Синдзи-кун. Тетралогия

И ты – говорю уже Акеми – надо будет отчитаться что повлияла, отвела в сторону от Юки, захомутала и делаешь что хочешь – так и пиши. Я и так в восхищении тобой, так что даже враньем не будет. А подойдут к нам независимые контролеры – так мы все подтвердим, все факты вашего самоотверженного труда на пользу клана и семьи. А это не одно и то же? Неважно. Я смотрю на собравшихся. Лица у Акеми и Атсуши ошеломлённо-задумчивые. Юки сидит – довольная. Сестрички Сато – спокойные, им еще со стола убирать и посуду мыть. Где-то звенит звонок.

– Перемена кончилась. – говорит Юки: – на урок опоздаем.

Глава 17

На урок мы опоздали. Немного, на пару минут, но здесь это чуть ли кощунство, попирание всех святых и сенсация. Тем более сенсацией было опоздание такой группы – свита Снежной Королевы, двое новеньких и «этот Синдзи». Так что Королева с сестричками получили свое первое замечание и порицание, новенькие – предупреждение, а я – отработку после уроков. Несправедливо и пристрастно, я считаю. Сатоми-сенсей вообще к новеньким как к хрустальным вазам относится – даже не дышит в их сторону. Еще бы – круглые отличники и статистику класса поднимают. Не то, что я – опять неуд по истории.

Ну и ладно. Зато договорились об ненападении и сотрудничестве. Юки обещала, что примерно раз в неделю (как в настроении будет) – проводить пару часов с новеньким – в непременном присутствии блюстителей чести (думаю ей просто хотелось иметь кого-нибудь рядом, чтобы не скучно было) – эдаких матрон при юной барышне. Кандидатуры матрон – на ее усмотрение. Конечно, вся эта активность целиком и полностью оплачивается из необъятных карманов семьи Мацумото.

Атсуши пообещал впредь никаких резких движений в сторону Юки не делать без предварительного согласования с ней, а также не приближаться к «Литературному клубу» на две морские мили, без опять-таки предварительного согласования.

Акеми в свою очередь также обещала, что поддержит брата в его начинаниях и не будет предпринимать никаких движений в сторону Юки. Расплывчатую формулировку и хитрый прищур ее глаз я увидел, оценил. Подумав – пожал плечами. Понятно, что эта лиса не собирается убирать меня из своего внутреннего списка «гадов, которых надо заставить страдать», ну и ладно. Страдания – это не по моей части. Чтобы страдать, надо вон, богатым внутренним миром обладать, со свей этой духовностью, совестью, моральными рамками и комплексами. У меня во внутреннем мире не разгуляешься. Справлюсь.

После уроков, как и обещал, зашел в клуб Иошико. Клуб тхэквондо – это вам не Литературный, это небольшая комнатка, скорее даже такой склад инвентаря и место для брифингов, чем клуб в нашем понимании. Потому что занятия у них обычно в спортзале или на стадионе, вот и не нужно помещение нормальное. Хотя – наверное и нужно, уж от диванчика, холодильника и прочей роскоши Иошико бы точно не отказалось, но это уж администрация школы так решила. Иошико, капитан команды и председатель клуба – сидела на столе и что-то черкала в тетради у себя на коленях.

– А, Син. Заходи, гостем будешь. – сказала она, не отрываясь от тетрадки: – дверь только закрой. – я закрыл за собой дверь и огляделся. Небольшая комната со шкафчиками для инвентаря по стенам. В центре – стол и вокруг стола даже не стулья а скамейки. На подоконнике – старый электрический чайник, чей-то шлем, зачем-то бокен (утащили у кендоистов наверное) и открытая коробка печенья. И запах. Да, мальчики пахнут козлом, а девочки – цветами. Но и мальчики и девочки носят инвентарь, переодеваются, потеют. Этот запах известен всем, кто хоть один раз был в спортивной раздевалке. Легкий, да, но тем не менее. Запах спортивных побед и достижений – это не благоухание цветов, врученных на пьедестале почета, и не аромат бокала шампанского, которым отмечают медали, это именно вот этот запах – дух преодоления себя, пота, сбитых костяшек и перебинтованных коленок.

Я аккуратно закрыл за собой дверь и присел на край скамейки. Посмотрел на Иошико. Та продолжала что-то черкать в своей тетрадке. Хоть ногами не болтала, как когда на моей парте сидит, подумалось. Вообще Иошико была на удивление ладной девушкой, как и полагается спортсменке. Нет, конечно ее бы не напечатали на развороте «Токио Хот», хотя это только потому, что сейчас в Японии почему-то в моде девушки – макарошки. Почему макарошки? Да вы посмотрите на их ручки и ножки. Клянусь, я там даже суставов не вижу – ни коленных ни локтевых, о мышцах и сухожилиях и говорить нечего – ровная макаронина от плеча и до кисти. То же самое и с ногами – еще одна макаронина от попы до стопы. Что же касается попы…

Ну нет у японских девушек попы. Не у всех, я согласен, но у большинства, а особенно у тех, кого в этом самом «Токио Хот» печатают. И ведь даже в этих бикини, которые больше веревочки – тоже нет. С грудью, кстати – полный порядок, а вот попы нет. Понятно – немного и генетики тут есть, но на мой взгляд стороннего наблюдателя, тут дело в том, что попа – это мышца. Даже не так. Попа – это мышцы. А мышцы требуется тренировать. Силовыми нагрузками, все эти приседы со штангой, все эти подходы до упора, дрожащие коленки на следующий день. А тут почему-то образ красивой девушки – это вот такая девушка-макарошка. Не знаю, откуда у них титьки выросли, но это же жировая ткань при всем моем благоговении к предмету. Отрастить жировую ткань при генетической предрасположенности – дело нехитрое. И даже не сильно от вас зависящее – ешь нормально и все. Будут тебе титьки. Или не будут – тут уж как с генетикой повезло. А вот попа – предмет такой, что без пота и усилий японской (или корейской – азиатке в общем) девушке ее не отрастить.

В любом случае, наша Иошико в тренды японской моды на женскую фигуру не попадает. У нее-то попа есть. И какая! Если вам постоянно требуется наносить удары ногами в голову – мышцы, приводящие в движение эту самую ногу – непременно развиваются. Поэтому ноги у Иошико просто скульптурно вылепленные произведения искусства. Так и хочется припасть к ее ногам и … так. Снова берем себя в руки, одергиваем и убираем из головы все эти ноги. Трудно, да, но необходимо.

Кстати, не всем такие вот ножки нравятся, пару раз я слышал шепотки среди девчонок, дескать «горилла и сплошные мускулы». Пфф, ничего вы не понимаете в женской красоте, детки.

– Ну? – поднимает голову Иошико и сдувает в сторону локон, выбившийся из прически: – зачем хотел встретиться?

– Иошико-сан! Мне необходимо признаться. – не стал тянуть кота за обстоятельства я.

– Ого! Это круто. Сейчас, погоди, я только покраснею. – Иошико отложила тетрадь в сторону и поднесла ладони к щекам: – Арара, Синдзи-кун решил признаться. Не боишься, что я разобью тебе сердце?

– Сердце невозможно разбить. Порвать, например, ну или проткнуть там – запросто. Хотя, если заморозить сперва… – легко отвлекся я. Подсознательно неохота мне этот разговор затевать, вот и съезжаю на шуточки.

– Какой ты зануда, Син, нету в тебе романтики. – покачала своими произведениями искусства Иошико: – и как тебя твои бабы терпят. О, а как они к твоим признаниям отнесутся? Я ж видела, как эта… которая из топика своего выкипает титьками – на тебя смотрела. Они потом не припрутся мне карачук делать? Ты ж у нас не просто школьник, ты ж у нас любовник самой Сумераги-тайчо.

– Что?! – ну, серьезно, – что?! И откуда у нее в голове… хотя понятно откуда. Она видела всех троих вместе и сделала вывод что Читосе – это как раз и есть Сумераги. А дальше – девичье воображение и немного японского менталитета. Ну и плюс все эти слухи о развратности и похотливости самой Сумераги.