Синтетик
Шрифт:
– Да какой хрен она диагностирует, – не выдержала Гила и сорвалась на ругань, – я же вижу лицо сестры! Она нуждается в помощи! Ее спасть нужно!
– Если вы так реагируете на увлечения вашей родственницы, то можем посоветовать поставить запрет на пользование мисс Энн Майер данной игрой. К сожалению, больше ничем помочь вам не можем, – бесстрастно ответил информатор. – За ненормативную лексику и необоснованный вызов вам будет выслана квитанция на оплату штрафа. Штраф должен быть оплачен в течение трех дней, по истечении которых будет расторгнута…
– Да пошел ты! – Гила разорвала соединение,
– А-а-а!!! Гила, да где же ты?! – Безумные, расширенные зрачки смотрели на сестру, но не видели ее. – Мамочка, спаси меня! Я не могу, мне…
– Энн, но… как я могу помочь, я же не знаю, где ты! – взмолилась Гила. – Дай же мне возможность помочь тебе, скажи, где ты?
– Не… за уз… а-а!
– Возьми себя в руки!!! – В Гиле стала подниматься волна злости. – Немедленно выключи игру! Сними линзы!!!
Не дожидаясь ответа сестры – все равно та сейчас неспособна контролировать себя, – девушка приказала терминалу соединить ее с Харлеем.
– Микки! – закричала она, едва на дисплее появилось недовольное лицо владельца релактеки. – Микки, ты мне нужен!
– Гила? Да ты… что ты себе позволяешь?
– Микки, я в беде! – перебила его девушка. – Мне нужна твоя помощь!
Гнев, что блеснул в глазах Харлея, тут же погас. Ему, опытному физиономисту, не нужно было лишних слов, чтобы понять всю серьезность ситуации.
– Так, девочка, успокойся! – жестко, но в то же время четко демонстрируя, на чьей он стороне, произнес Харлей. – Что случилось? Быстро, без эмоций, желательно тремя словами!
– Энн…
– Что с ней?
– Не знаю, она…
– Спасслужба?
– Отказываются, говорят, что игра блокирует сигнал тревоги! – Гила почувствовала, что уже не может сдерживаться. – Микки, быстрее, прошу тебя!
– Не отвлекайся! Я уже сажусь в экраноплан! – сообщил он. – Конкретно, где сестра?
– Не знаю! Маркер показывает, что в квартире… Но ее здесь нет! – Гила на секунду замолчала. – Ее маркер движется сквозь стены!
– Дура, да она не в квартире! – догадался Харлей. – Где в вашем доме большие помещения? Зал или… Черт! Багры же говорили… Крыша! Она на крыше! Господи!
Страх, прозвучавший в голосе грозного Харлея, сказал больше других слов. Крыша дома! Господи, крыша! Только не это! Сколько уже молодых людей за последнее время закончили свою жизнь последним шагом с нее!
Гила бросилась к двери. Нет, с ее Энн этого не произойдет! Негодяй, чей маркер преследует сестру, на этот раз останется без жертвы! Гад, маньяк проклятый, теперь и до несчастной девочки решил добраться? Ну погоди, ты еще не знаешь, с кем связался! Только бы успеть, только бы не опоздать!
– Галахер вот в той стороне! – Тереза Лановски продолжала локализацию беглеца. – Дом сто… семнадцать!
– Значит, ты была права! – бесстрастно констатировал Кид Фосберг и приказал экраноплану выйти на маркер. – Сотый район!
– Надеюсь, теперь нам никто не помешает! – пробормотала Тереза. – Если только появится этот фанфарон из релактеки, боюсь, что я не сдержусь!
– Ну-ну, – усмехнулся Фосберг, – ты же оперативник, держи себя в руках. А то я подумаю, что он тебе понравился.
– Он?!! – возмутилась Тереза. – Он?! Этот
седой павиан?– «Павиан» – это релактека, – напомнил Фосберг, – а Харлей…
– Павиан – это обезьяна! – перебила его Тереза. – Я и без тебя знаю, кто есть кто! И не придирайся к словам! Ненавижу таких!
– У меня впечатление, что ты вообще всех мужиков ненавидишь, – пошутил Фосберг. – Вот меня, например! Сколько раз предлагал провести вечерок вместе! Вот докажи давай сегодня, как закончим с Галахером…
– Ты вначале закончи… сегодня! – Тереза посмотрела на напарника. Ее темные глаза недоверчиво сощурились. – Тогда и поговорим!
– Знаю я твои разговоры, – пробурчал он, а сам в душе удивился. Чего это Лановски, ранее не желавшая даже слышать о свидании, теперь так изменилась? Даже если это и шутка, то для нее довольно-таки смелая! – Пообещаешь, а потом скажешь – занята, дела, не хочется…
– А ты проверь! – дерзко улыбнулась Тереза. – Сам же первый в кусты рванешь! Ладно, пусть будет по-твоему! Не буду испытывать твою верность жене, считай, что это я дала задний ход!
– Что значит – считай?! – возмутился Фосберг, хотя и испытал облегчение оттого, что скользкая шутка, по всей видимости, продолжения иметь не будет. А следовательно, не придется прятать от жены глаза и искать оправдания своей слабости. Хотя Лановски ему нравилась, и не боялся бы Кид лишних осложнений, можно было бы покувыркаться с ней. Бабец-то она аппетитная! Фигурка что надо, ножки, попка, все на месте! И грудь присутствует! Может, она заполнена чем-то искусственным, сейчас женщины много всякой дряни в себя засовывают, но ему-то что с того? Не жениться же он собрался?
– Ну что, закончил осмотр?
Фосберг вздрогнул и наткнулся на насмешливый взгляд Терезы. Вот черт, как же это он так расслабился и выдал свои мысли? Дурак, как мальчишка себя ведет! Мало того что мысли свои распустил не в том направлении, что нужно, так еще и позволил Лановски их прочесть! Теперь еще покраснеть не хватало!
В поисках выхода из неловкого положения оперативник отвел взгляд… Господи, это же…
– Вот он! – закричал Фосберг, выбросив руку в направлении движения экраноплана. – Вон наш беглец! Но что он делает?
Тереза посмотрела в указанном направлении. Да, похоже, они у цели, по крыше сто семнадцатого дома стремительно перемещается чья-то тень. Нет, их две! Да-да, точно, две! Две? Но почему две? Один Галахер, это понятно, маркер идентификатора четко показывает, что это он, но кто же второй? Кто-то из случайных знакомых? Или опять этот павиан бесхвостый опередил их?
– Поднимись повыше! – попросила она. – Посмотрим сверху, чем они там занимаются! Только не приближайся, не стоит пугать… раньше времени!
– По-моему, они там играют. – Фосберг направил экраноплан по возвышающей спирали со сто семнадцатым домом в центре. – Слушай, мне кажется, что наш паренек совсем не промах. Он там с девицей!
– Тогда чего они так суматошно бегают? – удивилась Тереза.
– А ты хотела, чтобы прямо на крыше горизонтально развлекались? Смотри как тебя пробило! – Фосберг сам не понимал, почему в разговоре с Лановски он вновь и вновь возвращается к постельной теме. – Я раньше не замечал, что ты так интересуешься этим!