Синеглазка для Грома

— Кстати, Гром вернулся.

— Как вернулся?

Молот улыбнулся, посчитав, что от этой новости я прыгаю от счастья до небес.

— Да, полчаса назад в штабе его видели.

Ну нет. Видеться с ним у меня не было желания.

— Прости, Молот, но мне пора.

***

Полночь. Стук в дверь начался пять минут назад. Только к полуночи этот человек соизволил заявиться ко мне. Я накрылась одеялом, и подушкой и усиленно делала вид, будто не слышу его.

— Вит, открой. Давай поговорим.

— Нет, — пробурчала обиженно себе под нос. — Я сутки мучилась мыслью, не зная, что там у них с Юлей. Да и сейчас, собственно говоря, не знаю.

— Вит, ну хватит, правда. Мне очень нужно с тобой поговорить. Это срочно.

— Ты веришь, что он мог изменить тебе? — раздался голос Сабины из темноты.

— Не-а. Знаю, что не изменил, — прошептала в ответ. — Но Донской снова удалось меня обойти. Я зла на Грома. Пусть помучается.

— Синеглазка! Давай открывай! Хватит дурью маяться!

Еще чего. Не открою и все.

— Товарищ комбат, время — раздался еще один мужской голос с той стороны двери.

— Вита! Открывай! — крикнул громко, от его кулака дверь едва ли с петель не слетела.

Не открою. Живи с этим до утра. Пусть не спит, как и я эту ночь.

Вдруг все стихло. Он ушел. Несколько долгих минут я лежала под одеялом, боясь произнести хоть слово. С наступлением тишины в груди все сжалось.

— Ушел — прошептала Сабина. — Зря ты так. Он хороший. На работу меня устроил, так нравится мне!

Я разозлилась на нее. У меня и так сердце не на месте, но я не собиралась быть тряпкой. Ничего с ним до утра не случится.

— Спи уже, Сабина. А то на работу проспишь.

***

А вот я глаз не сомкнула. Всю ночь проворочалась с боку на бок. Мысли то и дело лезли в голову, не дав расслабиться ни на минуту. Раз двадцать я прокрутила в голове сцену нашей встречи. Что скажу Грому, и как он будет объясняться.

К шести утра я вдруг четко и ясно поняла, что уже совсем и не обижаюсь на Грома. Вернее, обиды во мне намного меньше чувства потребности увидеть его и почувствовать.

Приведя себя в порядок, я тихонечко выбежала из квартиры. Нет у меня, все-таки, силы воли. Ну ни на грамм. Не могу и пары часов подождать до начала рабочего дня, так не терпится его увидеть.

Забежав в подъезд его дома, поднялась на второй этаж. Постучала, но в ответ тишина. Прошерстив рукой по верху наличника, нашла оставленный мной вчера ключ. Зашла в комнату. Квартира была пустой. Раскрытая дверца шкафа заставила мое сердце сжаться в волнении.

Приблизившись, я распахнула ее сильней. Шкаф был пустым. Только одинокие вешалки сиротливо висели на перекладине.

Я не могла понять, что происходит. Но тревога в груди нарастала с каждой секундой. Я побежала из квартиры, надеясь найти комбата в кабинете. Но и там было пусто. Когда я выскочила из казармы, по лицу уже во всю текли слезы. Я осматривалась по сторонам, надеясь найти хоть какой-то ответ.

— Счастливцева! — раздался за спиной мужской голос. Вздрогнув, стерев с лица слезы, обернулась. В нескольких шагах от меня стоял Родичев.

— Где Гром? — я подбежала к бойцу. Удивленный моим состоянием, он посмотрел в сторону КПП.

— Так ты не знаешь?

Я покачала головой. Родичев нахмурился.

— Его в срочную командировку направили, в горячую точку, в Таджикистан. Он с Москвы сюда, буквально два часа на сборы дали. Гром к тебе пошел, видимо сказать хотел, но не достучался. Прямо от тебя его Оверьянов сорвал в машину. Он уже там…

Его слова звучали для меня словно на незнакомом языке. Таджикистан… горячая точка. Как такое может быть?! Как могли так быстро? Даже не дав проститься…

Меня затрясло. Перед глазами потемнело, ноги вдруг перестали держать.

— Эй, ты чего? — испуганно воскликнул Родичев, схватив меня. Я за малым не свалилась на землю. Прикрыла глаза, не веря до сих пор в услышанное.

Он ведь хотел мне сказать, хотел попрощаться, а я так и не открыла ему дверь.

Глава 25

— И что? Теперь никак не связаться с ним?

— Нет, я ходила к Оверьянову, он принимать меня не желает. Я не знаю ничего, Жень. Куда именно его отправили? Насколько? Почему? Мы ведь даже не поговорили! — я пыталась сдержать слезы.

— Зараза эта Донская, — процедила Сугробова сквозь зубы и наклонилась поднять упавшую со стола вилку, а я застыла в изумлении, увидев входящую в помещение Юлю.

Легка на помине. Тут же опустила глаза, почувствовав, как в груди все сжимает от боли и гнева. Женька, заметив мое состояние, обернулась.

— Она что, совсем бесстрашная? — сорвался нервный смешок с губ подруги.

Будто в подтверждение безумного заключения Сугробовой, Донская направилась к нам.

— Вита, привет.

Девушка уселась на рядом стоящий стул.

— Не привет, — я отвернулась, смотря на Женьку. Сугробова принялась жевать быстрей.

— Нам поговорить надо.

Нервный смешок сорвался с губ.

— Поговорить? О чем? — повернулась, посмотрела на нее внимательно.

— О том, как ты снова непонятным образом оказалась в номере моего мужчины? Или о том, что из-за тебя мы рассорились и даже не попрощались? Или о том, что сегодня я узнала о командировке Грома в горячую току?

Слезы застилали глаза. Я не могла больше держаться. Поднялась из-за стола и направилась к выходу. Сугробова осталась там, ну и черт с ней. Все никак не наестся.

— Ты с ним не поговорила? — раздался на улице, за моей спиной голос Донской. Ну что за упрямая ослица?

— Нет не поговорила.

— Подожди, — Юля схватила меня за руку, заставив посмотреть на нее.

— Вчера я сама пришла к нему в номер. Он не хотел меня впускать. А пришла для того, чтобы сказать, как была неправа. Попросить прощения и пожелать вам счастья.

Я не верила ни единому ее слову.

— Чтобы мы делали без твоего пожелания…

— Вит, прости. Я была неправа и вела себя некрасиво. Но я, правда, раскаиваюсь и вчера произошло просто глупое стечение обстоятельств…