Синдзи-кун. Тетралогия

— И я не собираюсь одевать снова эту…

— Тоже решили. — кивнула Акира: — я знаю, что это тебе не нравится, потому больше женскую одежду ты одевать не будешь.

— Серьезно? Ну класс… так, погоди, а как ты проблему-то решила? — спросил я, вдруг почувствовав что-то подозрительное.

— Сумераги Сумико — лесбиянка и трансвестит. А мы с Майко — ее любовницы. — любезно объяснила мне Акира.

— Что?! Ты мной издеваешься? Ну издеваешься же? — у меня отчетливо задергался левый глаз.

— Лесбиянка и томбой. Значит тебе не надо будет одевать женскую одежду, так как Сумераги-тайчо извращенка — она будет носить мужскую одежду. И короткую стрижку. Читосе-тян, а тебе придется подстричься.

— Конечно! Давно мечтала сменить имидж! — пискнула Читосе.

— Таким образом мы сведем к нулю возможность разоблачения. — изящно закончила Акира: — а еще это самая лакомая тема и она будет распространена среди всех … заинтересованных лиц в мгновение ока. Скандальные сексуальные отношения в команде наемников, а теперь — конкурентов и противников местной семьи якудза — это слух, который пойдет гулять сам по себе, даже подкармливать не надо.

— Не то, чтобы я была в восторге от этой идеи. — добавила Майко: — но выходов у нас действительно не так много. Команда нужна и репутация ей нужна. Начало ты уже положил, сделал имидж долбанутой маньячки, тут уж не свернешь.

— Это была разовая идея- оправдывался я: — я просто пыль в глаза пускал. Надо было запугать этих ребят.

— А теперь надо запугать весь Сейтеки. — оскалилась Майко: — у тебя получится, Син, ты страшшный!

— И за меня не переживайте. — сказала Читосе: — я же театральный заканчивала. — в подтверждение своих слов она заломила руки и речитативом произнесла — Быть или не быть? Что благородней духом — покорятся пращам и стрелам яростной судьбы… иль ополчаясь на море смут — сразить их противодействием? Умереть, уснуть…

— Браво… — Майко похлопала в ладоши: — Вот, Читосе уже согласна.

— Да она с самого начала была согласна, она за любой кипиш. — сказал я, пытаясь сформулировать в голове причину отказа.

— И да, это будет оплачиваться. Как положено. Каждый месяц. — Акира вынула из кармана пачку купюр, перевязанных резиночкой и положила их на стол.

— Плюс доход с операций.

— Хм… значит женскую одежду одевать больше не нужно?

— Нет.

— И звать вы меня не так уж и часто будете?

— Нет. Только в крайних ситуациях. Может даже никогда — если все пойдет как надо.

— Никогда и ничего не идет как надо, Акира-сан и ты это знаешь.

— Мы же с тобой на ты и без суффикса.

— Извини.

— Да ладно.

— Мне надо подумать… значит лесбиянка… ну, я всегда считал себя лесбиянкой. — логично, мне нравятся женщины.

— И я всегда подозревала это. — сказала Майко: — видела бы ты, как он на меня пялился на кухне. Я уж надеялась… то есть боялась, что он и в школу не пойдет а меня прямо там изнасилует.

— Майко-тян. — поморщилась Акира: — оставь свои сексуальные фантазии при себе. У нас дело. Серьезное, между прочим.

— Ладно- ладно. — подняла руки Майко и повернулась ко мне: — Соглашайся, Син. Оставайся с нами, будешь нашим тайчо.

— И моим! — добавила Читосе.

— Но это только для декорации — уточнил я.

— Только для. — кивнула Акира.

— Вот же… и сколько здесь? — киваю на пачку, лежащую на столе. Нанасэ денег Джиро не взяла, а у нас долги по коммуналке между прочим.

— Миллион иен. Плюс процент с доходов. Доля тайчо.

Глава 27

POV Горо Такэда, старший инспектор СКПУ

Этот город — словно огромная темная тварь, пожирал тех, кто имел смелость или глупость жить в нем. Город жрал их, давился, выплевывал, запихивал обратно и перемалывал гнилыми зубами. Так думал старший инспектор СКПУ, Горо Такэда.

И еще одна стереотипная фраза из дешевых нуарных детективов стучалась в голове словно жирная муха об стекло, Горо отгонял ее в сторону, но она возвращалась снова и снова. В конце концов он вздохнул и принял эту мысль. Я слишком стар, я слишком устал для всего этого дерьма — подумал он. Слишком стар для того, чтобы на него рычал Танака-сан из главного управления: — развели мол бардак у вас там в Сейтеки, совсем мышей не ловите, у вас под носом команда суперов появилась из ниоткуда, верно? Неверно, неверно, Горо-сан! Ниоткуда у вас только опечатки в рапорте могут появится, а для всего остального есть основания! Ну не может такая команда из ниоткуда появится, а тем более у вас и Нисимура — уже в базе данных была. Как, почему и что произошло, что мне из Токио звонят и прогноз по суперам, где уровень угрозы до оранжевого подняли?

Слишком стар еще и для этого — Горо покосился на стажера, Киоко-тян, которая блестела очками рядом и всем своим видом выказывала энтузиазм и желание раскрывать, расследовать и преследовать преступность. И устранять угрозы, да.

Горо вздохнул и закурил. Отчеты и рапорты он заполнял исправно, с новыми суперами беседовал, как только это становилось возможно. Процент раскрытия паранормальных угроз в его отделе поднялся на три целых и восемь десятых, но Танаке все было мало. Мол, что это такое — что-то у вас там происходит, а в Токио департамент раньше вас знает? Никто от вас и не требует невозможного, чтобы вы там предотвращали на самом деле — не предотвратите вы. Никто не просит, чтобы вы там на месте прогнозировали — вы там свою жопу найти не можете двумя руками, какие прогнозы.

Я вас только об одном просил — будьте в курсе ситуации и если там что-то такое, с чем справиться не можете — позвоните. Напишите. Курьера, мать его вышлите, но чтобы информация была. А у меня — здрасьте из Токио звонят и такие — а вы знаете, Танака-сан. А я ни сном ни духом, потому что у меня Горо-сан тоже ни сном ни духом!

— Извините, пожалуйста. — говорит ему прозектор, молоденький еще парнишка, вчерашний интерн: — у нас не курят. — и указывает на табличку с перечеркнутой сигаретой. Горо молча гасит сигарету.

— Где ж еще и курить, как не у вас. — ворчит он: — хоть запах заглушить.

— Таковы правила, Горо-сан. — пожимает плечами прозектор: — может, мятную пасту? — он протягивает коробочку с мятной пастой, больше похожую на большую таблетку аспирина. Горо хмыкает, открывает коробку, пальцем наносит белую пасту двумя дорожками прямо под носом. Сильный запах мяты отшибает запах хлорки и мертвечины. Вот, сколько бы тут не мыли с дезрастворами и шампунями — а мертвечиной воняет. Нет, это не сладкий запах тления, который можно учуять на улице летом, когда рядом в кустах лежит дохлая собака или кошка. Это тяжелый, вышибающий дух запах мертвого тела. Может быть, это и не запах вовсе, а что-то на духовном уровне, подумал Горо, или скорее просто галлюцинация, мысленный триггер — зашел в мертвецкую, должно пахнуть мертвечиной. Горо передает мятную пасту Киоко-тян. Та повторяет процедуру и возвращает коробочку прозектору.

— Ну, что тут у нас? — говорит Горо, глядя на стол. На столе, словно кусочки мозаики или головоломки для детей младше пяти лет — лежали части тела. Многое отсутствовало. Не было руки, большей части туловища, одной ноги от колена и выше. Была голова, или то, что от нее осталось. Левая нога была в отличном состоянии, словно бы и не побывала в эпицентре взрыва.

— Части тела принадлежат женщине, азиатке, возраст около двадцати лет, не девственница. — сухо говорит прозектор и зевает. Не выспался. Этот город переварил и его, думает Горо, превратил в циника, который равнодушно смотрит на тело молодой девушки и думает о том, как он не выспался прошлой ночью. Или не заплатил страховку за автомобиль.