Синий олень. Трилогия

– Какие воспитанные дети, и девочка просто прелесть – так изящно и незаметно убрала со стола. А Танька моя, бессовестная, сложила себе руки на животе и сидит.

– Моей дочери не нужна никакая помощь в доме, – возразила Фируза. – У нее пятнадцать братьев, и жена каждого из них будет счастлива прийти сюда и помочь любимой сестре своего мужа, если будет нужно.

– Танюша всегда мне помогает, когда тебя нет, – мягко сказала Халида, – это когда ты начинаешь ее пилить, она демонстративно садится и складывает руки на животе, я уже заметила. Не обращай внимания – возраст.

Наталья обиженно приподняла брови:

– Я не поняла, Халида, ты хочешь сказать, что я порчу свою дочь, и мне не нужно сюда приходить?

– Нет, Наташенька! – Халида взяла руку Натальи и прижала к своей щеке. – Я только не хочу, чтобы ты из-за этого нервничала – мне абсолютно не нужна помощь, я так рада, что Танюша и ты здесь со мной! Почему ты всегда так суетишься? Я хочу, чтобы ты просто отдохнула.

– Ладно, ладно, только, не расстраивайся, пожалуйста. Давай, лучше подумаем, что завтра взять с собой на пляж – мы ведь не успеем вернуться к обеду, дети будут голодные.

– Ничего не надо брать, – возразила Фируза, – зайдете к Заре и пообедаете, их дом рядом с пляжем.

– Они сегодня у нее обедали, завтра еще я появлюсь? Неудобно каждый день обедать у чужих людей.

– У нас здесь нет чужих – половина села родственники, а другие еще ближе родственников. Это у вас в столицах считают, кто у кого сколько съест.

В словах матери Халиды Наталье почудился вызов, она вспыхнула и, обиженно поджав губы, холодно сказала:

– Возможно, вы правы, но мне бы хотелось самой позаботиться о питании для своей дочери. У нас в буфете общежития вечером продают помидоры и пироги – с повидлом или с капустой. Я куплю на всех, мы поедим прямо на пляже.

– Как хочешь, Наташенька, – ласково кивнула Халида.

– Ладно, я пошла, до завтра.

Когда Наталья вышла, Фируза недоуменно пожала плечами:

– Странная женщина – зачем покупать помидоры в буфете, когда у Зары свой огород? И разве дети в такую жару будут есть пироги?

Халида слабо улыбнулась.

– Проголодаются – съедят. Ладно, мама, кто к чему привык и как воспитан – у каждого свои понятия о жизни. Утром я встану пораньше и напеку им лепешек с маком и рисом – голодными не останутся. Не спорь с Наташей, она нервничает и обижается, а я этого не хочу, она очень мне дорога.

– Она нервничает потому, – проворчала мать, – что твой брат Ильдерим уехал, не повидавшись с ней. Я рада – это значит, что он перегорел, и больше ее не хочет.

– Мама! – в голосе Халиды внезапно зазвучала тревога. – Я не должна тебя учить, но хочу предупредить: если они опять сойдутся, то пострадают не только дядя Сережа, Наташа и Танечка. Ты ошибаешься, если думаешь, что твой сын мужчина, а мужчине все простится. Здесь не Москва, сплетни разносятся быстро, и когда до папы дойдет, то Ильдериму будет очень и очень плохо – не забудь, что папа считает дядю Сережу своим близким другом. Поэтому обещай, что ты не станешь поощрять Ильдерима. Поговори с ним, объясни, что здесь, дома, такое невозможно. Если нет, то я сама поговорю с папой.

– Нет-нет! – Фируза в ужасе подняла обе руки. – Ничего у них больше не будет, клянусь, почему ты так говоришь? Ведь твой брат уехал, он был здесь и даже не вспомнил об этой женщине! Только отцу ничего не говори, хорошо?

– Не скажу.

Успокоенная Фируза поднялась:

– Пойду домой, дочка. Лягу пораньше, а завтра с рассветом встану, на огороде поработаю.

Однако лечь пораньше Фирузе так и не удалось – по дороге домой она зашла к Лейле, четвертой жене Рустэма Гаджиева, и они посмотрели по телевизору комедию, а потом еще обсудили местные новости. Поэтому к своему дому Фируза подошла, когда уже совсем стемнело. Войдя, она сразу же щелкнула выключателем и увидела сидящего на диване Ильдерима. Щурясь от яркого света, он рывком поднялся ей навстречу.

– Мама!

– Ты… ты не уехал, – руки ее бессильно повисли вдоль тела.

– Уехал. Я уехал на своей машине и вернулся на совхозном грузовике, мама, ты же знаешь, что шофер Расул мой школьный друг. Я сказал ему, что хочу потихоньку увидеться с женой азербайджанца Фикрета, что заведует новым магазином. Расул обрадовался – он Фикрета ненавидит.

– Да, это правда, ненавидит, – согласилась мать, – Фикрет написал на Расула жалобу – будто тот в дороге отсыпает сахарный песок, а потом ставит в кузов рядом с мешками воду, чтобы сахар впитал ее и набрал прежний вес. Это неправда, твой отец сам разбирался в этой жалобе. Но только ты ведь приехал не из-за жены Фикрета, сынок!

– Вот как! Ты уверена, мама? – с усмешкой спросил он. – А из-за кого же я приехал?

– Из-за нее, – безжизненно проговорила Фируза. – Из-за Натальи.

Ильдерим, вновь опустившись на диван, устало вздохнул:

– Всегда ты все знаешь, мама. Что ж, значит, мне не нужно много тебе объяснять. Сядь, поговорим. Только выключи свет, а то кто-нибудь из твоих приятельниц решит заглянуть на огонек.

Автоматически протянув руку и щелкнув выключателем, мать почти упала на стоявший у стены стул.

– Сынок, – дрожащим голосом сказала она, – уезжай, аллахом заклинаю! Если отец узнает, быть беде – ты знаешь, как он любит и уважает ее мужа.

– Не узнает, – небрежно ответил Ильдерим. – А ее муж сам виноват – ему не следовало жениться на такой горячей женщине. Тем более, что он стар и уже не может погасить жар ее тела.

– Твой отец намного старше, – сердито возразила Фируза, – но многие молодые женщины рады были бы засыпать в его объятиях.

Сын засмеялся – тихо, ласково и снисходительно.

– Откуда ты это знаешь, мама? Отец перестал посещать твое ложе, когда мне было пять лет. Или это рассказала тебе тетя Сабина, которая уже давно забыла, что происходит в постели между мужчиной и женщиной? Перестань рассказывать направо и налево легенды о великом и могучем Рустэме Гаджиеве – люди уже смеются над тобой.

Ошеломленная и оскорбленная, Фируза на миг потеряла дар слова.

– Ты… ты непочтительно говоришь о старших, сын, – с трудом выговорила она, наконец.

– Ладно, мама, ладно, – небрежно отмахнулся он, – я ничего плохого не хотел сказать. Отец не стар, дядя Сережа тоже не стар, просто он намного старше своей жены.

– Многие мужчины старше своих жен, но те хранят им верность. Наталья – развратная женщина, сынок, таких ты на каждом шагу можешь встретить в больших городах, зачем тебе именно эта? Зачем ты ищешь беды на свою голову?

– Потому что она сводит меня с ума своими ласками и своим телом! Я готов ради нее на любое безумство, вся кровь во мне кипит. Ты должна понять меня, мама, ты такая же, как я, хотя всегда скрывала это. Но ты женщина, ты живешь по другим законам. А я мужчина. Я хочу ее, и она должна быть моей!