Синий, хвостатый, влюбленный
Шрифт:
Едва мы вошли в номер и загорелся приглушенный свет, ляг снял очки… и я поняла, что попала. Причем в такой переплет, который мне и не снился.
На меня смотрели черные глаза ляга. Он в брачном периоде, а все источники предупреждали не связываться с такими, если не хочешь продолжительных сексуальных отношений. Пока он не перебесится – не отстанет. Ай-яй-яй!
– Знаешь, я передумала и, пожалуй, пойду.
– Ты согласилась! – нахмурился мужчина.
– Ни на что я не соглашалась!
– Согласилась в самом начале вечера!
Со
– Согласилась!
– Но я же не знала, что у тебя брачный период.
– Как это не знала? Я ведь в очках, – сказал он, наблюдая за моими маневрами.
Мозаика сложилась. Так вот при каких условиях у лягов глаза становятся чувствительными к темноте настолько, что они вынуждены носить очки.
Нырнув за диван, я осторожно предложила:
– Давай я сейчас уйду, а?
– Почему? – обходя мебель, спросил ляг. – Я умелый любовник. Тебе понравится. Оставайся, отдохнешь со мной месяц.
Сколько?! Нет, я на такое не согласна.
– Мне ведь очень нужна в этот вечер женщина.
А я… а я… не могла ничего придумать и только кружила вокруг дивана.
– Я ношу метку драга.
Ляг застыл.
– Ты замужем? – нахмурился он.
– Да. Нет. Не знаю…
Как драги женятся?!
Прищурившись, ляг пытался рассмотреть в полумраке метку.
– Вроде нет, – пробормотал тихо мужчина. – Значит, можно рискнуть.
– Но я не хочу тебя!
По крайней мере, совсем не хочу проводить с мужчиной месяц в постели.
– Давай только эту ночь, – с фанатичным блеском в глазах предложил Динар.
Довел себя мужик. Нельзя же так…
Расслабившись, я упустила момент, когда ляг схватил меня в объятия и крепко прижал к себе.
– Отпусти, – пропыхтела я, пытаясь увернуться от губ и рук, которые шарили по телу.
– Прекрати сейчас же!
Но Динар словно не слышал угрожающей интонации и уже принялся раздевать меня.
Я чувствовала феромоны, которые он выделял, но они либо не действовали на меня, либо не могли перебить метку Александра. Одно ясно точно: мне неприятно, отвратительно.
Начала накатывать тошнота.
Что делать? До ляга уже не достучаться, значит, надо…
– Прости, Господи, я не хотела этого!
Схватив первое, что попалось под руку, я изо всех сил ударила мужчину, и тот, вскрикнув, повалился на пол.
Посмотрев на лежащее у ног обездвиженное тело, испугалась. Неужели убила?
– Динар? – упала я около мужчины на колени.
В голове все еще шумел хмель, и я не могла сообразить, как проверить, жив ли инопланетянин.
Потрогала тело – вроде теплое, а ляги остывают очень быстро.
Так, Маша, вспоминай все, что знаешь про первую помощь… Давай, давай!
Дыхание. Насколько помню из прочитанного, дыхательная система у этих лягушек устроена так же, как и у остальных гуманоидов.
Поднеся ладонь к его рту, я почувствовала
легкое дуновение. Жив!Но что, если его ранение хоть и не смертельное, но опасное? Откуда мне знать, как ляги переносят сильные удары по голове?
Вскочив, я побежала из номера вниз.
Мне нужна помощь. Да, в этом идеальном обществе будущего мне обязательно помогут!
Я сидела в тускло освещенной камере.
Помогли, что называется. Надо было бросить этого ляга и уносить ноги, но – нет, я же ответственная.
В который раз за последнее время оглядевшись по сторонам, я вынуждена признать, что камера очень даже ничего. Чистенько, довольно просторно. Постель вроде мягкая, отдельный туалет. Кормят регулярно и вполне прилично.
А что еще надо для полноценного отдыха? Не вечность же мне здесь сидеть? Кто-то обязательно придет, чтобы если не выпустить, то хотя бы отвести на судебное заседание. Про орган исполнения наказаний я прочитала очень подробно.
Разлегшись на кровати, я закинула руки за голову и принялась ждать.
Долго наслаждаться покоем мне не дали: примерно через час дверь отъехала в сторону, и в моей камере появился… Александр.
А он что тут делает?
– Собирайся, пойдем.
– Что?
– Что слышала! Я заплатил деньги за твою свободу, – драг цедил слова сквозь зубы.
Во мне поднялось раздражение и желание врезать еще и этому мужику.
– Я тебя не просила.
– Хочешь сказать, что останешься в тюрьме?
– А может, и останусь!
– Не глупи!
– А ты думаешь, я поверю, что такой, как ты, просто так, безвозмездно, оплатит мне свободу?
– У меня для этого есть свои причины. А если тебя это так задевает – отработаешь.
Не знаю, что он имел в виду, но я подумала о самом плохом, поэтому ответила:
– Иди ты!.. Я и здесь могу остаться на десять дней за членовредительство.
– Что ж, раз не хочешь по-хорошему…
Из камеры меня вытащили волоком, крепко прижимая к себе. Все смотрели на нас со странными выражениями на лицах, а я продолжала причитать, чтобы меня не отдавали этому неуравновешенному драгу. Что он меня обижает, убьет и прикопает под кустом.
И вы представляете? Никто! Никто не помог бедной женщине! Едва мы сели в машину, как я почувствовала укус в шею, и мир медленно померк перед глазами.
Что он мне впрыснул, не знаю, но очнулась я уже на станции. Меня переполняли эмоции от ощущения собственного бессилия. Даже в мое время мужчины так не обращались с женщинами, не говоря уже про это цивилизованное общество!
Мне бы на этот раз сдержаться и обдумать все на свежую голову, но…
В коридор я выбежала в состоянии бешенства. За пару минут добравшись до его кабинета, открыла дверь экстренной кнопкой без разрешения. На меня в удивлении уставились Уотерстоун и та ляга, которая не его невеста.