Синий рай

Энни вскочила из-за стола и понесла к раковине свою тарелку и тарелку Уильяма.

— Я-то понимаю, — заявила она, споласкивая посуду. — А Уильям — нет. Он думает, что теперь у него будет новый папа.

Мать резко втянула ртом воздух, как от пощечины. Но Энни и не думала сочувствовать ей.

— Потом поговорим, — наконец решила мать.

Не глядя на нее, Энни ушла во двор. Она знала, что мать наверняка расстроится, не получив от нее прощальный поцелуй. Ну и пусть, думала Энни. Матери и без того хватает поцелуев.

В полдень Энни и Уильям уже стояли перед школой. Они обшарили взглядом стоянку в поисках пикапа Тома, но не нашли его. Когда наконец вдалеке показался грузовичок экспресс-доставки, Уильям вскинул вверх кулак и выкрикнул: «И-есть!»

Но за рулем грузовичка сидел незнакомый водитель, возле школы машина даже не притормозила.

После этого они вернулись домой, прихватили удочку и жилет Тома и побрели по мокрой обочине шоссе. Энни слышала, что где-то недалеко от окраины есть речка. Рядом с ними притормозила незнакомая женщина на маленьком желтом пикапе.

— Куда это мы так решительно потопали? — спросила их она писклявым девчоночьим голоском.

Энни мгновенно невзлюбила незнакомку. Та была из тех коренастых и приземистых теток, которые до глубокой старости мнят себя юными девчушками.

— Рыбачить, — ответила Энни. — На речку.

Женщина назвалась Фионой, объяснила, что развозит почту по окрестным фермам, и предложила подвезти, если им по пути. Уильям отрицательно замотал головой, но Энни поблагодарила новую знакомую и приняла предложение.

Машина углубилась в лес, где среди деревьев можно было разглядеть открытую воду. Фиона болтала без умолку. От нее невыносимо несло духами. Энни то и дело толкала локтем Уильяма, зажимавшего нос.

— Вы не могли бы высадить нас вон там? — спросила Энни, указав на ничем не примечательное место у дороги.

— А предки вас точно не хватятся? — с запозданием поинтересовалась Фиона.

— Точно, — солгала Энни.

Они с Уильямом поблагодарили Фиону и вышли из машины.

Возможно, те люди не заметили их с Уильямом только потому, что темно-зеленые мешки, наброшенные на головы, послужили им удачной маскировкой. А может, незнакомцы просто не увидели нигде поблизости машин и сочли, что рядом нет никого. Но Энни отчетливо видела их, четверых мужчин, припарковавших белый внедорожник на площадке для пикников.

Других машин, кроме белой, на площадке не было. Она остановилась рядом со столом и черной от копоти неглубокой ямой, в которой разводили костры.

Водитель вышел из машины и осмотрелся. Это был мужчина среднего возраста, худой, подтянутый, с легкими движениями спортсмена. Седые волосы торчали коротким ежиком над загорелым узким лицом. Из машины вышли еще трое мужчин — все в непромокаемых куртках, один в бейсболке. Человек в бейсболке поставил на стол упаковку с шестью бутылками пива, извлек из нее четыре и раздал остальным. Мужчины кивали, улыбались и болтали.

Энни почувствовала, что Уильям тянет ее за руку. Он настойчиво указывал на тропу, и Энни кивнула, жестом попросив его подождать еще минутку.

А потом начался кошмар.

Водила обошел товарищей, как будто собрался вернуться к машине, однако вдруг развернулся и ткнул пальцем в грудь одного из них, с пышной волнистой шевелюрой, и выкрикнул что-то резкое и, похоже, грубое. Лохматый попятился. Как по сигналу Бейсболка и смуглый верзила отступили и встали плечом к плечу с Водилой, лицом к Лохматому, который отшвырнул бутылку и умоляюще вытянул руки перед собой ладонями вверх.

Энни увидела, как Смуглый вытащил из-за спины пистолет, направил его на Лохматого и трижды выстрелил. Бах-бах-бах. Лохматый пошатнулся, оступился на краю ямы и рухнул в грязь.

У Энни перехватило дыхание, сердце забилось где-то в горле. Острая боль пронзила руку, и на мгновение ей показалось, что ее задела пуля, но, посмотрев вниз, она увидела, что это Уильям вцепился в нее обеими руками. Он тоже видел, что произошло.

— Энни, пойдем отсюда! — расплакался он.

Она попятилась в ту сторону, где шумела речка, у воды оглянулась через плечо и поняла, что потеряла тропу.

— Не сюда! — крикнула она Уильяму. — Вернемся на тропу!

Он в панике обернулся, и Энни увидела, что он бледен как полотно. Схватив брата за руку, она потащила его напролом через кусты. Уже у самой тропы она оглянулась. Все трое мужчин стояли над Лохматым и стреляли в него из пистолетов. Бах-бах-бах.

Внезапно, словно почувствовав, что за ним наблюдают, Водила вскинул голову. Он встретился взглядом с Энни, и ей показалось, будто ее пронзило что-то вроде ледяного электрического тока. От него вспыхнули кончики пальцев на руках и ногах, а подошвы мгновенно примерзли к земле.

Энни бежала так, как не бегала никогда в жизни. Она тащила за собой брата и кричала: «Не отставай!»

Тропа повторяла плавные изгибы Сэнд-Крика. Слева от тропы журчала вода, справа возвышался лес. Мокрые ветки хлестали Энни по лицу и цеплялись за одежду. Собственные крики она слушала отстраненно, как будто их издавал кто-то другой.

Бах-бах. Тонкое деревцо перед ними покачнулось. Теперь неизвестные стреляли в них.

Уильям плакал, но не отставал. И сжимал ей руку так крепко, что у Энни онемели пальцы. На бегу она потеряла в грязи кроссовку, левая ступня мерзла все сильнее. Далеко ли до дороги?

Уильям затормозил так резко, что Энни свалилась от сильного рывка. Его схватили!

Нет, увидела она, обернувшись: удочка застряла между стволами деревьев. Уильям безуспешно пытался высвободить ее.

— Оставь, Уильям! — крикнула Энни. — Брось ее!

Он продолжал нелепую возню, на лице была написана решимость.

— Брось сейчас же! — заорала Энни, и он послушался.

Поднимаясь с земли, она заметила тень среди деревьев справа от них. Бейсболка, видно, нашел параллельную тропу и теперь пытался обогнать их.

— Погоди, Уильям! — велела она. — Нам сюда нельзя. Иди за мной!

Она ринулась прямо в гущу мокрого подлеска, в сторону тропы, по которой мимо них только что пробежал незнакомец. Перебежав через тропу, она пригнулась и нырнула в прогалину между двумя кустами шиповника, уволакивая за собой брата.

Теперь они бежали прочь от речки. Энни отпустила руку Уильяма, они перебрались через бурелом и углубились в чащу. В лесу стало тихо, только однажды издалека донесся вопль: «Куда они провалились, черти их подери?»