Синдром

— Где Лью? — спросила она.

Доктор занял место напротив.

— Льюис выйдет через несколько минут. Бумаги на выписку уже оформлены, осталось соблюсти кое-какие формальности. — Шоу сделал паузу и продолжил, подвигая к собеседнице какую-то папку: — Кстати говоря, это вам.

— Что это? — удивилась Эйдриен.

— Медкарта нашего друга. Видите ли, слишком много желающих прибрать ее к рукам, а так — на нет и суда нет.

Собеседница нахмурилась:

— Доктор, а вы точно уверены, что его можно выписывать? Что, если он опять что-нибудь отчудит?

— Послушайте, — ответил психиатр, — у нас нет иного выхода. Надеюсь, теперь Лью пойдет на поправку. Очень надеюсь. — Шоу выдавил из себя улыбку. — Нет смысла держать его здесь, и каким бы интересным ни выглядел этот случай, мое участие все равно когда-нибудь должно прекратиться. — Он сидел и разглядывал ногти. — На меня чертовски давят по «соответствующим каналам»… — Психиатр поежился. — Поймите, я зависимый человек, — добавил он и неудачно попытался улыбнуться.

В словах Шоу присутствовал здравый смысл, и все же говорил он как-то не так. Психиатру хотелось, чтобы Эйдриен согласилась и сказала, что все понимает, однако девушка оказалась не в настроении играть.

— Иначе говоря, вы умываете руки.

Собеседник вздрогнул.

— Прошу вас меня понять: на мне лежит ответственность за людей. — Шоу взглянул на потолок и вздохнул.

— Вы правы, я слишком многого хочу, — улыбнулась Эйдриен. — Вы нам очень помогли, спасибо. Единственное, я не знаю, что теперь делать. — Она убрала волосы со лба.

— Не отчаивайтесь, я хотел вам кое-кого посоветовать, — сказал психиатр и похлопал себя по карманам. Наконец извлек из нагрудного кармана рубашки листок бумаги и протянул его собеседнице. Под отпечатанными словами «Источник здоровья» рукой Шоу были нацарапаны имя и фамилия какого-то человека.

— Сидней Шапиро. — Эйдриен перевела взгляд на врача. — Кто это?

Психиатр задумался.

— Это человек, который знает об этом все.

— О памяти?

На лице Шоу мелькнуло странное выражение, и он пояснил:

— Нет. О том, что случилось с вашей сестрой и Льюисом.

— Он в курсе, что с ними произошло?

Психиатр покачал головой и встал из-за стола.

— Сидней Шапиро неплохо знаком с имплантатами и с их использованием во благо и зло. Готов поручиться, он знает о них больше, чем кто-либо в мире. — Психиатр на миг заколебался — его посетила неожиданная мысль. — Хотя, может, и нет.

Эйдриен продолжала изучать надпись.

— А кто он?

Врач задумался.

— Шапиро — бывший государственный служащий; сейчас он на пенсии. — Психиатр горько усмехнулся.

— Думаете, он станет с нами разговаривать?

Шоу покачал головой:

— Не знаю, но, если покажете ему медкарту, может, и согласится.

— Ладно, попробуем. А у вас есть его номер?

И снова отрицательный ответ.

— Он живет в Западной Виргинии, неподалеку от Харперс-Ферри. Его фамилия наверняка есть в справочнике.

— Хорошо, — ответила Эйдриен. — Сид Шапиро. Попробуем.

Она встала и протянула доктору руку на прощание. Тот взял ее руку в свою, накрыл ладонью и проговорил:

— Если он спросит, откуда вы о нем знаете…

— Что сказать?

Психиатр скованно улыбнулся:

— В общем, не упоминайте обо мне. Просто скажите, что видели его в одной документальной передаче.

— В какой? — спросила Эйдриен.

— Думаю, что-то на тему «управление психикой».

Макбрайд дожидался их в вестибюле, и, судя по всему, с доктором они уже успели попрощаться. Шоу лишь вскинул руку в кратком приветствии и торопливо зашагал прочь.

Может, Эйдриен только показалось, но теперь Лью Макбрайд стал каким-то другим. Он словно вырос, и в его поступи появилась расслабленность хорошего атлета. Льюис встретил направлявшуюся к нему Эйдриен улыбкой. И улыбка Макбрайда тоже изменилась. Исчез барьер подозрительности, появилась радость в глазах и что-то еще, и она подумала, что теперь, наверное, с ним все в порядке.

— Не пригласить ли тебя на ленч? — предложил Макбрайд. — Пора обсудить планы на будущее.

Они вышли из больницы — в холодном осеннем небе светило яркое солнце, и Эйдриен, поборов неловкость, спросила:

— У тебя есть деньги? Я совсем на мели.

— Если честно, да. При выписке мне выдали кое-какую сумму — официально я участвовал в исследовательском проекте. Пришлось оформить кучу расписок. Рей Шоу, наверное, хотел подстраховаться на случай суда.

На тротуарах было полно народу: люди торопливо шагали по своим делам. Макбрайд взял Эйдриен за руку, когда они подошли к бордюру, и не отпускал до тех пор, пока они не перешли перекресток.

— Я его понимаю, — продолжил он. — В больнице уже все знают, что я ни на минуту не разлучаюсь со своим личным адвокатом.

— Со своим безработным адвокатом, — поправила девушка.

— Мы оба безработные, — сказал Льюис. — Это у нас общее.

Эйдриен взглянула на него: да, Макбрайд действительно сильно изменился. И разговор их отличался от тех, что они вели раньше. «Наверное, — подумала она, — если человек не знает толком, кто он, то перестает видеть жизнь с ее смешными сторонами. Он не улавливает иронии и сам не в состоянии шутить».

— Куда идем?

— Я знаю неплохую забегаловку напротив Нидл-парка, только дорогу перейти, — на углу Семьдесят шестой улицы и Бродвея.

— Замечательно, — одобрила Эйдриен. — И до отеля недалеко — всего два квартала.

— Хот-доги у них натуральные, в хрустящей оболочке.

— Не вареные, как везде, а обжаренные!

— Точно! И политы настоящей горчицей, а не этой желтой мерзостью.

— А ты, как я погляжу, неплохо знаешь Нью-Йорк?

Льюис пожал плечами и ответил:

— Во всяком случае, я знаю, где купить хороший хот-дог.

Они шли дальше, по пути высматривая свободное такси. Немного погодя Эйдриен сказала:

— Ты кое в чем прав.

— Да? И в чем же?

— Не знаю, наведывался ли кто в больницу, но вот к Шоу точно приходили «гости».

— Я тоже это подозревал. Учитывая то, что он отвечает за целое отделение, Шоу сделал все, что было в его силах.

— Да уж. Если бы ты выбросился в окно… — Она не стала продолжать мысль — о таких вещах способны разглагольствовать только психопаты. К тому же рядом с ней шел человек, который всего несколько часов назад лежал в палате для душевнобольных прикрученный ремнями к кровати.