Синее золото

Разделившись, близнецы обернулись к Гаме. Она тем вре­менем опустила щит на пол и, прижав его ногой, выдернула копья. Странно, снаряды оказались куда легче щита: тонкие деревянные древки, изящные бронзовые наконечники. Долж­но быть, они метательные, не для рукопашной.

Подняв копья и щит, Гаме приготовилась, что лишенные оружия братья пойдут на уловку. И тут в щит врезался шипо­ванный шар. Гаме хоть и присела, но ее отбросило назад. Она припала на правое колено и успела закрыться — удар второй палицей расщепил дерево.

Быстро найдя замену копьям, братья обрушились на Гаме, не дав ей шанса подняться на обе ноги. Созданные крушить доспехи, палицы разворотили щит — остались бесполезные ремни да деревянный каркас.

Гаме подняла копье, приготовилась. Когда близнецы, отъ­ехав, снова развернулись, метнула его. Снаряд стрелкой ком­паса устремился в одного из убийц — в последний миг тот увернулся. Его брат успел подъехать к Гаме справа. Она обер­нулась и тут же получила удар слева. Классическая техника атаки с флангов. Близнецы не спешили добивать жертву, про­веряли ее.

Один из братьев пронесся прямо перед Гаме. На безопас­ном — как он думал — расстоянии. Гаме метнула копье ему в спину. В самого ездока не попала, зато копье вклинилось меж­ду спиц переднего колеса. Сила вращения перемолола тонкое древко, но прежде Краджика перебросило через руль; сам байк опрокинулся и, высекая снопы красных и белых искр, скольз­нул по полу. Упав, поверженный ездок не встал.

Второй остановился и перевел луч фары на тело брата — тот валялся, неестественно раскинув руки и ноги. Оставив байк, второй Краджик подошел к близнецу, уже зная, что тот мертв. В момент, когда переломилась шея, брат ощутил страх и боль брата. Раздался стон, переходящий в крик, пол­ный агонии. По спине Гаме побежали мурашки, когда выжив­ший Краджик взвыл по-волчьи. Женщина метнулась к корме корабля, надеясь отыскать на палубе оружие. Заметив движе­ние, Краджик моментально оседлал мотоцикл и помчался сле­дом. Гаме, защищаясь, выставила перед собой оставшееся ко­пье. Краджик промчался мимо, и древко вздрогнуло, лязгнул металл. Остановившись, Краджик поднял обеими руками над головой секиру, которой только что отсек наконечник копья.

Он догнал Гаме почти у самого трапа и подсек ей ноги, не останавливаясь. Боль пронзила локти и колени, когда Гаме рухнула на пол. Впрочем, беспокоилась она не о содранной коже. Краджик встал над ней и произнес:

— Мой брат... мертв...

Он говорил с паузами, словно по привычке, ожидая, что предложение завершит близнец.

— Ты убила его... теперь я убью тебя. Начну... с ног. Отру­блю их по очереди. Потом возьмусь... за руки.

В кожаных штанах и безрукавке он здорово походил на средневекового палача. Блеснули в зловещей ухмылке метал­лические зубы. Гаме хотела откатиться в сторону, но Краджик наступил ей на лодыжку. Гаме вскрикнула.

Краджик взмахнул топором... и как-то странно хрюкнул. Свободной рукой попытался нащупать торчащую из черепа арбалетную стрелу и не достал — умер. Исчез в покраснев­ших глазах блеск, колени подогнулись, и мертвое тело стало заваливаться. Секира выпала из омертвевшей руки и вонзи­лась в пол, прямо там, где только что лежала Гаме — она ед­ва успела откатиться.

Послышались быстрые шаги. Сильные руки подняли Га­ме. Она увидела знакомую улыбку Завалы. А вот и Остин, с древним самострелом в руках.

— Ты не ранена? — спросил Остин.

— Так, кожу местами ободрала. — В руках у Джо Гаме уви­дела пистолет-пулемет. — Не сочтите за придирку, но зачем играть в Вильгельма Телля, когда есть пушка?

— Это же не снайперская винтовка, — пояснил Завала. — Такой штучкой хорошо косить ряды врагов, а не снимать их поодиночке. Но я прикрыл бы Курта, если бы он промазал. — Он присел подле мертвого Краджика. — Ты не попал в яблоч­ко у него на голове.

— В следующий раз возьму чуть выше, — сказал Остин, от­брасывая самострел.

Гаме легонько поцеловала обоих в щеку.

— Рада видеть вас, пусть даже приходится выслушивать обмен остротами.

Остин обыскал покойника, лежавшего возле мотоцикла.

— Да ты и без нас неплохо справлялась.

— Меня едва в котлету не порубили, — ответила Гаме, удивляясь собственным словам. Ее чуть-чуть не расчленили, а она шутит! — Где мы?

— На озере Тахо.

— Тахо! Как вы меня нашли?

— Объясним, когда найдем Франсишку. Идти можешь?

— Хоть на коленях поползу, лишь бы выбраться отсюда. Кстати, отличный прикид, мальчики, — заметила она, окинув взглядом белые костюмы и чепцы. — Это пропуск на посту охраны у двери?

— У двери не было охраны.

— Струсили. Не хотели отвечать за то, что вытворяли эти два брата-акробата.

— Короче, проникли мы сюда и видим: ты явно проигры­ваешь в догонялки этому красавцу. Я схватил со стены само­стрел и выждал, пока ты буквально выманишь его мне под прицел. — Остин забрал у мертвеца револьвер. — Предлагаю рвать когти, пока охранники все-таки не пришли.

Гаме согласно кивнула и поковыляла к выходу. Мужчины шли справа и слева.

Тут открылись двери, и в зал вошла Брунгильда. Одна, но оттого не менее грозная. Почти не обращая внимания на тела близнецов, она встала перед троицей, широко расставив мощ­ные ноги и уперев руки в бока.

—Полагаю, это ваши проделки? — спросила великанша.

Остин пожал плечами.

—Пошалили чуток.

—Эти двое — дегенераты. Если бы не вы, я прикончила бы их сама. Мало того, что они ослушались приказа, так еще и осквернили священное место.

—Понимаю, трудно в наши дни отыскать хорошего помощ­ника.

—Не так уж и трудно. В кровожадных людях недостатка нет. Как вы сюда проникли?

—Через парадную дверь. Что это за место?

—Сердце и душа моей империи.

—Вы, должно быть, неуловимая Брунгильда Сигурд?

—Все верно. Я знаю, кто вы, мистер Остин, знаю и ваше­го напарника, мистера Завалу. Мы следили за вами с того мо­мента, как вы заявились на наш объект в Мексике. Очень лю­безно с вашей стороны почтить нас визитом.

—Ну что вы, не стоит. Кстати, кто оформлял интерьер? Как думаешь, Джо: ранний период семейки Адамс или тран­сильванский стиль?

—Больше похоже на мюнстерский модерн. Кофейный сто­лик в виде корабля — очень милый штришок.

—Глупцы, — ответила Брунгильда. — Корабль символизи­рует прошлое, настоящее и славное будущее.

Остин хохотнул.

—Да-а, подходящий символ. Этот корабль не стронется с места, как и ваша империя.

—Устала я от вас, НУМА.

—То же я говорил Джо перед вашим приходом. Не станем злоупотреблять гостеприимством. С вашего позволения, мы удалимся. Народ, седлайте коней.