Синдзи-кун. Тетралогия

— У меня есть на примете пару мест. — кивнула Майко: — а потом?

— А потом мы займемся реквизитом. И навестим Читосе-сан, конечно же.

— Слушай, Синдзи… а откуда ты так много знаешь об этом? — спросила Майко, когда мы выехали на автостраду. Я пожал плечами. Да, Майко-чан, на самом деле мне уже наверное, за восемьдесят лет, если считать вместе с возрастом Синдзи-куна, а ты мне во внучки годишься, и вообще я сюда из другого мира прибыл и … пожалуйста не вызывай санитаров.

— Наблюдательный я. Телевизор много смотрю. А ты лучше на дорогу смотри, мы уже два раза чуть не врезались.

— Зануда. — Майко-чан придавила газ и меня снова вдавило в кресло, а город начал мелькать за окнами автомобиля. Честно, она так нас угробит и никакой порномафии не нужно.

— Синдзи? — автомобиль остановился, и я открыл окно, оглядывая окрестности. Заброшенный цементный завод. Неплохо, неплохо. Есть где разгуляться воображению.

— Что, Майко-чан?

— Можно просто Майко, я же говорила. — у японцев это серьезно. Если обращаешься без суффикса — значит близкий человек. Насколько близкий — другой вопрос. Вот мы с Майко, судя по всему отныне накама — друзья, товарищи и братва, партнеры по несчастью, подельники и соратники, а также члены одной банды. Да, мы с Майко — банда!

Только вот один из соратников прямо всю ночь вчера проворочался, едва удерживаясь от того, чтобы протянуть руку влево и нащупать в темноте теплую и упругую Майко. И удерживало этого соратника только осознание того, что протянув так вот руку, вполне можно потом протянуть ноги. Потому как ежели Майко во сне такая же резкая, как и в сознании, то можно было и присоединиться к клубу «Неудачников, которым выдрала позвоночник Майко-без-суффикса». А может и надо было ее полапать — подумал я, позвоночник-то новый отрастет, а вот вспомнить будет о чем.

— Да, Майко. — послушно перешел на общение «без официоза» я: — Что ты хотела спросить? — все-таки подростки такие подростки. Вот я вроде взрослый, а все равно мысли куда-то влево все норовят. Гормоны. Так, выдохнем и послушаем, что там Майко говорит.

— … уже лет десять как заброшен. Я тут еще в детстве играла. Ну и встречи кое-когда здесь назначала. Тихое и глухое место. В самый раз. — говорила Майко, поводя руками вокруг: — там вон складские помещения.

— Да, хорошо. А это что за здания? Вот эта башня?

— Не знаю. Но туда лестница есть, она по наружной стене идет.

— Ага. Давай-ка пройдемся тут. — мы пошли по заброшенному заводу, поднимая пыль и время от времени наступая-то на осколки стекла, то на какой-то мусор. Один раз, у стены я заметил кости мелкого животного — собаки или кошки.

— А я вот думал, что у вас… в смысле в Японии таких вот мест и нет уже. — сказал я: — все же везде аккуратно, да и земля в городе дорогущая.

— Угу. — кивнула Майко: — мне и самой было непонятно, а потом мне объяснили. Тут дело в том, что этот завод принадлежал «Дайнакс Эрит», они были конкурентами какой-то компании из-за океана, то ли «Ампериал», то ли еще как. В общем, разорили их нахрен, а «Ампериал» решил рейдерский захват этого завода сделать. «Дайнакс» в ответ оформили всю эту территорию на сына своего учредителя, а тому тогда еще пяти лет не было. Ну и все, «Дайнакс» разорились, учредитель и директор покончили с собой, а ребенок, на которого все это оформили от всего этого с ума сошел. И потом исчез куда-то. Действовать от его имени никому не поручили, без вести пропавшим его не признают, вот и стоит завод заброшенным. Думаю, что власти не дают признать его без вести пропавшим, чтобы имущество не ушло этой иностранной компании. Ну и что, что стоит без дела, зато — японское.

— Смотри-ка. — удивился я: — тогда понятно. Тогда ясно почему везде порядок, а тут разгром и запустение. Не удивлюсь, если муниципальные работники сюда специально приезжали — навести бардак и мусора раскидать, чтобы выглядело еще ужаснее.

— Погоди. — Майко подняла руку: — стой. Слышишь?

— Слышу. — кивнул я: — а я сразу подумал, что просто так такое здание все равно стоять не может. Обязательно кто-нибудь да появится.

— Хм. Стой здесь. — Майко решительным шагом направилась туда откуда раздавались голоса и звучала приглушенная музыка. Я направился за ней. В конце концов уровень регенерации у меня «сигма пять», чтобы это ни значило. И потом — любопытно же. За поворотом на цементном полу цеха горел костер, а у костра сидели несколько весьма подозрительных типов. Подойдя поближе, я удивился тому, насколько опрятно выглядели сидящие у костра. Даже бомжи в этой Японии чистенькие — подумал я, как будто у них и помыться есть где и постираться. «Бомжи» сидели, пялились в костер, а один из них тренькал что-то на гитаре.

— Так! — сказала Майко, подходя к ним: — чего тут расселись, дармоеды, хах?

— Майко-сан! — обрадовался «бомж» с гитарой: — гляньте, люди, Майко-сан пришла!

— Для тебя я Майко-сама, Кейтаро! Забирай своих подружек и валите отсюда нахрен, это частная территория!

— Майко-сама, ну что ты в самом деле. Идти нам некуда было, Честера закрыли, а на Холмах полиция опять разбушевалась, вот и выбрались. Да и денег маловато, вот, а следующая игра только в пятницу… Майко-сама, одолжи до зарплаты, а?

— Да не было у тебя никогда зарплаты, Кейтаро, чего ты мне голову морочишь?

— Да. — неожиданно легко согласился Кейтаро, который оказался моложе, чем я думал, просто эти спутанные патлы на голове и торчащая во все стороны борода делали его старше: — да, не было у меня зарплаты. Это гонорары. Я же творческий человек, Майко-сама. Только зашоренные люди работают за зарплату. А мы — творческий коллектив! Верно, ребята? — в ответ ему остальные «бомжи» выдали неубедительное мычание.

— Майко, а кто это такие? — осторожно спросил я.

— Это? Кто это такие? О, ну позволь тебе представить, Синдзи — великий и неповторимый Кейтаро и его вокально-инструментальная группа «Фениксы Ада»! Кучка спившихся дегенератов и ничтожеств. — фыркнула Майко, сложив руки на груди.

— Ой, да ладно тебе, Майко-тян, не всем везет как тебе. Ты просто … просто повезло тебе. А не всем везет. Ну дай денежку … я отдам потом! Честное самурайское! — протянул Кейтаро и его дружки послушно закивали в такт — мол дай немного и только до получки и даст тебе бог здоровья и да не оскудеет рука дающего.

— Клянусь… — Майко сжала кулаки и поиграла желваками, потом вздохнула и полезла в карман: — сколько тебе? Десятки хватит?

— Не корысти ради, уважаемая Марго, но десятка для измученных джентльменов это ничтожно малая сумма…

— Держи пятьдесят и чтобы через час я вашей ноги тут…

— Да, да, принцесса, как скажешь. Уже собираемся. И, кстати, классный у тебя кавалер, на молоденьких перешла? — и Кейтаро удалился к своим дружкам, сунув смятые купюры куда-то за пазуху. Майко молча повернулась и пошла к выходу. Я поспешил за ней.

— И что это было? — спросил я по дороге. Майко не ответила. Мы сели в машину и Майко рванула с места и меня снова вдавило в кресло.

— Понимаешь… — сказала она, когда мы отъехали на несколько километров и уже приближались к дому: — Кейтаро… мы росли вместе. Он был таким … он был отличник, играл на гитаре, возглавлял школьный оркестр… а потом — вот. Никогда бы не ожидала от него… но ты можешь не беспокоиться, он все еще человек слова. Если сказал, что уберется оттуда, значит уберется. Можешь планировать все так, как будто их и не было.