Синий олень. Трилогия

– Но от Первомайской до твоего дома намного дальше, зачем…

Артем прервал ее на полуслове:

– Пожалуйста, поезжай так, как просит Зоя, нам еще нужно заехать в одно место.

– В какое еще место? – поразилась Тина.

– У входа на кладбище припаркуй, ладно? – не отвечая на ее вопрос, попросила Зойка.

– Ты хочешь перед отъездом побывать на чьей-то могиле? Тогда раньше нужно было ехать, сейчас уже совсем темно.

Слова Тины повисли в воздухе. Поколебавшись, она все же проехала по Первомайской и притормозила на широкой площадке, где обычно парковали машины навещавшие могилы родственники усопших.

– Нет, не на могиле – просто нам с Артемом нужно навестить одного свидетеля, – весело проговорила Зойка. – Можешь пойти с нами, если очень хочешь. И Мишка пусть послушает, чего тут скрывать?

Доронин повернул к ней изумленное лицо.

– Ты что, хочешь, чтобы они пошли с нами?

– Ну и что? Пусть послушают, что у нас в городе делается. А Тина потом может своему папе все рассказать – он же у нее в милиции работает.

После столь загадочных слов уже никакая сила не могла бы заставить Тину остаться на месте. Заперев машину, она вместе с охранником Мишей последовала за Артемом и без умолку болтавшей Зойкой. Они пересекли Первомайскую улицу и, пройдя дворами, оказались у задней двери комплекса.

– Это же комплекс Тихомирова! – в голосе Тины слышалось нескрываемое удивление. Артем остановился, и ноздри его шевельнулись от любопытства.

– Тот самый Тихомиров, который исчез неизвестно куда?

– Ага, тот парень здесь работает, – Зойка указала на дверь и, чтобы скрыть охватившее ее напряжение, начала трещать, как из пулемета: – У них сейчас комплекс закрыт, но ему, этому парню, надо каждый день приходить, потому что он электричество проверяет, а если не проверит, то пожар может быть – замыкание и всякое разное.

Уже не слушая ее, Тина торопливо толкнула дверь и вошла, за ней последовали Доронин и охранник Миша. Коля, делавший вид, что возится с розеткой, повернул голову, на лице его было написано нарочитое недоумение.

– Колян, ты что ли? – радостно воскликнул вдруг Миша, шагнув в его сторону.

Коля немедленно его узнал – когда-то они вместе учились в институте и даже какое-то время жили в одной комнате в общежитии, но Михаила за неуспеваемость отчислили.

– Мишка! – он энергично встряхнул руку бывшему однокурснику. – Ты куда же пропал, чертяка? Ни слуху от тебя, ни духу.

– В армию забрали, служил в десантных войсках, а как демобилизовался, предложили в вашем городе в охране работать. А ты как?

Тина решила тактично прервать встречу приятелей:

– Ребята, я очень рада, что вы так удачно встретились, но нам просто скоро на самолет нужно, а потом у вас еще будет время пообщаться.

Артему было неприятно и непонятно, почему Зойка вдруг решила посвятить в подробности своего изнасилования Тину да еще и ее охранника. К тому же, при виде этого свидетеля с внешностью Алена Делона в душе его начал медленно закипать гнев.

– Вы могли бы сообщить мне кое-что, касающееся… гм… преступления, – сердито начал он.

– Преступления? Ах, да, я понимаю, о чем вы говорите, – Коля нахмурился, – я все расскажу, только пройдемте в соседнее помещение, там можно будет присесть, – он бросил короткий взгляд на Зою.

– Я здесь подожду, – поняв его взгляд, буркнула она.

Едва они вышли, как чья-то рука неожиданно обхватила ее сзади и крепко зажала рот, а перед глазами возникло сердитое лицо Васи.

– Тебе сказано было бежать домой? – сердито прошипел он и подтолкнул ее к выходу. – Быстро, чтобы духу твоего здесь не было!

Пока Зойка опрометью неслась на улицу Коминтерна, Коля привел Доронина и его спутников в сушильную комнату и оглянулся по сторонам, как бы в поисках стульев.

– Присаживайтесь в кресла – очень удобные, правда? Их только весной привезли из Франции, когда садишься, тебя словно любимый друг обнимает, – он сам ухмыльнулся своей шутке, – ты весь расслабляешься и восстанавливаешь силы, попробуйте сами. Французы умеют работать на клиента, ничего не скажешь!

– Давайте, приступим к делу, – раздраженно произнес Доронин.

Красавец-электрик раздражал его все сильней и сильней. Со слов Зойки он поначалу представлял себе свидетеля эдаким робким забитым мужланом, не умеющим связно построить свою речь, а тот держал себя, как великосветский денди, развлекающий гостей. И все же, несмотря на все свое раздражение Артем действительно чувствовал себя на удивление удобно в этом обволакивающем тело кресле. Да и у остальных прикосновение к мягкой коже вызвало сладкое желание расслабиться. Исчезло напряжение в затылке, приятная истома охватила плечи и утомленный за день позвоночный столб, локти сами по себе легли на теплый отполированный металл, а ладони плотно пристроились в уютных ложбинках на подлокотниках. Куда же еще им было деваться?

– Дверь только прикрою, ладно? – на лице Коли мелькнула ослепительная улыбка. – На всякий случай, знаете ли.

Заглянув в соседнее помещение, он незаметно кивнул Васе и плотно прикрыл дверь. Тина еще успела подумать:

«До чего же все-таки приятные кресла! Правильно сделал Леонид, что решил купить оборудование для салона во Франции – никто лучше французов не умеет так заботиться о женщинах».

Глава двадцать вторая

Спустя две недели после аварии Алексей Тихомиров окончательно пришел в себя. Он вполне осознавал, где находится, адекватно оценивал действительность, но абсолютно позабыл обо всем, что происходило с ним в прошлой жизни. Ему все время хотелось спать, и Тая, ежедневно приносившая свежую домашнюю еду, сидела рядом с ним, полусонным, и кормила с ложечки.

Вскоре в палату привезли нового пациента – алкоголика, получившего сотрясение мозга во время массовой драки. Он все время бредил, и крики его не прекращались ни днем, ни ночью, вызывая у Алексея мучительную головную боль. Тая заметила это и впервые в жизни, замирая от страха, решилась поспорить со взрослым уважаемым человеком – лечащим врачом Алексея.

– Я Лешу домой заберу, – робко, но твердо заявила она, зайдя в ординаторскую.

Доктор грыз сушки, запивая их горячим чаем и вертел стакан в руках, чтобы согреться – день выдался нелегкий, за окном гулял промозглый ветер, а батареи центрального отопления все еще оставались холодными. Посмотрев на Таю красными от утомления глазами, он недовольно поморщился.

– Ни в коем случае, его сейчас нельзя трогать. После такой травмы в стационаре до двух месяцев остаются.

– Он здесь еще хуже заболеет, – убежденно сказала она, – а таблетки я дома сама буду давать.