Сингулярность

– Биали – это, кто?

– Эмм… – войт начал перебирать в голове английские слова: – Отбеливатель? А… Белый! Точно.

– Белые, это вы про наемников Президента?

– Да! Они опасные и сильные. Вы же из них сделали ростбиф. Чем такому, как вы, могут помочь простые люди?

– Глава сопротивления может… – не успел я договорить, как Томек выскочил из машины.

– Дядя Ама!!! – воскликнул он и с налету обнял пузана: – Вы живы!!

– Мелкий, ты чего контору палишь? – по-русски возмутился войт: – Они же нас тыгыдын!

– Нет, это мои друзья! Они пришли, чтобы уничтожить ведьму, которая дала засранцу белых солдат!

– Ммм? – пузан поднял взгляд на меня, и вновь заговор на английском: – Мальчишка говорит, что…

– Я знаю русский язык.

– Тьфу! А чего сразу не сказали? Ладно. Мальчик говорит, что вы свои. Мне бы его… на пару слов. Тет-а-тет, как у вас принято говорить.

– Нет. Это не обсуждается. – строго ответил я.

– Вы не доверите племянника его родному дяде? – удивился пузан.

– Ещё с минуту назад вы вели себя так, как будто его не знаете.

– Я понятия не имею кто вы, и зачем приехали! Буду я ещё говорить, что мы родственники? Я бы его у вас в любом случае вырвал. Жизнь бы положил, но вырвал. – злобно проурчал войт: – Давайте условия! Мне в любом случае нужно с ним поговорить.

– Грейс! Вылези из КАВ и иди сюда. – произнес я.

Мон в мгновение ока оказалась возле меня.

– Девушка пойдет с вами. И не вздумайте прокручивать фокусы! – я строго посмотрел на пузана.

– Ммм… – Амадей с подозрением оглядел Хранительницу: – Диябэл?

– Нет! Она очень хорошая! – поспешил предупредить Томек: – Я её знаю. Она мой друг.

– Диябэл не может быть другом. Кто её Господин?

– Ичиро. – мальчик указал на меня.

– А кого-то более человечного у вас нет?

– Нет. – строго ответил я.

– Ладно… Пройдемте за мной. – обреченно вздохнув, ответил войт. Мон тут же взяла Томека за руку, и они направились за пузаном.

Более человечного… Вспоминая характер Грейс, я бы и без приказов с приоритетами задумался – а есть ли в нашей команде, кто-то более человечный, чем она?

Их не было довольно долго. Даже Голди вышел из машины и обеспокоенно подошёл ко мне.

– Ну, что там? – спросил он.

– Видимо, ещё говорят. Не волнуйся, я отправил с ними Грейс.

– И всё равно… Что этот пузан сказал? – оборотень подошёл к лошади и погладил её за лохматую гриву.

– Что он войт, а ещё родственник Томека. В любом случае, посмотрим, что будет. Если получится выйти на этого Витолда, то проблем в дальнейшем проведении операции не будет.

– Переживаете о мирных жителях и солдатах Республики?

– Переживаю о потраченном времени… Нужно побыстрее разобраться с Маргарет и лететь домой. – сухо ответил я, и присел на порог грузовика.

Время тянулось крайне медленно. Ещё десять минут прошли, как будто целый час! Но Томек и Грейс наконец-то вернулись в компании трех ребят в военной форме.

– Мы обо всем договорились. – состряпав такую серьезную мину, как будто он был частью гангстерской группировки, произнес Томек. Ой, до чего шкодный малый! – Витолд ждет вас у себя для разговора.

– Правда? Это зачет. – обрадовался я: – В таком случае, я повышаю тебя до своего личного советника. Если ты… конечно, не против.

– Я обдумаю ваше предложение. – раздувшись от важности, ответил он, и под хихиканье Грейс, вальяжно залез в грузовик. Красавчик!

Солдаты вывели меня с площади, а затем, мы направились в сторону старенького кабака.

«У Захара» – гласила выцветшая от старости вывеска.

Внутри было пусто… Скорее всего от того, что бар попросту был разрушен. Столики перевёрнуты, стулья по частям были разбросаны по всему залу, а апогеем всей этой жуткой картины был сгоревший рояль, красовавшийся на запыленной сцене.

Пройдя вдоль разбитой барной стойки, мы прошли через грязные занавески к металлической двери. Интересно, чтобы сказал Азатот, увидь он весь этот беспредел?

Один из солдат трижды постучался, и словно в старом нуарном детективе, к нам из узкой щели выглянула пара суровых глаз. Замок щелкнул, и дверь с гулким звуком открылась.

Дальше мы попали в узкий коридор, в котором тусовалось около двух десятков вооруженных солдат. Так значит вот он какой – штаб сопротивления?

В конце нас поджидал самый обычный кабинет. Единственное, что мне реально бросилось в глаза – это огромные оленьи рога, которые висели прямо над входом. Видимо, какой-то знак? Или просто украшение?

Дверь со скрипом закрылась, и к столу вышел косматый мужчина. Из-за бороды было сложно определить, сколько ему на самом деле лет. Одет он был очень небрежно – потертые старые брюки, берцы, да военный китель, накинутый на плечи, поверх белой майки.

– Значит, это вы? – без приветствия, начал он, присев на скрипучий стул: – Тот самый Квазар, о котором все говорят?

– Сюда я пришел, как обычный человек.

– Хмм… Серьезно? – удивился косматый: – Что же… Это радует! Витолд Узабан. Глава этого… Как вы там нас называете? Сопротивление?

– А разве вы называетесь по-другому?

– О, нам именуют по-разному. Сопротивление, повстанцы, оппозиция… Но мы же предпочитаем называть себя просто неравнодушными людьми. Неравнодушными, потому что вышли против самовлюбленного и помешанного на войне тирана, который искренне думает, что во всем виноваты аристократы. Однако вы можете называть нас, как вашей душе угодно! В первую очередь, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вытащили наших людей тогда… Насколько я понимаю, это был ваш самолет?

– Да, мой. Но это было случайностью. Я не герой… просто есть определенные психические отклонения.

– Хорошие у вас… отклонения. – улыбнулся он: – Томек говорит, что ваша семья активно занимается его образованием. Это правда?

– Верно. Только вот, у меня вопрос… Мы искали его родственников, но так никого и не нашли. Как так получилось, что его родной дядя – войт этого города?

– Для Бржевича, все, кто имеют республиканское гражданство – его собственность. Так что если вы рассчитывали на международный реестр, то просто забудьте и смиритесь. Амадей участвовал в очень сложной операции, и мы потеряли его на два месяца. Он вернулся через неделю после того, как вы забрали наших ребят с того аэродрома.