Синтез

— Линкен, он приходит в себя! — раздался над головой незнакомый взволнованный голос. Кто-то снова провёл мокрой тканью по его щеке. Он услышал шумное дыхание — кто-то склонился над ним.

— Гедимин, это я, Лиск, — чужой палец прикоснулся к глазу ремонтника и оттянул веко вверх. — Ты в порядке, это видно. Зрачок сужается. Не пытайся шевелиться. До отбоя ещё три часа, к ночи, если повезёт, ты сможешь сесть, а к утру — встать на ноги. Сейчас лежи спокойно.

— Осторожнее с глазом, — Хольгер подошёл с другой стороны и сел рядом. — Не тяни за веко. Гедимин и так знает, что мы оба здесь.

— Да, само собой, — Линкен убрал руку от лица ремонтника. Тот попытался открыть глаза, но ни одна мышца в теле его не слушалась. «Три часа до отбоя? Значит, сейчас восемь,» — мозг вроде бы работал, но со скрипом. «Глайдер прибыл в семь. Где я был целый час?»

— Ты лежишь в информатории, — тихо сказал Линкен. — Макаки устроили тебе расстрел — всадили заряд станнера в затылок. Хотели напугать до полусмерти, а когда увидели, что ты не дышишь, забегали сами. Но ты задышал. Теперь лежи. Можешь отключиться — так мозгу будет легче. Мы тут, рядом. Хольгер предложил почитать о проекте «Слияние» — мы как раз дошли до размножения макак.

— И это очень необычный процесс, — сказал Хольгер, прикоснувшись к щеке Гедимина мокрой тканью. — Одно только формирование тела занимает девять месяцев.

— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.

— Что? Ещё больше?! — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!

Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.

— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.

— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.

Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.

— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.

«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»

Когда до отбоя оставалось полчаса, Гедимин рискнул подняться на ноги. Его била дрожь, мышцы сводило судорогой, иногда отключалось зрение, — но тело снова подчинялось мозгу, и ремонтник был доволен. Он сделал небольшой шаг и тяжело осел на пол — нога подогнулась.

— Сиди тихо, — Линкен жестом позвал Хольгера, и они вдвоём подхватили Гедимина. — Руки действуют? Держись за нас. Гребучие узкие двери!

Eateske с вялым любопытством ждал, какой репликой встретит его Гай Марци, но комендант не издал ни звука. В полной тишине Линкен и Хольгер донесли Гедимина до сорок третьей комнаты и сгрузили на матрас.

— Ну? Так как именно ты это сделал? — спросил космолётчик, усевшись рядом.

— Ничего сложного, — буркнул Гедимин; он сердился не из-за вопроса Линкена — это было в порядке вещей; а вот угол, где ещё прошлой ночью стояло всё его оборудование, пустовал, и ремонтнику было досадно. — Обычная электромагнитная пушка-выжигатель. Повезло найти на свалке магнетрон с трансформатором. А макаки не позаботились о защитных экранах. Я выжег мозги «джунгу», а мартышки — мне. Мы в расчёте.

— Твои мозги в полном порядке, — Линкен хлопнул ремонтника по плечу. — Отдыхай. Завтра сойдёмся в информатории, поизучаем макак.

Они вышли. Гедимин, перекатившись набок, постучал в правую стену.

— Всё цело, — угрюмо ответили оттуда. — Меня не видели. Завтра вечером увидишь всё на прежнем месте.

— Лилит! — прикрикнули из-за левой стены.

— Да, помню, помню, — пробормотала самка и замолчала.

— Эгион, ты чего? — Гедимин перевернулся на левый бок и стукнул в стену.

— Оставь в покое Лилит, — донеслось в ответ. — Ещё раз втянешь её в какую-нибудь затею — тебе мало не покажется. Понятно?

Гедимин недоумённо хмыкнул и лёг на спину, подложив руки под голову. Кожа на затылке почти не пострадала — ожог уже не болел от прикосновения. «Да, кажется, я перестарался с экспериментами,» — подумал ремонтник, закрывая глаза. «Даже дошло до расстрела. Теперь какое-то время надо вести себя тихо и незаметно. Интересно, всё-таки, почему из нас двоих выдали только меня?..»

Глава 8

24 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва гул подъёмника затих, Гедимин услышал тихий стук водяных капель. Одна из них упала ему на шлем. Он посветил на стену шахтного ствола — она блестела от влаги. Отовсюду тянуло сыростью.

— Надо же, — один из шахтёров тронул мокрую стену и хмыкнул. — Мы что, подрылись под озеро?

— На плане эта шахта отмечена как сухая, — Эзра Юнь посмотрел на блестящий лист скирлиновой бумаги, пожал плечами и, свернув его, спрятал в карман. — Чего встали?! Запускайте проходчик!

— Слишком много воды, — недовольно сощурился один из eateske.

— Тебе выдали правильный план? — спросил, подойдя к бригадиру, Гедимин. Эзра резко развернулся к нему, двое охранников поспешно приблизились и взялись за шокеры.

— Тебя не спросил, — сузил глаза Эзра. — Иди работать!

Эгион втиснулся в кабину бронехода, мотор зарокотал, разогреваясь, и тяжёлый проходчик пополз к замурованному туннелю. Бур погрузился в неплотную пробку из разнородных обломков, под гусеницы бронехода потекла жидкая грязь, измельчитель загрохотал, размалывая булыжники и выплёвывая их в открытый прицеп. Над проходчиком сомкнулось защитное поле, и Гедимин услышал очень тихий, едва различимый в грохоте и лязге, треск. «Генератор?!»

— Эй! — крикнул он, подбирая булыжник. Камень с грохотом ударился о прицеп.

— Эгион, стой! — он запрыгнул на край прицепа и попытался втиснуться под купол защитного поля. — Глуши мотор!

— Стоять! — кто-то сзади ударил его по лодыжкам. Удар был недостаточно силён, чтобы опрокинуть eateske, но равновесие он не удержал и вынужден был спрыгнуть. Бронеход, грохоча, прорубался сквозь пустую породу, волоча за собой пузырь защитного поля.

— Куда лезешь? Заняться нечем?! — Эзра всунул Гедимину в руки пневмомолот. — Так я быстро найду!