Синтетическая сага. Оперативник

Брэгг мрачно глянула на Ирину, когда та спрыгнула с четырёхногого танка. И тут же она отдала приказ кандидатам-новобранцам занять огневые точки. И не забыла подколоть Ирину, что надеется увидеть превосходную стрельбу. Так как всякий комми может прострелить рельсу вдоль и ещё прикончить пятерых капиталистических солдат за ней и поджечь танк Харди. А какая-то мишень на полигоне гораздо более простая цель. Ирина на это ответила, что для отличной стрельбы ей нужно что солдат западного капитала - в данном случае сама Дженнифер - встала перед мишенью. И к удивлению Селивановой она так и сделала, перепрыгнув ограду направилась к мишени.

– Она не шутит?!
– с соседней позиции прокричала лежащая на животе Кэтрин, уши которой были прижаты к голове наушниками которые создавались не под кошачье ухо.

– Наверное все мозги отбила себе тут в пустыне, - спокойно ответила ей Ирина, так же лежащая на раскалённым пустынном песке.

– Ты же не будешь стрелять?!

– Конечно же нет, - Ирина наблюдала через коллиматорный прицел за Дженни, которая дошла до мишени и опёрлась на неё спиной.
– Но не уверена, что пуля из автомата её возьмёт.

– Извини?
– переспросила её фелисид.

– Дыры в башне были не от снарядов. Это были следы кулаков, проломивших сталь.

– В каком смысле?
– Кэтрин оттянула один наушник и шевелила ухом.
– Ты уверена?

– Это лишь предположения, - её соседка приподнялась на локтях, - Товарищ капрал, вы недостаточно капиталистическая! Не смогу попасть!

Часть 3

Гость давно ушёл, но майор мысленно раз за разом возвращался к их беседе. И тому случаю, который описал Стэнли. Уилсон не знал прежде о том происшествии, а в сети он нашёл лишь скупые фразы о смерти профессора Хильмана. История бывшего агента была полна самых мелких подробностей, отчего майор подозревал гостя в излишнем украшательстве. Но больше всего Уилсона занимал вопрос о том, почему гость рассказал ему о том случае. Да, тогда ему в расследовании помогал Селиванов, но почему этим не занимался сотрудник КГБ майор объяснить не мог. Ушедший на покой контрразведчик не стал бы без определённой цели рассказывать ему о деле Хильмана. Майор хрустнул костяшками пальцев и уставился на часы. Уже было шесть часов вечера, а гость ушёл не меньше трёх часов назад. И всё это время Уилсон просидел в кабинете в попытке понять мотивы Стэнли. Он долго вертел в куках флеш-накопитель, оставленный гостем. А затем, как если бы набрался смелости, воткнул его в гнездо. Голографический стол тут же отреагировал на новое устройство, поверхность его посветлела, а в воздухе возникла плашка с анимированными песочными часами и уведомлением, что происходит установка. Наконец флеш-носитель был открыт и перед Уилсоном возникла галерея видео и фотофайлов. Некоторое время он прокручивал её приглядываясь к уменьшенным изображениям.

Как и любой полевой офицер он знал о существовании множества повстанческих и откровенно террористических группировок, что как пираньи кружили вокруг фортресс-сити. Объединённый кельтский фронт был локальной организацией, а Преображение не имели большой силы. Но были и другие группировки. Три года назад Уилсон ещё был лейтенантом и был одним из тех, кто принял на себя первый удар Белого движения. Он помнил тех повстанцев в тяжёлой броне, вооружённых незнакомыми ему штурмовыми винтовками. Пропаганда всегда описывала обитателей зеро-граунда как вырождающихся и имеющих кучу болезней дикарей. Но напавшие на них не соответствовали этому образу. Они все были рослые и шли в атаку с белыми знамёнами, на которых был изображён геральдический двухглавый орёл. Майор прекрасно понимал, что правда отличается от официальной версии о зеро-граунде. В землях зеро-граунда существовали государства и урбанистические центры. И о них у SSF было мало информации. Спутниковое наблюдение не давало нужной общей картины. И кроме разрозненных клочков несущественной информации, полученных при осторожных и тайных операциях в глубине Опустошённых земель они не знали ничего.

Часто Уилсон, во время полётов на Немезиду, наблюдал за ночной стороной Земли, на которой яркими узлами света отпечатывались фортресс-сити и сателлит-сити. Светился и зеро-граунд, но из-за светового шума его огни были едва различимы. Майор не редко задавал себе вопрос, что будет, когда брошенные за стенами на произвол судьбы люди придут и возьмут своё. Он боялся этого момента.

Он открыл одну из видеозаписей. Это был файл из мозга гиброта, трёхнедельной давности, как можно было судить по информации в нижней части записи. Гиброт постоянно крутил головой, впереди мелькал каменистый берег реки, вокруг росли сосны, а туман вдалеке скрывал горы, которые вырисовывались туманными силуэтами. Майор проверил координаты - запись была сделана с территории Баварии, где не было ни одного фортресс-сити. Гибротов было десятеро, слишком много для простой операции, а людей двое, в форме SSF и утяжелённых бронекостюмах. Они бежали впереди и один из них что-то кричал биороботу, но из-за шума реки нельзя было понять, что он сказал.

Взрыв отбросил гиброта назад, а майор вздрогнул от неожиданности, съёмка из глаза-камеры не остановилась, когда полумеханическое тело рухнуло на камни. Ему оторвало ноги и серьёзно повредило корпус. Майор внимательно наблюдал как пятятся люди и гиброты, открыв шквальный огонь. Во что они стреляли не было видно, хотя гиброт крутил головой пытаясь подняться и вступить в бой с неизвестным противником. Майор уменьшил громкость, когда произошло нечто ему непонятное. Внезапно один из людей и двое гибротов исчезли, оставив после себя клубы пыли, которую тут же разнесло ветром. Оставшийся в живых оперативник что-то прокричал, отбрасывая оружие и бросаясь прочь. Гиброты остались на месте и продолжали вести огонь по противнику. Уилсон увеличил громкость и в промежутке между пальбой в помехах отказывающих систем биоробота он услышал какой-то странный еле слышимый вибрирующий звук. Оставшиеся в строю гиброты превратились с пыль. Троих стоявших по бокам словно разрубило надвое и снова в воздух поднялась пыль.

– Это оружие?- сам себя спросил майор.

В видимости камеры вплыла бесформенная тень, а следом рядом с головой гиброта нечто с силой ударилось в каменистый берег и запись прервалась. Уилсон торопливо закрыл запись и принялся листать фотографии, часть из которых была покадровой съёмкой просмотренной им записи. Момент, когда от человека в броне осталась кучка пыли, он нашёл быстро. Но никаких промежуточных кадров там не было. Только два различных мгновения, на одном - оперативник SSF, а на втором просто пыль. Некоторое время Уилсон таращился на поставленные рядом кадры.

– Боже всемогущий, что же это такое?

***

18 июня 2242г. 5:01 GMT +09:00

Мутные потоки воды с едва заметной радужной бензиновой плёнкой проникали в трещины асфальтового покрытия, собирались в лужи и стекали по стокам в бетонный короб резервуара очистного сооружения. Точнее это место на окраине Вакканая когда-то было очистной фабрикой. Лет двести назад, до мировой войны. А потом фабрика, городок и северное побережье Хоккайдо оказалось отнесено к зеро-граунду. Мародёры растащили здесь всё, что только можно было ещё два века назад. Обойдя своим вниманием то, что не могли открутить или отрезать. Либо то, что тогда фонило, после попадания ракеты с тактической ядерной боеголовкой. Именно поэтому примитивный счётчик Гейгера Тоору на всякий случай всегда носил с собой. Но тут не осталось облучённого металла - местные были менее разборчивы в мародёрстве и заработали лучевую болезнь. Но это было давно.

Тоору родился в Вакканае, когда часть города ещё была заселена немногочисленными семьями рыбаков. И город кое-как но продолжал жить. Но усилившиеся полёты конвертопланов и патрули гибротов заставили жителей сняться с этих мест и перебраться южнее, в Юму под защиту военной полиции, которая могла дать отпор патрулям из фортресс-сити Саппоро. Туда перебралась и семья Тоору, но он несмотря на это он всегда считал Вакканай своим домом. Он сунул руки в карманы плаща, пропавшего дешёвым табаком. Счётчик Гейгера в левом, а пачка русских сигарет в правом и карманный фонарь. Двадцатитрёхлетний молодой человек с крашенными длинными волосами и щетиной, с неприятным колючим взглядом, он выглядел как якудза или наёмный убийца дзайбацу. Его плащ, тёмный костюм-двойка с засаленными краями рукавов и не сочетающиеся с ним по цвету коричневые ботинки не портили этот образ. Надень он что-либо другое то всё равно бы напоминал преступника с которым лучше не иметь дел. Рождённый в зеро-граунде не мог рассчитывать на многое. Ты либо мёртв, либо жив. А если жив то ты либо медленно помираешь от врождённых болезней, либо помираешь от синтетических грязных наркотиков. Но это были не единственные варианты. Зеро-граунд всегда предлагал своим обитателям широкий спектр возможностей. И Тоору Кимори нашёл свой.

Он снова посмотрел на часы и вытащил из кармана фонарь. Было пять утра и его клиенты должны были приехать с минуты на минуту.

***

– Ирина, сколько времени?

– Шесть утра.

– И ты встаёшь в такую рань, - Кэтрин зевнула.
– И занимаешься физическими упражнениями?

– Да, и тебе советую.

– У меня всё болит.

– Даже хвост?
– отозвалась соседка, занимавшаяся приседаниями.

Кэтрин неподвижно лежала на кровати с ужасом глядя на Ирину. Ей хватило сил и выдержки встать рано утром и заняться зарядкой после вчерашних тренировок устроееных Брэгг под солнцепёком, которые продолжались пока солнце не зашло. Сама Дженни ещё сопела и не думала просыпаться.

– Даже хвост, - подтвердила фелисид.
– А ты бодро выглядишь, для ползавшей вчера три часа под колючей проволокой.

– У меня четвёртая ступень по ГТО, так что к физическим нагрузкам я привыкла. А ещё тут для меня просто курорт.

– Почему?

– Потому, что у себя дома кроме работы и домашнего быта я занималась общественно полезной работой, входила в научный совет "бауманки", посещала секции плавания и лёгкой атлетики, ещё читала лекции для студентов, а иногда и для школьников, а ещё субботники.