш стакан… Хуже ее только педерастия. Вот я и подумал, поймет ли меня этот босс, если я сразу начну с дела? Вряд ли. Для начала мне нужно его успокоить. Кто его знает, не разложит ли он и меня на столе. В Пятько столько негатива — подумал я, так не лучше ли зайти в другой раз? С другой стороны, буду ли я в другой раз столь рассудителен?

Фас продюсера украшала маска бога Недоумения. Пятько чувствовал, что его имеют, он только не понимал, чем это закончится.

— Так зайти в другой раз или ограничимся одним визитом? — прорычал Куртеев, наклоняясь к креслу.

— Я по-прежнему не понимаю, чего вы…

— Моя цель — извлечь из разговора с боссом максимум пользы. Он, конечно, начнет артачиться, быковать, реветь раненым вепрем — я понимаю, кому из боссов хочется делать приятное другому? Поэтому я должен пропустить весь негатив мимо себя и сосредоточиться на конструктивных моментах нашей беседы. Как конфликтолог утверждаю, что, если бы Пятько был моим боссом, я бы сейчас выслушал его, принял бы замечания, записал бы пару его фраз в блокнот и уже после приступил бы к реализации своих намерений. Но у меня нет времени увековечивать на бумаге перлы вора-педераста. Поэтому я спрашиваю сразу: какую роль играла Вика Золкина, заместитель финдиректора «Региона», в деле нецелевого использования средств, выделенных кинокомпании «Маунтайн» для съемок фильмов? Если не услышу ответа, я тебе или башку пробью, или то, что снял на камеру мобильника, покажу по местному ТВ. И прекратите, в конце концов, под столом номер телефона набирать! Вам никто не ответит!.. Успокойтесь, возьмите себя в руки! Еще ничего не случилось, остыньте, ради бога…

Пятько почувствовал непреодолимое желание говорить.

— Давайте по порядку, — речь его была ровной, но глаза бегали, а пальцы хрустели. — Во-первых, я не просто Пятько. Я — Пятько-Загорский. Во-вторых, кто такая Вика Золкина? Впрочем… да, я слышал. Заместитель финансового директора… Но, молодой человек… я не знаю ее. Так скажите, пожалуйста, как я, не зная ее, могу ответить на ваш последний вопрос?

Тихон тоже выглядел спокойно — он разглядывал фото на стенах в кабинете. Те же фото, но форматом 20х30.

— Вы положите калькулятор на место или еще раз попытаетесь дозвониться?

Пятько вынул руки, положил их на стол вместе с очень похожим на сотовый телефон калькулятором и покосился на лежащую неподалеку трубку. Перепутать было нетрудно.

— До вашего появления я не догадывался о том, что в «Регионе» заместителем финдиректора работает Вика Золкина!

— Предположим, — Куртеев оторвал взгляд от Бессона. — Тогда расскажи, как ты вливал бабки в строительство…

И конфликтолог осекся, потому что в этот момент Пятько, округлив от ужаса глаза, издал что-то среднее между сонным храпом и лошадиным ржанием.

«Кажется, в точку», — понял Тихон.

Шумно выдохнув, как это обычно делает человек, который только что выслушал приговор суда, продюсер покачал головой и сцепил пальцы.

— Молодой человек, вы, видимо, честны, и честность ваша, равно как и любопытство, рано или поздно выйдет вам боком… Видите ли, в этом мире нужно работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать. Вот вы сидите сейчас на моем столе и требуете, чтобы я начал говорить вам вещи, огласка которых взбудоражит не меньше десятка людей в этом городе. — Пятько облизал губы, и глаза его заметались еще быстрее. — Скорее всего, действуете вы в одиночку и по собственной инициативе. Каждое действие предполагает противодействие… Вам как конфликтологу это должно быть хорошо известно. Пнуть по колесу мчащегося мимо вас велосипеда — это одно, а пнуть по колесу мчащегося мимо вас «КамАЗа» — это, понимаете, совсем другое…

— Я никак не могу услышать ответ на свой вопрос. Наверное, нужно начать с более легкого. Как переводились деньги на счет «Региона»?

Не зная, куда девать свои шаловливые руки, Пятько прятал их под стол, снова показывал, шуршал бумагами на столе, выдвигал и задвигал ящики.

— Черт возьми, зачем вам это, если вы интересуетесь только тем, знаю ли я некую Вику Золкину?! — свистящим шепотом прокричал Пятько, лоб его был влажен. — К чему вам входить в комнату, где вас… Хотите стать кормом для собак?

— Для собак в гастрономическом смысле я не представляю интереса. Лучший корм для собак — это кошка. Благодаря «Вискасу» в ней все сбалансировано.

— Вас тоже могут сбалансировать…

— Я устал, Пятько, поверьте мне… Но дело даже не в этом, а в том, что я эту женщину… В общем, невеста она моя. А у нее неприятности. И я думаю, что как раз из-за вас, собак.

Пятько позволил себе хохотнуть.

— Не видал ли где на свете ты девицы молодой? Я жених ее — посто-о-ой!

Схватив со стола стеклянную вазу, Куртеев без размаха, но очень сильно запустил ее в голову Пятько. Страшный грохот и то, что продюсер жив, убедили его в том, что он промазал. Он поглядел в глаза продюсера, и ему показалось, что он только что сморозил глупость. Нет, не в том глупость, что вазой запустил, а в том, что употребил слово «думаю». А тут и думать нечего…

Соскочив со стола, Куртеев решительно обошел его и уже собрался было сделать то, что задумал, как вдруг в щеку ему уперся холодный, пахнущий металлом ствол.

Средний ящик продюсерского стола был до отказа выдвинут. Куртеев даже не догадывался о том, что у кинопродюсера в рабочем столе может находиться пистолет. Уткнув «вальтер» — Тихон видел подобный, только газовый, — может, и это был газовый? — в верхнюю губу незваного гостя, Пятько таким образом довел его до кресла и чуть надавил. Чтобы не остаться без резцов, Тихон вынужден был отклониться назад и упасть в кресло.