Синдром синей бороды

— Сейчас, — с готовность согласилась Лика и хотела сходить за недостающим, но Вадим не дал, усадил молодую во главе стола:

— Ты отдыхаешь, я хлопочу. Теперь за тобой есть, кому ухаживать — привыкай.

Лика смутилась, но не могла и не желала скрывать благодарность за доброе отношение Вадима и к ней, к Светлане. Посмотрела на мужчину с любовью и улыбнулась:

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулся он ей в ответ. Принес фрукты, достал вино из упаковки, и, открыв бутылку, разлил по бокалам. Лике налил сок. Поцеловал ее в губы и, отсалютовав Светлане бокалом вина, сказал. — Не люблю тосты, и ни одного не знаю. Скажу экспромтом: не хочу пить за мою жену. Она уникальна, а подобный тост банален. Не хочу пить за счастье молодых, потому что оно наших рук дело. Я предлагаю выпить за любовь и веру. Когда-то, очень давно я потерял и то и другое. Прошло много лет, которые я прожил словно во сне не зная — зачем, но понимая, что надо. А теперь я знаю, зачем жил — чтоб встретить тебя, мою жену. Ты вернула мне себя, подарила любовь и вдохнула веру. Я не знаю, как благодарить тебя за это — любая плата будет малой. Скажу лишь одно, пусть избитыми, но точными фразами: в добре и зле, в болезни и здравии, в счастье и несчастье, при дожде и ясном солнце, ночью и днем я буду рядом тобой…

Егор не поехал домой. Предпочел кабинетный диван домашней постели. Пусть не так удобно, зато рядом нет Веры, и никто не станет его пилить, вопить под ухом, обвинять, оскорблять, ныть, ворчать — изводить.

Тишина. Неужели он не заслужил ее за столько лет жизни в аду, в диком темпе бега, когда по кругу, когда от себя? Финиш. Завтра он придет на финиш и за ним будет все, к чему он безуспешно стремился: тишина и покой, стабильность, уважение. Он купит небольшую квартирку себе и уедет от жены, как только Ярослав поступит в институт. Не бросишь его сейчас — переходный возраст у парня, только и смотри, чтоб чего не натворил, как в субботу, или как сестра в тот же период. Да и Маша нервная стала — от Ярослава заразилась? Бойкоты, вопросы, претензии. Вся в мать: то тихая, рассудительная, домашняя, то словно с цепи сорвется, и давай фортеля выкидывать — глупости творить, хамить, неизвестно в чем обвинять.

Ничего, вот получит он дивиденды и всех приструнит — и Вера язык прикусит, и Маша притихнет. А Ярослав?… Мужик растет. Ну, выкинул парень номер — с кем не бывает? Ошибся — признал — молодец. Забыли и пошли дальше.

Наладится. Это просто осень тяжелая.

Вероника приползла домой ближе к двенадцати. Скинула обувь и, прошлепав в спальню, рухнула на постель. И даже не видела, как на нее смотрят дети, не обратила внимания дома ли Егор.

— Я же говорю — плевать ей на нас, — процедила Маша.

— Да они поругались, вот и бесятся. Помирятся, куда денутся — первый раз что ли? — пожал плечами Ярослав.

— Ага, одна напивается, другой в кабинете ночует — все как всегда. Только надоело до чертиков. Сил моих больше нет! Уеду!

— К бабке в монастырь? — хмыкнул парень невесело. — Куда мы денемся с подводной лодки?

— В деканат пойду, буду в общагу просится!

— А кто тебе даст? Ты ж не иногородняя.

— Придумаю что-нибудь…

— А я здесь один, да? — пряча страх за обиду, надулся Ярослав. Маша вздохнула:

— Да куда я от тебя.

— Прорвемся! — заулыбался парень и толкнул сестру в плечо. — Фигня война, да Мань?

Маша щелкнула ему по лбу:

— Ты чё, совсем что ли?!

— Предупреждала: бить за Маню буду! Иди спать, в школу завтра, а мне в институт… гори он всем химсоставом.

Глава 16

Лика натурально выла, пытаясь запихнуть в сумки самые нужные по ее мнению вещи: мамину любимую тарелку, жуткие доисторические бусы, старый шарфик. Книги, фарфорового слоника, иконы вместе с иконостасом.

Светлана сначала пыталась ее вразумить, но потом бросила это гиблое занятия, оставив блаженную истерить до прихода мужа. Пусть Вадим разбирается!

И со вздохом проследила за попыткой Лики уложить старые фотоальбомы поверх маминой искусственной шубки в чемодан, а потом закрыть его.

Да, Вадим был прав, встав ни свет, ни заря и притащив сюда Свету, чтоб та посмотрела за Ликой да помогла сложиться, пока он ее у директора отпрашивает. В том, что отпросит Светлана уже не сомневалась — ясно после вчерашнего стало — этот мужчина все может. Да и ровно ей было, честно говоря, потому как о работе не думалось вообще, как и о чем-то другом в частности — Лика мешала. Ревела белугой, крутясь по квартире и запихивая в пакеты, сумки абсолютно ненужные вещи — багаж рос, а толку не было.

Вадим ввалился в квартиру, когда Светлана готова была сорваться и накричать на полоумную. Мужчина застыл у порога комнаты, с удивлением разглядывая учиненный погром и груду вещей — обычного хлама. Лика, прижимая к груди шкатулочку из каслинского литья, стояла посреди разгрома и огромными глазами смотрела на Вадима, беспрестанно всхлипывая и икая, а слезы ручьем стекали по щекам.

— Малыш, мне грузовик заказать? — спросил он мягко.

— Угу. Бульдозер! — буркнула Светлана, отбирая у подруги шкатулку.

— Мамина! — заскулила та.

— Ясно, — кивнул Вадим. Сдернул с вешалки куртку жены, насильно надел ее на девушку, и, подхватив на руки свою ценность, понес к выходу, мотнув головой Свете: дверь закрой.

— А-а-а! — вцепилась в дверной косяк Лика, орошая плащ мужа слезами. — И-и-и-кон-ки! Ма-ма-мамина фи-фи-а-алка!

— Малыш я все привезу, а иконки и фиалку Светлана прихватит, — заверил ее Вадим. Света же молча разжала пальцы девушки и выпихнула пару вон из квартиры.

— А-а. ча-чайник…ма-ма-амин!

— Ты успокоительное пила? Ну-ка посмотри на меня, — приказал мужчина, и встретившись с жутким тоскливым взгляд жены, крикнул в лестничный пролет выходящей на площадку Свете. — Захвати лекарство! Баночку с синей полосой с кухни! На столе!

— Поняла!

Вадим посадил Лику в машину и присев перед ней на корточки принялся застегивать ее куртку и успокаивать:

— Мы еще приедем сюда, возьмем, все, что ты захочешь…

— Ча-а-йник ма-амин…

— У меня есть чайник, — заверил ее мужчина. — У меня все есть: чайник, тостер, посудомоечная машина, холодильник; свет и вода…

— А-а-а…

— Абсолютно все.

— А-а… да-а-а?

— Честно. Не буду же я тебя обманывать?

— Я-а-а… да-а… пра-а-сти-и-и…

— Да на здоровье — плач. Только живность дворовую жалко — распугала ведь всех, — улыбнулся ей. Лика припала к его груди, пытаясь, успокоится и извиниться за истерику.

— Ничего хорошая моя, все наладится. Главное мы вместе, правда? — погладил ее Вадим, начал целовать, осушая слезы.

— Кхе-кхе! — заявила о своем присутствии Светлана. Греков покосился на нее:

— Лекарство?

Женщина протянула баночку.

— А вода?

Женщина так же молча протянула бутылку с чаем. Вадим поблагодарил ее взглядом и сунул в рот Лике таблетку, помог запить.

Света молча наблюдала, с каким терпением и нежностью он относится к жене, и невольно улыбнулась. Ей нравилось, что этот сильный и жесткий мужчина настолько ласков к Лике, заботлив не напоказ, а от души. Женщина призналась себе, что ошиблась в нем и немного успокоилась за подругу: может, конечно, для кого и сказка, но, Слава Богу, для Лики быль. Кто как не она, заслужил счастье любить и быть любимой?