Синий, как море

И все обнажили мечи, и отсалютовали невысокому холмику на раздорожье, прямо напротив путевестного трилистника.

— Прими их, Луна, — тихо сказал Даргиш, поворачиваясь к бледнеющему месяцу и приложив клинок к груди.

— Прими их, Луна, — почти беззвучно повторили остальные, а демоны склонили лохматые лобастые головы и дружно рокотнули «У-ум».

И еще несколько мгновений все молчали, а небо на востоке становилось все светлее. Скоро солнце ухватится лучами за край земли и подтянется к горизонту. И будет день.

Потом Альба по-кошачьи встряхнулся и обернулся к Даргишу.

— Вас покачивает, лейтенант. Трудно?

— Да уж чего легкого, — проворчал Даргиш. — Много крови потерял. И каждый шаг кости встряхивает, а кости нехороши. Ключицу бы в лубок надо, а этого здесь не устроишь.

— Вы сможете доехать до Ранскурта?

— Да куда ж я денусь, Витязь? Смогу не смогу, а доеду.

— Я хочу сказать вам, что мы сейчас — на рассвете — вас покинем. Тех, кто не сможет сражаться — кстати, как зовут воина, потерявшего сегодня руку?

— Ромерио, Витязь.

— Странное имя. Он не из Ранскурта?

— Родом он из Кармина. Был направлен ко мне сразу, как вышел из учебных казарм. С той поры служит в Ранскурте, под рукой принца Данка.

— Так вот, лейтенант, мы здесь расстанемся с вами и Ромерио, а сами, вопреки предыдущему решению, отправимся дальше, в Сапфир.

— Вы не возвращаетесь? — Даргиш заметно удивился.

— Принц Райдок нашел на теле одного из дьяволов Жемчужину Странствий. Мы воспользуемся ей, чтобы оказаться в Сапфире тотчас же. Сможете ли вы вдвоем доехать до города, или Харсею следует вам помочь?

Даргиш подумал.

— Ну, Витязь, раз уж такое дело… Доберемся как-нибудь. Здесь, хвала богам, недалеко. Пару лошадей вы нам оставите?

— Разумеется. Можем оставить и сменных, только зачем они вам?

— Да незачем. С ними управляться еще придется. Шагом доедем, хватит нам по лошади на шлем. Что его сиятельству передать?

Теперь задумался Альба.

— А просто расскажите все, как было. Ничего специального передавать не следует. И давайте собираться побыстрее — рассвет наступает, а обороняться нам.

Мы собрали вещи увечных и помогли им подняться в седло. Потом демоны привели наших лошадей и сгрудились с ними в кучку. Альба ударом по плечу отправил в эту же кучку Харсея и последний раз повернулся к Даргишу.

— Дождитесь нашего ухода и немедленно уезжайте. Желаю вам поскорей подманить здоровье. И спасибо за добрый бой, воины. Выживем — свидимся, а свидимся — повоюем.

Даргиш медленно и неловко поднял правую руку в салюте. Альба вскинул ладонь в ответе и тут же сморщился, пошатнувшись и левой рукой хватаясь за бедро. Потом коротко и неприятно засмеялся.

— Биты, как победители — так говорят у варваров Сандерклиффа.

— Почему? — спросил Орбен.

— Да целы бывают только трусы, которые успели сбежать, пока не началось. А победители уходят с поля последними, ну и…

Солнце взошло. Там, за горами. Мы не увидели его, но то, как изменилось все вокруг, сказало без слов — солнце взошло. Альба легонько подтолкнул меня к демонам.

— Собирайтесь поплотнее. Да, лейтенант, пришлите кого-нибудь на развилку — трупы дьяволов следует отправить в Дельфос. Жрецы сделают все, что надлежит.

— Понял, — кратко отозвался Даргиш. — Ну, доброго пути, Витязь. Давайте уж отправляйтесь, поглядеть охота.

Альба сосредоточенно подошел к нам. Мы стояли тесно, плечом к плечу и колено к колену. Орбен, как всегда, был слева от меня, справа на этот раз оказался Харсей. Демоны дышали нам в затылок, и даже лошади сбились очень плотно — клянусь Луной, они все-таки все понимают.

Альба извлек жемчужину и бережно поместил ее на раскрытую ладонь.

Потом прикрыл глаза и неслышно зашептал что-то — я разобрал только «поистине, в спешной нужде тревожу тебя».

А потом жемчужина засветилась. Она светилась все ярче и ярче с каждым мгновением и скоро засияла пронзительней летнего солнца. Перед моими глазами поплыли зеленые круги — как бывает, если пристально посмотришь на солнце, а потом зажмуришься. И все вокруг замерцало.

В какой-то миг мне показалось, что я вижу одновременно две местности — обе зыбкие, как сквозь морскую воду. Жемчужина по-прежнему милосердно слепила нас, не давая помутиться рассудку. Но сквозь въевшуюся в память до боли развилку трех дорог все явственнее проступала сочная, яркая зелень холмов, искристая, сахарная белизна цветущих садов меж холмами, и небо небо настолько густо синее, что не хотелось поверить в его реальность. А белесовато голубое небо раздорожья становилось все бледнее и как-то дальше — словно один купол небес прятался за другим. И Даргиш с Ромерио расплывались, делались прозрачными, а вместо них там, у подножия холмов, проступали, проявлялись фаланги пехотинцев в матово сверкающих вороненых доспехах.

Орбен издал какой-то странный гортанный звук и я невольно повернул голову в его сторону.

За его плечом сверкало солнце, уже не скрытое Тенгальской грядой, и самих гор там почти не было — только смутные силуэты таяли в прошлом, а прямо под солнцем, прямо под бледным лезвием постаревшего месяца, в синее небо врезались белоснежные башни с лазурными остроконечными крышами.

Горы подмигнули нам последний раз и пропали в никуда. Мы стояли на высоком пологом холме, поросшем высокой изумрудной травой, дрожащие стебли роняли на нас капли росы, слева был прекрасный Сапфир, а внизу разворачивались в боевой порядок черные войска.

Мы успели.

— Поспели в самую печь, — негромко сказал Харсей.

Альба шагнул ко мне.

— Получилось, — довольно сказал он, протягивая мне угасшую жемчужину. Теперь она ничем не отличалась от сотен других — разве что прекрасной формой и нежным голубовато-розовым переливом.

— Она… насовсем потратилась? — глупо спросил я, принимая драгоценный шарик.

Альба хмыкнул.

— Опытный и могучий маг сможет снова зарядить ее… в подходящем храме. Но это долгое дело, мой принц. Не рассчитывайте на нее в ближайшем будущем. И будьте готовы к бою — он нам предстоит уже сейчас.

Внизу звучно лязгнуло черное холодное железо. Ближайший отряд закончил построение и слаженно двинулся к белым стенам.

— Мы полезем в эту… мясорубку? — мрачно спросил я.

— Не сразу, — примиряюще сказал Альба. — Нас пока, кажется, не заметили. Оглядимся, прикинем…

Я огляделся. Я прикинул. Все было просто, как в детской сказке.

Луна и солнце с интересом смотрели вниз, где стоял город. Белый город. Наш Сапфир. И к нему ползли осадные колонны. Черные. Чужие. А на зеленом холме к северу от главных ворот замерли несколько воинов, собравшихся вокруг человека в помятом синем плаще. Мы.