Синтез

— Мои люди доложили мне, что видели незнакомца, выходящего из гостиницы в Ветреном, и уходил он от Роллан. Ты был там?

— Чудесный городок. Милый, приветливый, надо полагать, — не сдавался Максим. — Что ты докопался? Не был я ни в какой гостинице. Мы дружим с Жанной, как обычные свободные граждане свободного демократического Города. Тебя не устраивают Городские законы, касающиеся прав человека? Предложи внести поправку в конституцию. Ты же юрист…

Удар в левое ухо.

«Я о Шнайдере. Он умудряется связываться со мной чуть ли не каждый день. И всё твердит мне о своей безумной затее с троном, в которой я ничего не могу понять. Его отец очень страшный и могущественный человек».

— Что она тебе об этом рассказывала?

— Я вообще не понимаю, о чём ты сейчас, и о чём она тут говорит. Мне плевать на ваши «замуты». Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты сдох, как крыса, но пачкаться о твою мерзкую рожу мне не с руки. Я хочу, чтобы ты подыхал медленно и без удовольствия, как это происходит со всеми, кто встает у меня на пути. Ты, видимо, меня совсем не знаешь, как и не знаешь тех, кто не понимал, о чём я им говорил. Я вижу, что у тебя с Жанной есть связь. Я вот только не могу понять, что она нашла в таком червяке, как ты.

— У неё своеобразный вкус, — объяснил Максим.

— Тварь, — снова зарычал Шнайдер и на этот раз решил не использовать стороннюю поддержку, и оставил отпечаток своего каблука на щеке Максима.

— Ты уверен в том, что Жанна тебе ничего рассказывала? — снова спросил Шнайдер.

— О чём, боксер?

— О том, что я тебе только что дал послушать.

— Ничего она мне не рассказывала. Ничего я не знаю и не понимаю, но даже, если бы я что-нибудь и узнал, что-то такое, о чём ты меня спрашиваешь, мне было бы по фигу. Я у вас тут ничего не понимаю и понимать не хочу. И Жанна всего лишь моя знакомая, которая повстречалась случайно и также случайно позвонила. Что тебе ещё нужно? Ты известная личность, сын известной личности, Жанна известная личность, дочь известной личности. У вас свои игры. Каким боком я могу оказаться внутри ваших пересечений? Ты сам думаешь, что спрашиваешь? Ведь, ты её не любишь, нужна она тебе, как картинка. Я тебе зачем? Что это за «пацанские разборки»? Ты же солидный человек! Ты политик. Занимаешься хренью какой-то.

«Лесть и ложь во спасение, — думал Максим, — отступать можно лишь с одной целью — подготовиться и нанести ответный удар. Где-то я такое читал. Что я могу сейчас сделать? Только сдохнуть. А потом? Чёрт его знает».

— Это не твоего тупого ума дело. Кто мне мешается, того я уничтожаю. Я тебя предупреждал? Предупреждал. Больше не предупреждаю. Ты будешь медленно кончаться. Можешь сбежать, если хочешь. Это твой единственный шанс. Всё.

Глухой удар и Максим потерял сознание.

«Трон, Жанна, Шнайдер, королева, — мысли путались в голове Максима, когда он очнулся. — Все, начиная с Акиры, помешались на этих легендах. А Маргарита — принцесса! А Карл, а Фархад, а Белоснежка, а все остальные тоже где-то там. Один я лежу тут в грязи, измазанный кровью, и не при делах».

Часть VIII. Глава 4

Гашек сидел за столом в кабинете, бездумно перелистывая тетрадь Тадеуша Буковски. Он забрал её из квартиры Симбы, куда заехал после того, как покинул Почтовый переулок. У него были ключи от квартиры друга, которые тот вручил ему ещё давно, на всякий случай. Этот случай представился впервые. Розы не было дома, она ещё не вернулась от своей племянницы. Каким образом Ян скажет ей о случившемся, он не представлял. Он ощущал ни с чем, до настоящего момента, несравнимую тяжесть на душе.

«Чёрт возьми, — думал он, — мне тридцать пять лет, я работаю в отделе убийств, сталкиваться со смертью — моя профессия. Как же можно к такому привыкнуть? Никак и никогда. Всё нейтрально до тех пор, пока оно со стороны. Ничто не притупляет эмоции внутри тебя, каким бы холодным ты не был с виду. Я должен успокоиться, иначе не смогу вести дело».

Шеф Гашека, узнав о том, что убитый был полицейским и другом Яна, позвонил в отдел и, выразив ему соболезнование, предложил передать дело кому-нибудь ещё, но услышав голос Яна, всё понял и взял с него слово не превращать расследование в месть. В данный момент Ян не разделял эти два понятия. Случайности быть не могло, это не ограбление и не хулиганский наскок. Мотив Гашеку был ясен. Оставалось решить, каким образом действовать и с кого начать.

Во второй половине дня Гашеку позвонил Максим, и они договорились о встрече.

— Ты попал под лошадь? — меланхолично спросил Ян, разглядывая лицо Максима.

— Ты почти угадал. Под козла, — ответил Максим, — у тебя что-то не так?

— Почему ты спрашиваешь? — также безучастно спросил Ян.

— Я никогда не видел тебя таким подавленным.

Гашек молчал. Максим заглянул ему в глаза.

— Пока ты не расскажешь в чём дело, я не смогу с тобой разговаривать, — сказал он.

— Это условие?

— Это просьба.

— Друг погиб, — опустив голову, сказал Гашек.

— Сочувствую, — произнес Максим, никогда не умевший правильно себя вести в ситуациях такого рода. — Как это произошло?

— Зарезали в переулке.

— За что? — Максим не знал, что спросить.

— За дело, — коротко ответил Ян.

— Он работал с тобой?

— Нет, в отделе по борьбе с наркотиками, он был другом моего отца, я знал его с самого детства. — Гашека прорвало. — Я никого не знал так долго и так хорошо. Он был мне отцом. Он был для меня всем. Я не очень общителен, но с ним мне было легко. А ему со мной. Я никому так не доверял, так же, как и он. Он хотел уйти достойно, но никак не мог. Он мог быть давно на пенсии, но не уходил. Он словно ждал этого, словно шёл к своей смерти. Он отчетливо понимал, лишь делал вид, что не понимает, чем это ему может грозить. Он нашёл выход. Он не сдался. Он настоящий герой. У него осталась жена, которую он встретил совсем недавно. Он был хорошим человеком. Он был другом…

Максим вдруг догадался, о ком идет речь и ему стало настолько не по себе, что у него задрожали руки.

— Это он приходил к тебе на днях домой, когда я был у тебя?

— Да, это Симба, — рассеяно ответил Гашек. Он тут же улыбнулся и продолжил: — Мы, кстати, вспоминали о тебе с ним. Ты встретил нас в первый день своего прибытия. Мы сидели с ним в кафе, а ты разглядывал тюрьму.

Максим кивнул головой, вспоминая, и спросил:

— Ты уже знаешь, кто его мог убить?

— Предполагаю, — ответил Ян.

— Бандиты, наркоторговцы? — несмело спросил Максим.

— Это одна из версий.

— Это связано с теми наркотиками, из-за которых ты и меня хотел арестовать?

— Думаю, да. Уверен, что да.

— И это те же наркотики, из-за которых попался главный коммунист?

Ян внимательно посмотрел на Максима.

— Ты к чему клонишь?

— К тому, что всё чудным, но не до конца понятным, образом взаимосвязано. Скажи, ты хочешь найти непосредственного убийцу твоего друга, или того, кто отдал приказ.

Гашек молчал.

— Или того, с кого всё началось, — продолжал Максим. — Я не полицейский, не детектив, я просто много фильмов смотрел. Но, думаю, что даже тот, кто отдал приказ, не является основной и, определенно, единственной причиной убийства. Так на ком ты остановишься? На исполнителе, на отдавшем приказ, или…

Гашек молчал.

— Я вот к чему сейчас веду, — продолжал Максим, — я не могу быть до конца уверен, но та взаимосвязь, о которой я говорил, возможно, даст нам возможность постепенно размотать всё случившееся и выяснить причины. И, если помнишь, я немного знаком со Змеем.