Сингулярность
Шрифт:
— Твоя мечта исполнена.
— Ага. Только нам надо торопиться, и у меня нет времени рассматривать достопримечательности.
— Ну мы можем сделать исключение для тебя и провести индивидуальную экскурсию. Жаль только фотоаппарат забыл.
Руки Макса все еще тряслись, поэтому я забрала у него фонарь и направила его на стену перед собой. Взгляд мой сразу же притянула самая главная персона, изображенная с головой шакала и телом человека. Так египтяне представляли Анубиса – проводника в загробный мир после смерти, а так же одного из судей душ умерших. Сын бога мертвого царства Осириса. Он стоял на
Даже в этой непростой и опасной для нас ситуации, я почувствовала, как дрожь прошла по моему телу, а слезы выступили на глазах от осознания возможности видеть древние знаки и даже касаться их. Все это являлось символами времени великого могущественного Египта с его царственными фараонами и величественными гробницами и храмами. Вся жизнь человека в то время была направленна на создание благоприятнейших условий для себя в загробном мире. Это считалось главной целью жизни – обеспечить и соблюсти все традиции захоронения своих останков и достойно перейти на следующий этап бытия.
Мои мысли прервал леденящий душу вой, прозвучавший глухо, будто издалека, но заставивший кровь остановиться в жилах. Я в страхе нащупала руку Макса.
— Нам пора идти, — сказал он.
— Но в какую сторону? Указателей выхода нет.
На всякий случай, я еще покружила лучом света в попытках наткнуться хоть на какой-то знак.
— Я думаю, звук был оттуда, значит, двигаться надо в другую сторону. И времени у нас не много.
По ходу движения подозрения не сразу начали закрадываться в мою голову.
— Тебе не кажется, что мы идем вниз? Тоннель углубляется.
— Знаю, но не хотел тебя пугать, потому что путь в другую сторону нам заказан.
— Тут прохладно.
Наткнувшись фонарем на изображение человеческой фигуры, запутанной бинтами, я со вздохом согласилась.
— Для фильма ужасов только оживших мумий не хватает, — заметила я с усмешкой.
— Мрачновато для радостных мыслей, но живые мумии – это только кино.
— После этой фразы, в лучших традициях кинематографии, они и должны появиться.
— Я смотрю, ты любитель таких фильмов.
— Да, я много времени посвятила и фильмам, и изучению статей. Увлекалась всякими загадками и экстраординарщиной. Уж чего не ожидала, так самой стать героиней такого ужастика. Уверена, мумии не намного страшнее тварей, преследующих нас, — хмыкнула я. — К тому же это всего лишь ссохшиеся тела, подвергшиеся мумификации и захороненные со всеми почестями и утварью.
— А так же с женами и рабами.
— О. Это было всего пару раз в самом начале египетской истории, и только с рабами. Вообще фараонов хоронили с сокровищами и статуэтками, которые должны были выполнять функцию слуг в потусторонней жизни.
— Но я точно слышал это где-то.
— Такое, действительно, встречалось, но в других культурах.
Коридор стал сужаться, а впереди чернел вход, поглотивший свет от фонарика. Макс посветил себе в лицо, и я увидела, как он приложил палец к губам, затем сделал мне знак, оставаться на месте, а сам направился
прямо к черноте. Я не послушалась и, нащупав в темноте его плечи, вцепилась в него обеими руками, за что получила усталый возмущенный вздох. Покорившись моей воле, он протянул мне руку и повел за собой.Мы оказались в огромной зале, судя по длинному лучу, пересекавшему пространство. Потолок тоже был очень высоким. Убедившись, что внутри никого нет, мы стали исследовать местность, передвигаясь по периметру. В середине стоял огромный каменный ящик.
— О Боже. Это точно саркофаг. Он пуст. Значит, мы в гробнице, которую нашли ученые, — резюмировала я.
— Или просто ограбили.
— Фактически, они являются все ограбленными и оскверненными. Даже если все вывезено в музеи.
— Собственно, многие исследователи за это поплатились.
— Не могу поверить, что ты веришь в проклятия фараонов, — удивилась я.
— Не верю. Всему есть объяснение. Но от таких вещей предпочитаю держаться подальше. Читала про самый известный случай с гробницей Тутанхамона? Там десятки людей умерли после ее вскрытия.
Мы рассматривали иероглифы и изображения на стенах. На них были также сцены ловли рыбы и охоты. Хоть что-то жизнерадостное среди этого подземелья.
— О, значит, ты интересовался и знаешь, что при повторном исследовании там нашли грибок, который мариновался в закрытом пространстве тысячелетиями. И который вдохнули все, кто находился в группе первооткрывателей, около полусотни человек.
— Смерти наступали в разное время последующих лет, как ты это объяснишь?
— Этот факт доказывает, что люди были поражены им в разной степени. И иммунитетом и здоровьем каждый человек обладает тоже индивидуальным. Средства и условия лечения тоже играют немаловажную роль.
Он рассмеялся.
— Проклятие — это намного интереснее грибка. Хотя, согласен, он не менее опасен. У моей знакомой как-то дома завелся, так ей переезжать пришлось. И все-таки, почему больше нигде не образовался такой тип грибка?
— До сих пор не разгадан процесс бальзамирования и мумификации тел. Жрецы держали это в тайне даже от людей того времени, и записей не осталось. Может быть, сработала химия, и столетиями образовывалось новое вещество, новый грибок. Загадок достаточно.
— Здесь какой-то провал, будто массивная дверь, похоже, ход куда-то. Подержи фонарь, — прервал меня Макс.
Я выполнила его просьбу, а он налег на плиту, стараясь сдвинуть ее.
— Ничего.
Немного отдохнув, парень напрягся и попытался еще раз в другую сторону. Раздался треск, но махина не поддалась.
— Ты уверен, что нам вообще стоит это делать? Мне кажется, там может не оказаться выхода.
— Здесь оставаться на открытой местности тоже не стоит.
— Хорошо, давай я помогу.
Я подошла, и вместе мы налегли еще раз. Плита продвинулась на несколько сантиметров. Оттуда пахнуло затхлостью.
— Кстати, о грибках, — прокряхтела я, кашляя.
— Вернемся домой, полежим в горячей ванной и примем антибиотики. Давай еще раз, Индиана Джонс, — хмыкнул Макс.
Издали снова раздался вой, прибавивший нам силы, и, прижавшись к плите, отдав ей все силы, мы смогли сдвинуть ее на некоторое расстояние, позволившее нам протиснуться внутрь.