Синева небес

Его вновь обуял страх: окно открыто — и в него может войти это зловещее существо, заглядывавшее в машину!

Фудзио тронулся с места. В голове билась одна-единственная мысль — как можно быстрее избавиться от тела.

Он неплохо знал территорию, но не помнил, где именно находятся бамбуковые заросли или роща. Однако в сельской глубинке всегда найдется место для трупа.

Фудзио совсем потерял голову от страха, но все же, не проехав и километра, наткнулся на подходящее место.

Это был крутой откос, спускавшийся к извилистой дороге. Здесь земля настолько бесплодна, что никому и в голову не придет собирать бамбуковые побеги. Причем Фудзио больше всего понравилась вершина холма, где он и остановил машину. Он с трудом заехал сюда по узкой старой дороге; здесь негде спрятаться, зато еще издалека можно заметить свет фар немногочисленных в это время суток машин.

Убедившись, что поблизости нет ни одной машины, Фудзио открыл дверцу и вытащил тело мальчика. Опасности не было никакой: даже если его заметят из проезжающей машины, то подумают, что он заехал в заросли, чтобы справить малую нужду.

Труп был таким тяжелым, что Фудзио подумалось, что в этом мертвом теле еще живет злоба мальчишки; она давила на Фудзио, пригибала его к земле. Подумать только: такая тяжесть в тщедушном ребенке! Наверное, у него крепкие кости. Будь он немного постарше, его уже было бы не поднять!

Ломиться сквозь бамбуковые заросли — не самое веселое дело. Фудзио бросил тело на землю и задумался. Как избавиться от трупа?

Мимо, одна за другой, проехали несколько машин, но Фудзио был спокоен. Водители и внимания не обратили на его стоящую у дороги машину, и уж тем более не заметили в зарослях его самого.

В зарослях было так много мусора, что Фудзио даже противно стало. Возможно, мусор сваливали сюда водители или окрестные крестьяне. Обрывки виниловой пленки, каких-то веревок, пластиковая посуда, пустые консервные банки, даже гнилые кочаны капусты от старого урожая… Все это было навалено кучами и ужасно смердело.

С отвращением ступая по гниющему хламу, Фудзио выдрался из зарослей — словно вынырнул из глубины, задыхаясь. Подойдя слишком близко к краю откоса, он чуть не свалился вниз. Здесь он положил тело мальчика на землю. Затем столкнул его на дно оврага. Фудзио рассчитывал, что сухие листья там надежно скроют тело. Увы, заросли внизу были столь густыми, что труп повис на ветвях на полпути, вместо того, чтобы скатиться на дно оврага.

Было ясно, что если труп свалится с веток, его обнаружит любой, кто забредет в овраг.

Вернувшись к машине, Фудзио носовым платком стер отпечатки пальцев с ранца и тоже швырнул его в овраг, но ветви, спружинив, отбросили его в сторону от тела. Однако Фудзио уже больше не хотелось забивать себе голову. Ему все еще чудился чей-то зловещий взгляд. Ему было так жутко, что он испугался заблудиться в этой непроходимой чаще и остаться здесь навсегда.

Тяжело дыша, Фудзио сел в машину. Повернул ключ зажигания, завел мотор, но руки не слушались его. Он выжал педаль газа, отпустил тормоз и тронулся с места. Однако ноги тоже не чувствовали ничего, поэтому машина двигалась какими-то короткими рывками.

Через несколько километров с ним случился неприятный инцидент. Однако он не имел отношения к состоянию Фудзио.

Неожиданно на пересечение дорог выскочил велосипедист и рванул наперерез.

— Идиот! — заорал Фудзио и, не остановившись, пролетел мимо. Видимо, этот болван зазевался и не заметил Фудзио, а может, у него что-то случилось и он спешил.

Фудзио увидел, как велосипедист вылетел на обочину и рухнул на землю. Человек был жив, он пытался подняться.

Удар был несильным. Складывалось впечатление, что велосипедист лишь наткнулся колесом на шину. Если бы он врезался в корпус машины, Фудзио нужно было бы остановиться, выслушать извинения велосипедиста и узнать, куда он должен прислать счет на оплату ремонта.

Однако сейчас он так сделать не мог. Ему во что бы то ни стало следовало избегать свидетелей, которые могли запомнить его имя и внешность. И уж тем более, держаться подальше от полиции. Фудзио гнал машину, подстегивая сам себя. Его охватило возбуждение наездника, подгоняющего хлыстом лошадь.

Этот болван сейчас поднимет свой велосипед и, хромая, побредет домой. Если же он вздумает качать права, то сам и вляпается в неприятности. Это же он не притормозил на перекрестке. Еще должен благодарить судьбу за то, что остался жив!

Даже если полиция начнет раскапывать это дело, к Фудзио не может быть претензий, кроме причастности к мелкому дорожно-транспортному происшествию. В этот раз он бросил в заросли и одежду, и портфель убитого. Он был трезв, документы в порядке. Жаловаться на него нет оснований.

Когда Фудзио подъехал к стоянке, было уже совсем темно.

Успокоившись, Фудзио понял, что ему следует делать. На всякий случай нужно стереть отпечатки пальцев мальчишки с дверцы и отломанного зеркала заднего вида. Из опасений, что где-то на сиденье остались какие-то следы, Фудзио тщательно вычистил замшевой тряпочкой сиденье и все вокруг него.

Случайный свидетель, скорее всего, подумал бы, что он просто чистит машину после долгой езды. Но свидетеля не было.

Вокруг мертвенно тихо. Откуда-то доносился запах жареной рыбы.

Когда Фудзио пришел домой, мать убирала посуду.

— Сынок, ты еще не ужинал?

Отец, включив на полную громкость звук, не отрываясь, смотрел телеигру и даже не обернулся на Фудзио.

— Еще нет. А что есть-то? — грубовато спросил Фудзио.

— Я сегодня ходила на рынок, купила сушеную селедку. Очень дешево. Отцу понравилось. Сказал, что очень вкусно.

Тут в глазах матери отразился испуг. Фудзио прекрасно понимал его причину.

Однажды, когда Фудзио был в скверном настроении, мать без умолку тараторила о том, как дешево ей удалось купить скумбрию. И Фудзио сбросил тарелку со скумбрией под стол. После этого случая мать решила, что сыну не нравится, когда она кормит его продуктами, купленными по дешевке.

— Давай селедку.

— Сейчас поджарю!

Мать, сияя, побежала на кухню, а Фудзио крикнул ей вслед:

— Одна штука восемь иен?

Иногда случается купить вкусную селедку за такую смешную цену.

— Не так дешево. Двенадцать иен за штуку. Обычно, пока не пожаришь, не поймешь, что за рыба. Кажется, жирная, а пожаришь — сухая. Но сегодня мне повезло. Тебе две штучки? Или, может, три?

— Хватит двух.

— Ну, съешь три. Они ведь так хорошо посолены.

Фудзио ничего не ответил. Мать подала с селедкой тушеное мясо, закуски к рису, суп из соевой пасты, приправленный дайконом, [41] и вареный рис. Селедка была еще горячая, и Фудзио даже слегка обжег язык.

41

Дайкон — вид редьки, произрастающий на Дальнем Востоке и в странах Восточной Азии.