Синдром подводника. Том 2

По тем временам наша жизнь на флоте была вполне обыкновенной и ничем выдающимся не являлась. Те жизненные обстоятельства, в которых я и мои товарищи обретались, от всех прочих ситуаций отличались лишь незначительно и разнились только в деталях. Поэтому если мне удалось в своей книге выделить интересные моменты, которые заинтересовали читателя, значит, я старался не напрасно.

В нынешнее время власть предержащие делают все, чтобы развалить флот, предать забвению то время, когда он достиг своего расцвета при Главнокомандующем ВМФ С. Г. Горшкове. Прозападно настроенные кликуши не без помощи агентов влияния в угоду Америке продолжают совершать действия, направленные на развал Российской империи — Советского Союза — Российской Федерации. Одни «демократическим воем» о бесчинствах, якобы творимых в России, своей массовкой создают благоприятный фон, на котором другие прямым противодействием попыткам России встать с колен пытаются уложить ее пластом, чтобы окончательно добить и безжалостно растоптать. К величайшему сожалению, при помощи этой пятой колонны Западу удается в представлениях обывателей низводить Россию в разряд стран третьего мира. А ведь история повторяется, и стоит помнить слова: «Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим».

Вопрос — что в очередной раз будем строить? Сырьевую базу для Запада? Иначе зачем лже-демократы так настойчиво хотят доказать, что в действительности мы — рабская нация, которая должна работать на рудниках, находящихся на своей земле, но по каким-то непонятным причинам, принадлежащих паразитическому Западу.

Вы только посмотрите, что творится в России. Тем не менее верю, что Россия восстанет из разора и разрухи и Флоту российскому все-таки быть! Поэтому считаю своим долгом внести свой посильный вклад в предопределение его великого будущего. Ведь только на наших воспоминаниях можно воспитать новое поколение влюбленных в море мужчин, рассказать им правду о нас и наших ошибках, которых им лучше не повторять. И чтобы наш опыт не пропал, а стал камешком в фундаменте возрожденного флота, мы должны после себя оставить наши свидетельства, правдивые рассказы о нашей службе, а также наши мысли о своей стране и о флоте. Каждому, кто прослужил на подводных лодках и на надводных кораблях, есть о чем поведать. Здесь предметом разговора вообще является то, что для кого-то эта жизнь и это занятие (как мое ремесло подводника, так и любое другое от другого рассказчика) представляет для кого-то интерес и явится первой ненавязчивой инструкцией к ней. С другой стороны, это часть моей жизни, которой я горжусь, ибо не всем выпало жить в СССР и служить в военно-морском флоте, а уж про подводные лодки и не говорю, — это редкая и завидная судьба.

Так получилось, что в 2007 году один товарищ обратился ко мне с просьбой написать статью с военно-патриотическим уклоном для первого номера своего альманаха. Я согласился и к этому делу отнесся со всей серьезностью и ответственностью, на какие был способен и насколько мне позволило время. Первоначально я задумал в одной статье в небольшое количество страниц уложить нечто похожее на трилогию из следующих составляющих:

моя учеба в Школе техников 506-го УКОПП (Учебного Краснознаменного учебного отряда подводного плавания) им. Сергея Мироновича Кирова;

моя служба на подводных лодках Тихоокеанского флота;

историческая справка о создании и деятельности моего места учебы в Ленинграде — 506-го УКОПП им. С. М. Кирова.

Но, так получилось, что поневоле объем этих работ превысил разумные размеры статьи и каждая из составляющих превратилась в отдельный труд, который притязает на раздельно-самостоятельное существование. Хотелось, чтобы мой скромный опыт послужил примером для тех моряков, кому есть о чем поведать. А поведать о чем, я думаю, будет у каждого из них. Уже несколько лет я просматриваю интернет, где обнаружил большое количество статей про подводный флот. Среди множества работ в авторах просматривается разный жизненный и военно-морской опыт, угадывается разный уровень писательского мастерства. Неопытность и неискушенность некоторых из них не является препоной для их первых и последующих попыток. На мой взгляд, это правильно. Так как важнейшая задача — это донести до молодых читателей опыт и жизнь на флоте, что представляет интерес. Смею надеяться, что эта книга станет памятником нашему великому времени и всем моим товарищам, которые отдали часть своих жизней служению его Величеству Подводному флоту ВМФ СССР.

НАПРЫКАНЦЫ

(Послесловие)

В мою бытность службы в 21-й дивизии командиру ракетного подводного крейсера стратегического назначения «К-523» Олегу Герасимовичу Чефонову было присвоено звание «контр-адмирал» — пятому в ВМФ СССР и единственному на Тихоокеанском флоте. Конечно, заслуженно. Если говорить прямо, то наш командир — личность легендарная, правда, мы тогда этого не понимали. Чтобы это понять, нужно было прожить жизнь, накопить опыт. А это на сегодняшний день как раз то, что мы уже имеем.

Что такое командир подводной лодки? На мой взгляд — это успешный офицер: грамотный специалист и хороший организатор.

А что значит, когда командиру атомной подводной лодки присваивают адмиральское звание? Это более чем успешный офицер, это человек создающий судьбу флота, творящий сплав машины и человека, — он и выдающийся командир подводной лодки, и незаурядный педагог и воспитатель воинских экипажей, обладающих передовыми знаниями, умеющих применять их на практике и готовых встать на защиту Родины по первому ее зову.

Это не субъективная оценка моего первого командира, это взгляд на него с дистанции времени, когда я по возрасту стал старше его тогдашнего; это взгляд уже не юнца и подчиненного, а мудреца.

В мою пользу говорит многое. Например, аргумент первый, косвенный. Когда Олег Герасимович уходил на повышение, то из его командирской каюты было вынесено несколько коробок с литературой: книгами, журналами на военно-морскую тематику. Данное обстоятельство говорит о том, что наш командир даже после вахты в каюте не праздно проводил время, а продолжал учиться военному делу настоящим образом.

Как-то в пору моей службы в штабе я по какой-то причине оказался в автобусе с избранным обществом командиров подводных лодок. Там же был и Олег Герасимович. Обращаю внимание, что он уже не был моим командиром. Разговор в автобусе крутился вокруг разных тем, нет смысла передавать его конкретно. Но выйдя из автобуса и прокручивая эту беседу в памяти, я тогда же сделал вывод, что мой бывший командир — умница, он оказался на голову выше любого из собеседников. Кстати, тогда же другой командир Вадим Родионович Гармаш поведал о своей заветной мечте — купить черную «Волгу». И так проникновенно это было им сказано, что стало ясно: сила этой мечты не уступала желанию в свое время стать командиром атомной подводной лодки. Запомнил я ту поездку!

Второй аргумент. За время командования подводными лодками Олег Герасимович не потерял ни одной человеческой жизни, никто из его экипажей не погиб.

Еще один факт в обоснование предыдущего: оказывается, на нашем корабле было трудно служить. Уже в Минске я в одной компании познакомился с бывшим мичманом, который служил в тех же местах Приморского края. Так вот когда он узнал, что я служил на корабле Олега Герасимовича Чефонова, то ахнул! И сказал, что служба в экипаже этого командира всегда и всеми считалась самой трудной. А это значит, что Олег Герасимович чтил и соблюдал суворовскую заповедь — «Тяжело в учении, легко в походе». Значит, у нас по сравнению с другими экипажами на пару шансов было больше, чтобы выжить в военном противодействии с вероятным противником с нанесением ему максимально возможного ущерба. А этого уже достаточно.

В недавнем разговоре Михаил Михайлович Баграмян высказал тонкое и очень верное наблюдение, которое заключается в следующем. Благодаря политике нашего командира Олега Герасимовича Чефонова, направленной на удержание всех членов экипажа, на его сплочение и увлеченность своим профессиональным делом, пока мы принимали от промышленности и вводили корабль в первую линию, которое имело место примерно в течение пяти лет, случилось много положительного. Во-первых, в течение продолжительного времени сохранялся костяк экипажа, который послужил основой создания единой команды как монолитной боевой единицы. Во-вторых, была достигнута сплоченность и сплаванность экипажа. И в-третьих, каждый член нашего экипажа по прошествии немалого количества лет смог в памяти сохранить имена и образы своих товарищей. Ведь в других экипажах офицеры служили примерно по году, полтора, чего бывает недостаточно, чтобы закрепить в памяти всех товарищей и те узы, которые их скрепляют.

Последнее, но важное, характеризующее Олега Герасимовича как ответственного творца экипажей, а не просто служаку: как бы трудно ни служилось офицерам, как бы трудно ни приходилось ему лично с некоторыми из них, однако тех, кто заслуживал роста, Олег Герасимович ни разу не тормознул. Достойным офицерам он давал возможность расти, в нашем или в другом экипаже занять перспективную должность. А сколько было случаев, когда другой командир не отпускал хорошего специалиста или замечательного служаку именно из-за того, что боялся вместо него получить нечто иное, не отвечающее требуемому качеству.