Синигами, обрученный со смертью

Основной класс и специализация. Вместилище бездны, пожиратель плоти, уровень от трёхсотого в основной форме и до пятисотого во втором боевом облике. Скорость неизвестна, сила неизвестна, ментальная защита от семнадцатого порядка, ментальные атаки от тридцатого порядка, уязвимостей разума не найдено, количество манны, психической, душевной, энергий, не известно. Класс — голос бездны, специализация — разрушитель, дополнительной информации нет. Дополнительные классы: класс темный маг, класс некромант, класс жрица богини любви, класс хаотичная обольстительница, класс ментальный маг, класс …….

Её описания казались бесконечными, а когда пошли сплошным потоком навыки и цифры, тетя Асина печально выдохнула, и я заметил столбик обнаруженных и возможных навыков, и первым из них стоял — ядовитое дыхание.

— Не дыши на меня! — Воскликнул я, отталкиваясь от стола, тем самым пытаясь спасти свою жизнь. Летя на пол со скамейки, моя ладонь рефлекторно искала рукоять ножа, чтобы его метнуть.

Лежа на полу, я смотрел на печально улыбающуюся Асину, второй порядок прозрения слетел, и я видел обычным зрением свою тётю, которая была немного расстроена.

— Аль, дыхание ядовито только в боевой форме — С печальной улыбкой проговорила Асина, а я в этот момент смог подняться на ноги.

— Прости, тетя…. — Начало было я оправдываться, но Асина подняла свою ладонь, останавливая меня.

— Не надо, я привыкла к такой реакции. Надеюсь, теперь ты понял, почему меня избегают. — Асина начала вставать из-за стола, и как бы незаметно провела ноготком своего пальца по столу, высекая толстую стружку — она была расстроена.

— Но ты по-своему прекрасна во втором порядке прозрения. — Сказал я первое, что пришло в голову, и мои слова ошеломили Асину, словно взорвавшаяся граната. И в этот момент в кузне раздался грохот падающего тела, на которое свалилась полка.

— Брани, ты живой? — Воскликнула Асина, не сводя с меня взгляда.

— Живооой! — Донёсся до меня голос моего дедушки.

— И чем же я прекрасна, Аль, по-твоему? — С кривой улыбкой спросила меня тетя, проигнорировав кряхтения Брани, что раздавались из кузни.

— Ты совершенна. — Начал мямлить я, думая, а почему, собственно, я это сказал, а потом медленно, но всё же до меня дошла причина такого странного восхищения. — Ты прекрасна в своей смертельности как идеальная хищница.

— Идеальная хищница. — Улыбнулась мечтательно Асина. — Так меня ни кто еще не называл, спасибо, Аль! Ну, а если на этом все, то мне пора по своим делам, а не то я опоздаю на свидание перед переходом через портал.

В кузни вновь что-то загремело, и через мгновение дверь скрипнула, и перед нами предстал дед Брани во весь свой огромный рост. Его серая рубашка была вся в саже, как и его седая борода и нос.

— Тварь из бездны, заклинаю тебя всеми великими силами, над которыми не властно время. — Прокричал дед Брани со счастливой улыбкой на лице. — Назови мне имя того славного воина, за которого будут молиться все народы севера!

— Махмуд! Брани, я просто его инструктирую. — Со своей милой улыбкой в сотню клыков проговорила Асина, снимая с вешалки свою шубку из белых шкур песцов, которую подарил ей дед. — Брани, я тебя расстрою, моя встреча — это всего лишь предупреждение тому, кто хотел сделать твоего внука рабом.

— Я убью его! — Взревел медведем Брани.

— Не стоит, он уже наказан, и я думаю, он не повторит тех глупостей, что совершил в тот раз. — Улыбнулась ему Асина и, накинув шубу, вышла из дома, оставив меня наедине с разъяренным дедом.

После моего небольшого рассказа о том, кто такой Махмуд, и как его наказала Асина, дед Брани долго не мог успокоиться.

— И что, прям, яйца забила в глотку?! — Не поверил мне дед Брани, а я лишь повел плечами в знак того, что тонкости мне неизвестны. — Ладно, пока вмешиваться не буду, но если что, то на лоскуты порублю.

Мне удалось успокоить Брани. Но я понимал его беспокойство, и даже был бы рад, если бы Махмуд умер, но если он уже прибыл в столицу, то убивать его нельзя. Он имеет дипломатический статус и ему нельзя вредить подданным Генриха Кровавого, так как пытки и тетю Асину ни кто не отменял. И как я подозревал, отсутствие родителей столь ранним утром также указывало на то, что с Махмудом проведут беседу и они, и возможно, эта беседа станет последней в его жизни.

Раннее утро началось с громких ударов молота, о наковальню, которое заставило подняться с постели мою огневолосую сестрёнку, не дав ей понежиться в кровати и лишней минуты. В нашей семье было заведено так, что на стол накрывает всегда женщина, и не имело значение — сестра это или мама. Такова традиция, и то, что в нашей семье главенствует неформально Миуюки, не имело значение. Сегодня родители ушли рано из дома и завтраком нас с дедом кормила Астрид

— Альмонд, я тут подумал. — Задумчиво проговорил Брани, расправившись очень быстро с нехитрой вчерашней похлебкой. — Я заказал два роста кожи, в обед сниму с тебя мерки. Рано тебе стальную броню, пусть будет кожаная, я хоть и не мастер, но каждая деталь будет на совесть.

— И Астрид, дед, нужна броня. — Быстро проговорил я, понимая, что в нашей семье все воины.

— А ей зачем? Её дело нехитрое, готовиться стать невестой. — Ответил мне Брани. — Не нужна ей воинская слава, ее дело меня правнуками порадовать.

— П-ф. — Донеслось со стороны Астрид.

— Деда, на огненном факультете равных ей нет. — Тихо и серьезно я сказал правду деду. — Наш огонек совсем скоро станет яростным пламенем, как у тебя в горне, и не дай боги, если она выйдет на поле брани в своем платье.

— Огонь надо защищать! Я не дам единственному светлому в нашей семье помереть от паршивой стрелы! — Воскликнул Брани и даже вскочил с лавки, держа ложку в своих огромных руках и сурово смотря на Астрид. — Так, стальные пластины, шипы, ну и посмотрим насчет того, чтобы вторым слоем пустить кольчугу.

— И чтобы было красивое! — Умоляюще воскликнула сестренка, но дед уже направился к выходной двери, держа в одной руке ложку, а в другой шубу. — Деда, шубу одень.

— И по всей броне будут пластины и метательные ножи. — Проигнорировав слова Астрид, проговорил дед Брани, словно в каком-то трансе.

— Ну, все. — Обреченно проговорила Астрид. — Все будут в обычной одежде на тренировке, а я же буду страшилищем в доспехах.

— Зато будешь живой, если так случится, что от надежности твоей брони будет завесить твоя жизнь. — Тихо проговорил я, отстраняя пустую чашку от себя.

— Всегда ты, думаешь о схватках, Аль! Кстати, а чей волос вплетен в твое бремя на шее? — Как бы невзначай поинтересовалась у меня Астрид.

— Если бы я хотел чтобы все знали, я начертал бы на нем рунное имя. — Хмуро проговорил я, зная, что уже охотится не за мной половина девушек академии, а за той, которая смогла повесить бремя на меня. — А как ты узнала о моём амулете?

— О нем говорят все в академии, бремя постоянно выскальзывает у тебя из одежды на тренировке путей темных оттенков. — Рассказала мне огневолосая сестренка то, что я и так знал. — Знаешь, за имя той, чей волос в нем мне предложили восемь золотых! И двадцать золотых, если я принесу амулет на час для использования его в поисковом заклинании.