Сингулярность

Когда все разошлись, русский еще долго сидел, рассматривая картинку, подаваемую на экран с камер наружного наблюдения, потом вызвал одного из оперативников и потянулся за сотовым телефоном.

— Статус? — коротко спросил он.

— Чисто, — так же коротко ответили ему в трубку.

— Хорошо. Вы знаете, что делать.

Аккуратно уложив телефон во внутренний карман пиджака, Драгин подошел к окну и, сдвинув в сторону тяжелую штору, взглянул вверх, где в темноте сквозь промозглую зимнюю дымку пробивались огоньки вышки ретранслятора, установленной на вершине горы Салев* (*Плоская гора высотой 1400 метров, расположенная на территории Франции рядом с Женевой).

США. Вашингтон

Отбросив в свете прожекторов хищную тень в поднятых винтами облачках снежной пыли, президентский вертолет приземлился на площадке у Белого Дома. Под газоном и по всей огороженной кованым забором территории была проложена система отопления, позволяющая наслаждаться зеленой травой и цветущими розовыми кустами даже в довольно сильные морозы, но Президент распорядился ее отключить. Ему нравился снег, он напоминал о детстве и вместе с развешанными на деревьях рождественскими гирляндами в суматохе дел не давал забыть о приближающемся празднике.

Козырнув вытянувшимся по струнке у трапа морпехам, которые, несмотря на раннее утро, выглядели сурово и решительно, он пожал руку выбежавшему навстречу помощнику и спросил:

— Где Тэйкли?

— Госсекретарь прибыл десять минут назад. Ожидает в гостиной.

— Держите вертолет наготове. Я через пару часов возвращаюсь в Кэмп-Дэвид. Все встречи перенесите туда. Если кто-то не будет успевать, можете использовать вертолеты из пула Администрации, — распорядился Президент и, сбросив с плеч на руки помощника легкое пальто, быстрым шагом вошел в услужливо открытые агентом Секретной службы двери.

В овальном кабинете его уже ждала большая чашка кофе и плетеная ваза с имбирным печеньем. Через несколько минут вошел Тэйкли. Президент не стал вставать из-за рабочего стола, показывая, что разговор будет официальным. Понял это и госсекретарь, который с чуть заметной улыбкой пожал протянутую ему руку.

— Тэд, я не буду требовать официального отчета. Просто расскажи мне, что случилось в Женеве.

— Конечно, сэр, — Тэйкли опустился в кресло напротив Президента. — В Женеве нам надрали задницу.

— Кто?

— Какая сейчас разница. Русские, китайцы, может, французы. Лягушатники что-то оживились в последнее время. Сейчас это неважно. Мы планировали провести обработку одного француза — ведущего ученого, занятого в эксперименте. Группа оперативников взяла его и уже везла на базу, но была перехвачена противником. Мы потеряли троих. А потом еще и главного нашего агента, непосредственно руководившего запуском.

— Может, местная полиция?

— Нет, — покачал головой госсекретарь, — это одна из противостоящих нам мощных разведок. — Местная полиция всю ночь пыталась восстановить свои сервера и системы связи после хакерской атаки. Чтобы спокойно провести операцию, наши противники обрушили у них все: компьютеры, мобильную сеть, радиосвязь. У них даже зарядные станции для раций не работали. Скорее всего, у врага где-то в районе Женевы стоит мощный комплекс РЭБ* (*Радиоэлектронная борьба). Это говорит о том, что против нас работают очень серьезные ребята.

— Это провал операции? — Президент с надеждой посмотрел на Тэйкли.

— Вовсе нет, — спокойно ответил тот. — Наши люди в ЦЕРН подтверждают, что эксперимент перенесен не будет. Он пройдет через 5 дней, как и планировалось, и, как и планировалось, по заданным параметрам. Так что, несмотря на все попытки наших врагов, операция продолжается.

— Тэд, мать твою, это провал! Мы даже не знаем, кто против нас работает. Надо остановить операцию или хотя бы перенести ее.

— Кто против нас работает, не имеет абсолютно никакого значения, — пожал плечами Тэйкли. — Несмотря на некоторые некритичные потери, операция продолжается в автономном режиме. Теперь всем руководит ЦЕРН. Мы лишь сторонние наблюдатели. Так было задумано с самого начала. Мы даем подсказки, а ученые делают всю работу сами. Все подсказки даны, контрольные точки пройдены. Теперь остановить операцию без непоправимого ущерба для репутации США невозможно. Надо будет раскрыть ЦЕРН наш план, а это не просто скандал, это вызовет кризис невиданных масштабов, который похоронит Америку. Ведь Европа уже пострадала от возникновения первой квантовой черной дыры.

— Должен же быть какой-то выход, — всплеснул руками Президент. — Я могу позвонить Президенту Франции, сослаться на какие-нибудь расчеты, попытаться все объяснить. Пусть отключит от коллайдера энергию или еще что. Да. Я думаю, он меня поймет и мы сможем договориться так, чтобы этого никто не знал.

— Сэр, — госсекретарь чуть повысил голос, — это будет большой ошибкой. Сегодня мы не можем контролировать европейских лидеров, как десять лет назад. Ваш звонок может иметь крайне негативные последствия.

— Негативные последствия! И ты, мать твою, говоришь мне о негативных последствиях! Ты сошел с ума, Тед. Ты хочешь разрушить пол-Европы и говоришь мне о негативных последствиях! Вот что я тебе скажу… Я, властью, данной мне американским народом, прекращаю операцию на женевском коллайдере. Тебе прямой приказ — отозвать всех задействованных в операции людей и согласовать с французским МИД время моего разговора с их Президентом. Если надо, я готов вылететь в Париж хоть сейчас, чтобы объяснить все ему лично. Если не поймет, я долбану по этому гребаному коллайдеру «Томагавком» с одного из эсминцев или пошлю самолеты. Но я остановлю эту хрень.

— Успокойтесь, сэр, — примирительным тоном произнес Тэйкли.

— Нет, это вы успокойтесь, долбаные, мать вашу, маньяки, — Президент чуть привстал и впился взглядом в госсекретаря. — Прекратить операцию! Слышите! Это приказ твоего Президента, Тэйкли, и он не обсуждается.

— Я вас понял, сэр, — госсекретарь медленно кивнул, поднялся с кресла, и в его взгляде проскользнула искорка то ли жалости, то ли пренебрежения. — Я просто хочу, чтобы вы знали — все, что я делаю, направлено на благо Америки.

Когда дверь за Тэйкли закрылась, Президент с силой ударил кулаком по столу. Выругавшись, он потряс рукой от боли и, достав из внутреннего кармана пиджака личный смарт, вызвал Бэйтса.

— Рон, дружище, скажи мне, что все идет по плану, — с нескрываемой надеждой в голосе спросил Президент.

— Да, сэр, — официальным тоном ответил глава МНБ, который в это раннее утро, по-видимому, находился на совещании. — Все инструкции даны, подтверждения получены. Риск будет устранен сегодня ночью. Паузу в полтора-два года на полное решение проблемы я вам гарантирую. Секунду. Я сейчас отключусь от телеконференции.

— Спасибо, Рон, — облегченно вздохнул Президент и откинулся на спинку кресла. — Я сегодня буду в CD* (*Аббревиатура от Camp-David), там моя личная охрана. Если не занят, давай ко мне, будем отслеживать ситуацию вместе.

— Да, обязательно приеду, как только разберусь с делами, — уже более расслабленным тоном ответил Бэйтс и, чуть понизив голос, спросил: — Ты чего-то опасаешься? Может, прислать десяток надежных бойцов на усиление охраны.

— Нет, не надо. Это будет нарушением охранного протокола, и Секретная служба поднимет шум. Я просто сейчас закончил разговор с Тэйкли.