Синтез
Шрифт:
— Твоя установка заработала? Надо же…
— Поздравить или позвать медиков? — вслух спросил себя Константин. Хольгер, с досадой хлопнув ладонью по столу, взял анализатор и поднялся на ноги.
— Проверить! — бросил он, повернувшись к командиру. Тот мигнул.
— Хорошая мысль, — он взял второй анализатор. — Иджес, приборы исправны?
Уже в «красном отсеке», когда с гулом закрылась массивная дверь, Гедимину на долю секунды стало не по себе — вдруг он действительно ошибся? — и он первым шагнул к монитору и облегчённо вздохнул. Рост показателей прекратился, но меньше они не стали, — синтез в самом деле ускорился,
— Смотри.
Константин растерянно мигнул, но тут же опомнился и выдавил ухмылку.
— Значит, датчики и монитор ты уже сломал. Отойди к двери. Проверю сканером.
Он щелчком развернул щупы анализатора и повернулся к Хольгеру.
— И ты иди туда же. Первым проверю я. Определённо, дело в датчиках и мониторе.
Гедимин недобро сощурился, но приказ выполнил. Вдвоём с Хольгером они стояли за барьером защитного поля и следили за каждым движением Константина.
— Монитор не сломан, — шёпотом сказал химик, сжимая запястье Гедимина; сармат вздрогнул от прикосновения. — В чём — в чём, а в этом я уверен. Но как тебе…
Константин рывком вытащил щупы, отключил анализатор и повернулся к сарматам. Гедимин тычком разрушил защитное поле — кажется, командир очень хотел что-то сказать.
— Оно работает, — коротко сказал Константин. — Если такая скорость синтеза сохранится, мы получим троекратную выработку. Не знаю, как ты это сделал, но — оно работает.
Хольгер, досадливо дёрнув головой, отодвинул его от установки и, не слишком заботясь о безопасности, просунул сканер к самому кожуху реактора. Несколько секунд он изумлённо мигал вместе с экраном прибора, потом, опомнившись, быстро выдернул щупы и широко ухмыльнулся.
— Как это вышло? Неужели сигма-излучение… так оно влияет на скорость синтеза?!
Гедимин молча кивнул. «Сам ничего не понимаю,» — думал он, пытаясь выловить из хаоса внутри черепа хоть какое-то внятное объяснение. «Хоть Конару пиши. Что это было, как это вышло…»
— Видимо, дело в интенсивности, — сказал он, подавляя смущение. — Первоначальный поток был слишком рассеянным, надо было сразу сконцентрировать его.
Он ещё не договорил, когда Хольгер обнял его — так крепко, как только мог. Гедимин изумлённо мигнул.
— Ты — настоящий учёный, — прошептал химик ему на ухо. — Может быть, ты один из всех сарматов Солнечной Системы.
Кто-то небрежно похлопал Гедимина по плечу. Повернув голову, тот увидел Константина. Командир улыбался — едва заметно, но вполне доброжелательно.
— Кажется, ты небезнадёжен, — сказал он. — Я уже начинал сомневаться, но… ты знал, что делаешь, и у тебя получилось. Я намерен связаться с Ведомством…
Гедимин качнул головой и поднял руку в запрещающем жесте.
— Это первый день. Завтра всё может вернуться… в норму, — нехотя сказал он. — Через месяц проверим выработку. Потом я сделаю контрольный образец. И если всё сработает и на нём…
Константин задумчиво кивнул.
— Звучит разумно. Следи за показаниями. Никто тебе мешать не будет.
«Влияют ли красные лучи на скорость? Интересный вопрос, коллега Гедимин. Но вот не уверен, что смогу на него ответить. Опыты проводятся непрерывно; я
к ним допущен как наблюдатель, отвечает за них лично миссис Смолински, и даже она не даст вам уверенного ответа. Данных очень много, и все они противоречивы, — разброс от «не влияет» до «увеличивает на порядок» и, напротив, «уменьшает на порядок». Если вы наткнулись на что-то новое в этой области, было бы интересно с этим ознакомиться, — конечно, когда это перестанет мешать нашему пари…»Гедимин досадливо сощурился. «Да, точно. Это может повлиять на пари… Досадно. Придётся думать самому. Продолжу наблюдения, может быть, что-то придёт в голову.»
— И что ты тут сидишь? — Константин, до того спокойно разглядывавший чертежи на экране телекомпа, повернулся к сармату. — Снял показания?
Гедимин потянулся за анализатором, но обнаружил, что его нет.
— Хольгер забрал, — пояснил Иджес — сегодня он сидел в «чистой» лаборатории и почему-то не спешил сбежать наверх. — Вот, возьми другой.
— Как можно что-то изучать, если даже проводить замеры в одно и то же время — задача величайшей сложности?! — Константин, передёрнув плечами, снова уткнулся в монитор.
Дверь «красного отсека» не была герметично закрыта, но, судя по красному светодиоду над ней, внутри кто-то был. Гедимин специальным сигналом предупредил, что открывает дверь, изнутри никто не откликнулся, и он вошёл и тут же был остановлен на пороге пронзительным воплем.
— Стой где стоишь! — Хольгер бросил на него короткий взгляд через плечо и ткнул пальцем в монитор. — Да, так и есть. Всплеск, рост, замедление… Теперь сделай шаг вперёд!
Гедимин мигнул.
— Ты не болен? — осторожно спросил он, шагнув в сторону Хольгера. Тот вскинул руку в останавливающем жесте и снова посмотрел на монитор.
— Ещё рост, но незначительный. Всё, остановка… Теперь можешь идти спокойно. Это изумительно, на самом деле, но я не могу понять причину. Как оно реагирует на тебя сквозь столько защитных экранов?!
— Реагирует — что? — Гедимин встретился взглядом с Хольгером; глаза химика светились красным, и он был явно взволнован — но ни о каком замутнении разума не шло и речи. — Что ты там увидел?
— Иди сюда и смотри, — Хольгер нетерпеливым жестом позвал его к монитору. — Видишь? Это показатель интенсивности сигма-излучения — того, что исходит от излучателя, внешнего потока. А вот это число — тот же самый показатель, но до того, как ты вошёл в лабораторию. Он вырос буквально за секунду. И ещё немного — когда ты сделал первый шаг. А вот теперь он выровнялся окончательно. И… можешь выйти и снова войти? Хочу уточнить данные.
Секунды три Гедимин не мог найтись с ответом. Хольгер ждал, нетерпеливо постукивая ногтем по краю монитора.
— Ты хочешь сказать, что излучатель… реагирует на то, что я вхожу в лабораторию? — Гедимин всё ещё надеялся, что химик шутит, но тот был предельно серьёзен. — Это невозможно.
— Я не первый день провожу измерения, — сказал Хольгер. — Невозможно или нет, но это так. Если ты не настроен сегодня помогать мне в опытах, я подожду до завтра. Будет то же самое, вот увидишь.
Гедимин посмотрел на монитор, потом на химика, снова на монитор — и на сам излучатель. «Если только это не эа-мутация… Возможно, начал расшатываться пол. Настил дрожит под ногами и смещает излучатель или датчики. Это и сбивает показания.»