Сингулярность

Будто услышав его слова, вертолет немного опустил нос, гася скорость, и, развернувшись на девяносто градусов вокруг своей оси, начал плавное снижение. Внизу сквозь снежную пелену пробились мигающие огни вертолетной площадки, разместившейся на склоне, плотно покрытом длинными хлыстами бамбука.

Через полчаса в скромной монашеской столовой они уже пили ароматный чай, приготовленный одним из послушников.

Монастырь был полностью восстановлен реставраторами. Полуразрушенные стены очистили от плесени и залатали местным камнем так, что его нельзя было отличить от кладки древних мастеров. Черепичные крыши над основным зданием и дворовыми внутренними постройками восстановили. Покосившуюся от времени полуразрушенную пагоду выровняли и укрепили изнутри стальными конструкциями. В общем, весь комплекс смотрелся как ухоженная туристическая достопримечательность.

— И какой у нас план? — спросил Майк, когда формальная часть чайной церемонии была закончена. — Где ваша секретная лаборатория?

— Здесь нет никакой лаборатории, — покачал головой Гао. — Это место само по себе пропитано спокойствием и какой-то неестественной энергией. Оно просто создано для глубокой медитации. Правда, доступно это состояние далеко не всем.

— Ты тоже был послушником этого монастыря? — поинтересовался итальянец.

— Нет. Сюда отбирают людей с особыми способностями. Тех, кто может и готов прикоснуться к вещам, непонятным простому человеку. А я просто оперативник.

— Шпион, — уточнил Ник.

— Называйте как хотите, — расслабленно хохотнул китаец. — В этом мире каждый делает свое дело. Надо же кому-то быть и шпионом. А насчет плана… Вечером монах выйдет из медитации и поговорит с вами. Он и будет вашим модератором — посредником при контакте с Сингулярностью. Возможно, даже познакомит вас со своими предшественниками.

— Он что, настоящий монах? — заинтересованно поднял брови Майк. — Обет безбрачия, оранжевая тога, бубен с колокольчиками и все такое?

— Он настоящий монах, принявший обет верности этому монастырю и ставший его смотрителем и его частью. До этого он был офицером МГБ и сейчас продолжает помогать нам, обучая наших людей медитативным методикам и способствуя им в раскрытии их внутренних возможностей. Это часть большой сделки, заключенной в прошлом. Так вот, вы встретитесь с ним вечером, а завтра сюда прилетит Тьери, и модератор попытается стимулировать ваш мозг, чтобы открыть канал контакта с Сингулярностью.

— Он что, в курсе всего происходящего? — удивился Ник.

— Да, — кивнул Гао. — Как только мы поняли, что у наших ученых после контакта произошли какие-то изменения в сознании и убедились, что исследования обычными методами не продвигаются дальше регистрации активности клауструма, мы пришли сюда.

— Очень интересно, — Монтини сделал глоток чая, поморщился и поставил чашку на стол. — Монах и глубокая наука, столкнувшаяся с субквантовой суперсущностью, управляющей Вселенной. Вам это не кажется несколько необычным?

— По-моему, здесь нет ничего странного. Более того, религии всегдапредполагали существование высшей силы и жизни после смерти в той или иной форме. А медитативные методики, тысячелетиями совершенствовавшиеся буддистскими монахами, подвели их почти вплотную к ментальному контакту с ней.

— Ладно. Оставим религию монахам, — махнул рукой Майк и спросил: — Ты говоришь, Тьери прилетит завтра. А Татьяна?

— Она пока в Москве. Русские, похоже, решили ее прогнать по большому кругу исследований и тестов. Когда они ее отпустят, не знаю. Но это совместная программа трех государств, поэтому она должна прилететь сюда в ближайшее время.

— Хорошо, дай знать, когда все прояснится, — зевнул итальянец и достал из кармана куртки пачку сигарет. — Пойду на воздух, покурю, что-то меня мутит от этого чая. И эти палочки с благовониями…

Когда итальянец вышел, Ник подозрительно посмотрел на свою пустую чашку и перевел взгляд на китайца.

— Чай действительно странный. Такое ощущение, что курнул травки.

— Обычный местный чай, — успокоил его Гао и до половины наполнил свою чашку из стоящего на столе древнего, как сам монастырь, небольшого медного чайника. — Листочки, корешки. Здесь все его пьют. Но, согласен, он обладает невыраженным стимулирующим эффектом или, наоборот, успокаивает. Это кто как реагирует.

После чаепития их разместили в жилом блоке в отгороженных друг от друга тонкими бамбуковыми стенками комнатках, крохотных настолько, что там могли разместиться только невысокая кровать, низкий табурет и что-то похожее на плоский шкафчик вдоль одной из стен. Опустившись на постель, застланную бельем из грубой ткани, Ник почувствовал, как на него навалилась усталость. Видимо, сказывался долгий перелет и смена часовых поясов. Он, с трудом борясь с закрывающимися веками, стянул с себя одежду и забрался под тяжелое, набитое то ли ватой, то ли шерстью одеяло.

Вечером Ник проснулся от гулкого удара гонга, созывающего обитателей монастыря на ужин. Он не спеша оделся, сполоснул лицо водой из медного тазика, стоящего на табуретке возле кровати, и вытерся грубым холщовым полотенцем.

— Эй, соня, выбирайся из своей берлоги, — в дверь заглянул Монтини. — Я сам отрубился после этого чая. Думал, дреману пару часов, а проспал до вечера. Тебе снилось что-нибудь?

— Нет. Проспал, как младенец. Если бы не гонг, наверное, еще бы дрых пару часов.

— Мне тоже не снилось, — наморщил лоб итальянец, словно пытаясь что-то вспомнить. — И это странно. Мне обычно сны снятся. А последнее время так в основном всякие радужные нити да спиральки.

Кутаясь в теплые пуховики, предложенные им еще в аэропорте, они пересекли внутренний дворик и вошли боковое крыло монастыря, где располагались кухня и столовая. Здесь, несмотря на внушительный огонь, разведенный в очаге, было значительно холоднее, чем в жилом блоке. Хмурый и задумчивый Гао уже сидел за длинным столом с чашкой дымящегося чая в руке.

— А где все остальные? — Майк обвел глазами пустой зал столовой. — Днем я видел как минимум четырех послушников.

— Они ушли в долину. Там в деревушке приличная гостиница. Поживут пару дней, пока мы в монастыре будем заниматься нашими делами.

— Ага, — не удержавшись, хмыкнул Монтини. — Ты просто не хочешь, чтобы мы видели лица ваших шпионов с прокачанными после медитации мозгами.

— Чушь, — небрежно отмахнулся китаец. — Каждый из тех, кто прошел через монастырь, настолько ценен, что отправлять его за границу — неоправданный риск. Они все будут работать в Китае, подальше от опасностей внешнего мира.

— Тогда чего ты напрягся? — не унимался итальянец.

— У нас возникла маленькая заминка. Монах не выходит из состояния глубокой медитации. Послушники сказали, что он вошел в пещеру еще вчера вечером.

— Так долго? — Ник удивленно взглянул на китайца.

— Это не долго. Он может неделями медитировать без воды и еды. Странно то, что мы его просили о встрече сегодня вечером и он на нее согласился. А сейчас… Видно, увлекся немного. Или случилось что.

— А ты был в зале медитации? Знаешь, как туда попасть? — спросил Монтини.