Кого-то лепили из глины,А вас, безусловно, из теста.Над вами вам пели былиныО белом царе и невестеИ в душу немного изюма,И капельку рома с Ямайки,Что ночью стащили из трюма.Я третий на снимке без майки.P. S. Абсолютный встал.Абсолютный сел.Абсолютный стих.
«Я сделал все наоборот…»
Я сделал все наоборот:Мой пианист стреляет первым,Он, как умел, играл фокстрот.Он, как хотел, лечил вам нервы.Тогда
вы были при князьях,Хрустальный шар сиял при свите.Маэстро вспомнил о друзьях,О Вессоне и Смите.Менялось время на часах,Где циферблат без стрелок.Раввин сказал, что был Пейсах,Сметая все с тарелок.А пианист играл фокстрот,Играл его наоборот.
«Если пес-то лунный…»
Если пес-то лунный,Если друг-то милый,Если враг-то гунныЗа спиной Аттилы.Шляпа и гитара,Куртка на диване.Накопилась тараИ чужая в ванне.Мотыльки летают,От свечи огарок,Тени нарастаютВ свете желтых арок.И под строчкой нотаЛичного протестаДа на стенке фото,Где она невеста.Где оркестр струнный,Диксиленд нехилый,Там, где друг не лунный,Там, где пес не милый.
«Вот бы иметь столько рук…»
Вот бы иметь столько рукИ попросить третий глаз.Было бы меньше разлукИ неоконченных фраз.Вас просвещаю, покаЗаняты боги судьбой,Держит за хвост облака,Шива шестою рукой.Держит за хвост облака,Некогда руку податьСмотрит как будто с тоскойИ говорит: Так держать!
«По протоке тонкой…»
По протоке тонкой,Управляя джонкой,О тебе пою.Как за горизонтомАтмосферным фронтомБаю ночь твою.Или каплей звонкойПо щеке румяной,Словно колокольчикТройки резво-рьяной.Баю ночь твою,Баю и пою.
Охота
Ведь будешь франки предлагать,Шептать противно: «Обними»,И прессе что-то нагло врать…Да ври, конечно,Черт с ними.Иль сбросьС тебя хандру —Наряд невежды,Слепую глиняную рать.С короной пышные одеждыНа Александрову кровать.А мне зевать, Мадам, охота!
В беседке
В беседке миленькая вслухчитала Фета.Соседская сирень над вечноювесной склонилась.Нет, мне не послышалось,Она сказала:«Света. Я вас прошу уйти,Пожалуйста, со мной.Я брошу вас монеткоюна счастьеВ небесно-голубой фонтанМечты.Чтоб вспоминать пороюв час ненастьяТвои черты, твои черты».
«От грозы шагала прочь…»
От грозы шагала прочьДева краем сада.Жуткий вой наполнил ночь,Словно стон из ада.И босая, без платка,Чадо прижимая,Оглянулась и стоитБелая, немая.Смотрит
в волчие глазаИ, забыв о страхе,Хлопнула разок-другойПо своей рубахе.Он дитя ее лизнул,Мордою прижался.Не заметил, как уснулИ во сне остался.
Грусть
Много лет понедельник,Много лет вечереет.Много лет враг-бездельникНа диване стареет.Что нам даты и числа —Календарное бремя.Мы без всякого смыслаПримирились на время.Что нам жизни-идеиКогда подвиги-будни.Если дети-злодеи,Если женщины-блудни.Верно, встретимся вновьМы порою весенней.Закипит в жилах кровьИ придет воскресенье.
«Zоrrоастрийка беглая дикая…»
Zоrrоастрийка беглая дикаяПо-персидски всегда многоликая,Над кострами ночами парящая,В злобной ласке ночами кричащая.Непокорная и не битаяИ местами шилом бритая.Вся в орнаментах и наколочках,Вся в булавочках и иголочках.И на улицах Красной ПресниТы поешь невеселые песни.Под гитару-подругу из детства,Про судьбинушку с малолетства.Где в могилке ты приземленнаяИ настолько в меня влюбленная.
«Под кистью Куинджи рождается лето…»
Под кистью Куинджи рождается лето,Белеет краса среднерусских равнин.Как жаль, что Дега не увидел все это,Не видел Веласкес, рисуя менин.Ты чей-то «caprise», нe лишенныйтревоги.Ты сказка под утро и легкая тень,Бегущая с ветром по пыльнойдорогеНавстречу рассвету и чья-томигрень.
«Вдохни огонь на Шангри-Ла…»
Вдохни огонь на Шангри-Ла,Лиши монаха оберега.Там в трех лучах летит стрелаИ птица Вещего Олега.
«Давай постоим под июльским дождем…»
Давай постоим под июльским дождем,Синий зонт выбросив в клевер.Продрогнем до судорог и подождемДю Солей, уходящий на север……вместо мокрого платья чье-то трико,Ты позируешь ночью ПикассоНа мяче у костра, и бутылка Клико,И в руке моей нож. Асса.
«Стих не родится, локон не вьется…»
Стих не родится, локон не вьется,Нету унылой картины в окне.Бабочка больше о лампу не бьется,Мирно лежит на зеленом сукне.Ваши обиды желтеют в конверте,Джинном в нем бродит сюжетная нить.Жаль, не читал, но я рад – вы поверьте,Будет зимою, чем печь растопить.
Это Архипов
Александру Архипову
Затвор передернут, финка в груди,Кровью залиты горные хаты.По хрен. Бегу. Враг впередиИ сейчас я его аты-баты.Встал на мину. Перепрыгнул забор,С АГСом полет страшен.Вновь кольнуло – в спине топор,«Муху» взвел. Сарай мозгами окрашен.Фески красные вьются вокруг.Из себя вынимаю финку.Сколько было голов. И, конечно же, рук,Время – «час». На бегу ем грудинку.Вот бы с Лиговки Нинку.
