Синдзи-кун. Тетралогия
Шрифт:
– А мы специально как можно меньше энергии вложили. – говорит Юки и хлопает своими ресницами, больше похожими на опахала: – чтобы чуть-чуть.
– Что тут сказать. – кряхтит Майко, разгибая спину: – я всегда говорила, что из вас пара – ну просто бомба. Хотя вот на такой … сейсмический эффект я не рассчитывала.
– А что за заклинание вы там читали? – спрашиваю я. Интерес исключительно академический, вдруг вербальные воздействия усиливают эффекты.
– Это… это для синхронных движений. Там надо создать сферы, а потом местами поменяться, чтобы у каждой выброс энергии произошел. Раньше мы на раз-два-три, а потом Акира предложила что-то поинтереснее, чтобы и как команда общая была и вроде как со смыслом. – ответила Юки, немного покраснев. Краснеют
– Что же вы, натурных испытаний не проводили еще? – спрашиваю я. Юки мотает головой. Мол они раньше энергию не выбрасывали, просто чувствовали, что занимая место другой – каждая из них получает как будто подъем на следующий уровень, силы прибавляется. И внутренняя уверенность что все получится. Вот только они поосторожничали и в выброс капельку всего добавили. Вот спасибо, господи за милости твои, думаю я, эти двое бы подали побольше энергии и все. Не уверен, что могу собраться из ошметков. И пробовать не желаю. А с другой стороны – отчаянные времена требуют отчаянных мер, времени у нас мало, а победителей не судят. Так что, по-хорошему надо бы тут разнос и инструктаж по ТБ устроить, но … получилось же.
– Что за шум, а драки нет… ого! – в зал входит Питер и потрясенно смотрит на закопченные стены и разбросанное оборудование: – это кто так?
– Это у нас сладкая парочка. Как там – волна и камень, лед и пламень. Это, так сказать плоды отношений Акиры и Юки. – зубоскалит Майко: – так сказать запретная любовь. Она – убивает.
– Ты от темы не уходи. – вдруг включается Читосе: – ты зачем Сину руку отрубила? Опять.
– Чего? Вовсе не опять. Я ему руку в первый раз отрубила, у меня все записано. – отрицает все Майко: – первый раз это водяной был, второй раз, вон, подружка ее розовая, а я только разок! И это ему нужно было, Акира говорит, ему стресс нужен для раскрытия способностей.
– У меня уже стресс. – говорю я: – мне специально устраивать не надо. Вы вот все просто живете и этого достаточно. Что в этом мире одновременно со мной Майко существует – это уже стресс. Причем не только у меня такой.
– Что? – возмущается Майко: – да я тебя защищала, хочешь знать! Вон Акира говорит – давай по нему сразу вжарим «Инферно» да огненными шарами добавим! А я – хирургически…
– Э… Син? – обращается ко мне Питер: – объясни, что за хрень тут происходит? И что у тебя с рукой?
Глава 13
Лежу на парте и жалею себя. Накатила на меня, товарищи, депрессия. Да. Вроде всех вокруг замотивировал, что-то даже улучшить удалось своими скромными силами, кому-то жизнь веселее сделать, кому-то и тяжелее, но смысла добавить. Да только есть ощущение, что все это – зря. Ну смысл? Во-первых, Линда эта… вот как ни крути, а до такого уровня как до Пекина отсюда, задом наперед, согнувшись пополам пятиться. А там еще и море, между прочим. В ближнем бою убедительна чрезвычайно, а представить, что прямо в тот момент, пока ты с ней пытаешься на кулачках – с трех точек одновременно она же на тебя в снайперский прицел глядит… или из гранатомета шарахнет. С такими как она численный перевес бесполезен, и всегда на ее стороне. Сколько она вообще может своих клонов сделать? И клоны ли это? Ну и даже если предположить, что превозможем мы ту же Линду – таки это ж только начало, как обычно. Как там про царя Соломона и пир на всех зверей и птиц, который в один глоток сожрала какая-то тварь из глубины и сказала, что у нее еще и старшие братья есть? Ну вот, мы тут как царь Соломон с его кольцом – стоим и обтекаем. Это ж как в бездну заглянуть, поразиться размерам, глубине и чудовищному ужасу, а потом оно – раз и моргает. И тут то ты понимаешь, что это еще не бездна, а всего лишь глаз. Одной твари
из бездны.А вот выскочим мы из добровольно-принудительного этого союза с Джиро. Станем сильными, сильнее его и всех местных. Потом еще сильнее. И еще. И что – суета сует и всяческая суета все это. Вот ей-богу, как Диоклетиан, уеду в деревню и капусту там буду выращивать. Там то в деревне красота. Петухи с утра кричат, теплое летнее солнце греет, деревенские детишки по улицам бегают. Никаких тебе Мацумото, Джиро-сама, никаких династий, кланов и бандитов. Хотя, насчет бандитов я загнул, есть там бандиты. Но – деревенские. Хочу деревенских бандитов. За жизнь бы поговорили, бутылочку сакэ приговорили.
Вздыхаю. Жалею себя любимого, а с собой – всех причастных. Королеву жалею Снежную, что по дурости да стечению обстоятельств с нами в одной лодке оказалась, а лодка эта, судя по всему – без руля и ветрил и вниз по течению. Туда, где водопад гремит. Поворачиваю голову и смотрю на нее. Юки о чем-то говорит с Аей, а Мико стоит рядом и кивает в такт ее словам. Жалко их. Всех троих. Жизнь, как говорится – всего лишь форма существования белковых тел.
А еще жалко, что Иошико, моей блондинистой позитивной гяру в школе сегодня нет. Она бы вот сидела у меня на парте, ножками своими стройными болтала и какую-нибудь чепуху рассказывала, а подружка ее, так, что с губками пухлыми – смеялась бы. А потом подошла бы Ая-чан и сказала, что нельзя на парте сидеть… и ногами вот так.
Вздыхаю. Нету Иошико – нету и Горячих Губок, и ее подружки тоже. Наши гяру меня игнорируют. Оно может и к лучшему – о чем мне с ними говорить?
Возле моей парты кто-то останавливается. Поднимаю голову. Цудзи. Вот кого давно не видел и видеть желанием не горел. Что ему-то надо? Драться в школе мне товарищ Горо запретил, но я уже понял, что это из разряда «стой там иди сюда» приказа. Так что если надо будет – отведу Цудзи за школьную ограду и напинаю там. Настроение у меня паршивое, так что как раз разрядка будет.
– Чего надо? – бурчу я недовольным тоном. Цудзи кланяется мне. Официально так. Просит прощения за то, что неверно истолковал нашу дружбу и злоупотребил ей. Хм. Даже так.
– Да, конечно. – говорю я. Настроения все еще нет: – конечно. – зла я не держу, потому как забываю постоянно. Цудзи радуется, кланяется еще раз и уходит, пообещав принести мне из буфета якисобу. Якисобы мне не надо, но и отказываться поздно, он уже ушел. Цудзи вообще последнее время себя как-то пришибленно вел. Прямо повлиял на него наш разговор, или он в принципе решил жизненную позицию пересмотреть? Перестать задирать одноклассников и начать читать классическую литературу, вышивать крестиком и играть на скрипке?
Эх, думаю я и кладу голову на парту другим ухом, эх, мне бы ваши проблемы.
Смотрю прямо в стену и думаю о том, что я мог бы переродится, например, где-нибудь в волшебной стране прекрасных амазонок, которые очень любят мужчин. Я был бы там единственным и обожаемым мужчиной и конечно же меня бы выбрали правителем. И они были бы лишены этого женского коварства и человеческой жадности, страха или подлости, и носили бы только трусики. Или вовсе не носили бы ничего.
– Опять пошлости думаешь? – говорит Ая-чан, остановившись возле моей парты: – ты неисправимый извращенец, Синдзи-кун. – смотрю на Аю и думаю, что она прелестное создание, пусть и руки в бока уперла и смотрит строгим взглядом.
– Какая ты все-таки красавица, Ая-чан. – говорю я. Ая вспыхивает красным цветом и отводит глаза. Непривычные тут к комплиментам. Тут или перебор и столько меда, что попа слипнется, или не замечают друг друга вовсе. Промежуточного состояния нет.
– Нечего мне тут… – говорит она и тут же переводит тему: – куда это твоя Иошико подевалась? Обычно всю перемену на твоей парте сидит!
– Самому жалко. – отвечаю я: – как будто не хватает даже ее немного.
– Как… – вскидывается было Ая, но в этот момент в класс заходит Сатоми-сенсей и все тут же подбираются, рассасываются кучки по интересам, все спешат к своим партам, затихает гомон.