Синтез

— В этом ты прав.

— Так что с приездом? — спросил Максим. — В отель нам нельзя, я так понимаю.

— Нет, всё утрясается пока.

— Именно утрясаётся? Ещё не утряслось?

— Коронуем мы принцессу твою и все твои напасти слетят.

— Ну, я на это надеюсь. Неужели удалось утрясти этот вопрос?

— Твоя подруга. Та, что на всех фронтах пыль пускает.

— Белоснежка? Она договорилась с Орденом Лебедя? Но, как?

— Она не говорит. Но тут я ей поверил. Пробил через свои каналы. Так, что готовьтесь. Есть одно небольшое недоразумение.

— Не пугай, Карл. Так хорошо начал.

— Короновать её будет Томас Шнайдер.

— Это как?

— Он сын премьер-министра, хотя дело, думаю, в другом. Это ничего не меняет. С ним ты там не пересечёшься. Тебя более, что тебя туда не пустят.

— Замечательная новость. Я о Шнайдере, — грустно сказал Максим.

— Ладно, свидетелем на свадьбу ты его можешь не звать. Заговорились мы. Сразу, как объявитесь в Городе, позвони.

— Принято.

Последний закат, последняя прогулка по острову, последние волны, последний песок, последнее тропическое солнце, последние минуты курортного счастья.

— Я тебя люблю.

— Я люблю тебя.

— Стой, а помнишь это место?

— Тут ты упал на колени.

— Не это важно.

— Помню, милый.

— Солнце почти скрылось. Идём в последний раз разомнем их белоснежные простыни, да…

— Я поняла тебя, солнце моё. Как же мне с тобой хорошо.

— Через двадцать лет тебе будет также?

— Так это скоро?

— Не будем торопить.

— Хорошо.

— Я тебя люблю.

— Я люблю тебя.

За два дня до отъезда Максим подошёл к Терезе. Он принес ей самых изысканных тропических цветов, добавил бутылку рома, того самого, что они пили на маскараде, и сказал, что байлаора разбила его сердце в прах, собрала осколки и забрала себе. Единственный осколок он сохранил и дарит ей в виде принесенного презента.

— Я польщена вами, Джокер, — игриво ответила Тереза. — Я так понимаю, нам нужно отойти от стойки регистрации.

— Вы читаете мои мысли, Терезочка.

— Надеюсь, мы, наконец, идём вязать морские узлы. Вашего осколка хватит?

— К сожалению, не хватит.

— Колись, принц. Или ты хочешь обвести вокруг пальца такую опытную пиратку?

— Ты видишь меня насквозь.

— Всё, что смогу.

— Мы покидаем вас.

— Печально. Но, к сожалению, или к счастью, моё сердце привыкло быть разбитым. А теперь я жду приземленных просьб.

— Мы хотим уйти на моторной яхте. С возвратом, разумеется. Мы уйдем втроем, третий, собственно, единственный, кто может ей управлять, вернётся.

— Гениальный план. Помогу с яхтой. Помнишь то место, где можно лицезреть морские глубины.

— Конечно, Ундина.

— Когда?

— Послезавтра рано утром.

— Замётано, злодей ты мой. Ещё?

— Ещё, можешь отметить наш отъезд через неделю где-то.

— А вы, как я и думала, непростая парочка. Число?

— Давай, десятое.

— Вы уходите четвертого, я вас прикрываю до десятого. Сделаю. Для тебя, мой злодей, всё, что угодно.

— Спасибо, Ундина. — Максим предал ей пачку денег, которые он уже забрал из сейфа. Осталось достать пистолет, и с этим Тереза обещала помочь.

— Но с тебя страстный поцелуй, Джек. Прямо сейчас и так, чтобы все видели.

— Идём на сцену, моя спасительница.

Рано утром четвертого декабря, пока не поднялось солнце, от пирса дайвинг-клуба отчалила парусная лодка. Пройдя некоторое расстояние на парусах, она включила мотор и прибавила скорости.

— Топливо будем экономить, неизвестно, куда причалим, — говорил Феликс.

Всю дорогу Рита загорала, а Максим разговаривал с Феликсом. Регулярно он присоединялся к любимой, и они вместе ныряли за борт.

— Я вам круизный лайнер что ли? — ворчал Феликс.

К концу дня лодка пристала к берегу. Порта не было. Не было даже мало-мальски сколоченного причала. Единственная причина, по которой путешественники выбрали это место, был огромный шатер, видневшийся недалеко от берега.

— Ты хоть, знаешь, что это за место? — ухмыляясь, спросил Феликс.

— Судя по карте, деревня Круглые камни. Отсюда до трассы рукой подать. Тут уже не так жарко. Сутки на северо-запад, и рай сгинул. И облака, похожие на тучи.

— Я бы на вашем месте не рисковал, — сказал Феликс, раскрываю карту. — Тут много дорог. Ночевать где будете? Тут не видно ничего. Деревня — три дома. Боюсь, меня сейчас погонят.

— Тепло ещё, — проговорила Рита, обнимая Максима.

— Молодежь, — ухмыльнулся Феликс. — А мне не с руки в ночь возвращаться. Пойду стучаться во все двери. Придумаю что-нибудь. Не будем терять время. Местные уже спят, похоже. Давайте прощаться, только быстро. Давай, красавица, следи за этим оболтусом, хоть и смертельным оружием. И ты давай, хулиган, береги свою красавицу. Может, свидимся ещё, может, даже, на острове. Чем морской дьявол не шутит. Всё, всех благ.

— Спасибо, Феликс. Удачи! — крикнул Максим.

Феликс, пришвартовав яхту, уже скрылся в темноте.

— Ну, что любимая, проверим, каково оно, в шалаше?

— А что это за шатры мы видели, пока светло ещё было? — спросила Рита.

— Ты хочешь узнать сейчас?

— Давай, завтра, — смеясь, сказала Рита. — А теперь по традиции.

— В таком климате, на берегу моря, в комфортабельной палатке, поужинав на борту шикарной яхты. Вот это «с милой рай в шалаше».

Выбрав сухое место в небольшом углублении, на подобии пещеры, быстро раскинув палатку, приобретенную на острове, и предназначенную для таких легких походов, они, соответственно одевшись, собрались было забраться внутрь, как Рита остановила Максима.

— Мне нужно что-то тебе рассказать.

— Я этого ждал, — сказал Максим и сел на песок.

И Рита рассказала всё, начиная с того, что произошло с ней в заливе Грез и, заканчивая путешествием на Красный остров, не забыла она упомянуть и о старике, с которым встречалась после маскарада. Она рассказала всё, за исключением текста.

— А почему ты считаешь, что мне будет грозить опасность, если я узнаю, то, что знаешь ты? Тот странный человек на корабле же сказал, что, если ты мне веришь, ты можешь мне всё рассказать.

— Но и тогда ты можешь быть подвергнутым опасности.

— А какой — не ясно. А эта фраза: «если его музыка не в лоне волшебства королевской крови». Моя музыка звучит в твоём лоне, не так ли?

— А вдруг это всё не так? Зачем рисковать?

— Затем, что, зная это, ты рискуешь сама. Я не забыл картины Академика. И теперь более ясными становятся все эти ключи, книги… Золото. Ты говорила, речь шла о золоте.

— Понимаешь, золото это не главное. Тот, для кого устроено это…

— Представление.