Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...
Шрифт:
– Мне папа рассказывал про него. Он разведчик был! Его дедушка мой разыскивал, это Никита Кукушкин или Зозулин, а на самом деле - Никита Каплич, он напрямую подчинялся Главному Разведывательному Управлению Красной Армии!
– Да… Его у нас, на хуторе, знали, как Никиту Кукушкина… Его даже первое время считали предателем, но потом все выяснилось… Местный староста ребят выследил…
– У вас сегодня было сложное испытание, пусть это была военная игра, но вы его прошли с честью, вы достойны этих ребят… Поэтому вы здесь… - Семен Васильевич. Подошел к памятнику, наклонился и положил две красные гвоздики…
На
В лагере на восьмерку героев обрушилась лавина восхищения, поздравлений, зависти и обид, что это «не им выпала честь стать победителями игры, а вот этим».
Ближе к отбою, когда второй отряд готовился к отбою, в комнату № 12, где жили москвичи пришел Стас.
– Ребят, тут такая штуковина… Вы не против. Если у вас появится еще один жилец?
– Кого-то к нам ссылают на перевоспитание? – кольнул Серый.
– Нет, все проще… Тут такая штуковина… У начальника лагеря, есть друг, а у его друга есть сын… Так вот этот сын, практически три смены живет в лагере, на правах «блатняшки» - ребенка работника лагеря. Только теперь он очень хотел пожить с героями игры…
– Кирюха что ли? – сложил два и два Серый.
– А вы его знаете? – удивился Стас.
– А чего сложного догадаться? Он участвовал с нами в игре, приехал в лагерь с нами, в машине просил Семена Васильевича оставить его в лагере и позвонить папе, что он останется в лагере… -Илья сделал «умное лицо» а-ля Холмс и сказал скрипучим голосом Ливанова. – Это же элементарно, Ватсон!
– Значит, вы не против? Не прибьете его за ночь?
Прибить не прибьем, а вот к кровати привяжем, зубной пастой разрисуем. Потом заставим спать на коврике под дверью, приносить нам тапочки и отгонять комаров от «Марфушечки - душечки»!
– Какой марфушечки душечки? – не понял Стас.
– Стасик, это из фильма «Морозко», смотрел? –продолжил поддушивать Илья.
– Какой «Морозко»? Короче, я его веду!
Минут через 10 в комнату вошел один Кирилл, одет он уже был в обычную одежду, не гимнастерку, галифе и кирзачи, а в шорты и футболку, в руках держал комплект постельного белья и пакет с мыльно – рыльными.
– Привет!
– Да виделись уже! Заходи, что встал в дверях, как не родной! – Серый не стал разводить политесы и реверансы.
– Пожевать ничего не принес? А то сегодняшние скачки разбудили моего солитера… - Илья погладил живот.
– Не… не принес, но я могу сбегать! – готов был сорваться с места Кирилл.
– Не суетись, я сейчас сушек у соседей «украду», да и у Валерки печенки были… Не помрем! А ты располагайся пока. Сейчас Никитос из душа придет, потом мы с Серым, ну и ты за нами будешь… Хотя, ты уже переоделся и от «кровищи» отмылся. Тогда располагайся.
Пришел Никита в труселях, с мокрыми взлохмаченными волосами на голове и полотенцем на плечах.
– Ребя, давайте, там две кабинки освободились, а то кто-нибудь залезет на полчаса.
– Серый, догоняй! – Илюха скинул полосатую маечку, закинул на плечо полотенец и вышел из комнаты.
– Рот закрой, а то вороны гнездо совьют… - усмехнулся
Никита.– А? Что? – вышел из ступора Кирюха.
– Чего рот-то раскрыл?
– Это он нашего "Мура" со спины рассмотрел, - пояснил Серый. Кирилл посмотрел на Сережку и снова впал в ступор. Левая половина груди мальчишки была в заметных, но уже заживших старых шрамах.
– Кирилл, тук-тук!!! Есть кто дома? Рот закрой…
Кирилл сглотнул набежавшую слюну и закрыл рот и снова открыл его от удивления. И у Никиты были отметки от пулевых ранений, как и у Сережки. Он не мог спутать такие шрамы, у его папы были такие же.
– Слушай, а откуда у тебя отметки от ранений?
– спросил Никиту Кирилл.
– Бандитские разборки… - хмуро произнес Никитос, а потом улыбнулся. –Да закрой ты рот! Шучу я, шучу!
Когда из душа вернулись Илья и Серый, Кирилл не выдержал.
– Илья, а тебе правда 14 лет?
– С утра была правда…
– А откуда у тебя столько шрамов?
– Это я по помойкам разным лазил, запутался в колючей проволоке. Потом попал в борщевик… Вот так и получил такую красивую спину.
– Нет, ну правда…
– Хорошо, скажу правду: в 1941 году я попал в плен к фашистам, меня связывали колючей проволокой. Потом снова попал к ним в лапы, меня грызли собаки, меня били плетьми. Потом снова попал к фашистам…
– Да ну тебя, я серьезно, - обиделся Кирилл.
– А ты …
– А я серьезно! Вот Серого почти пристрелили, когда он грудью закрывал немецкого офицера от пули, а Никитоса расстреливали в упор…
– Да ну тебя! Я по-человечески, а ты…- Кирилл лег на кровать, отвернулся лицом к стенке. Все желание дружить с этими ребятами пропало. Просто издеваются, как над несмышленышем.
– Все, спать! Набегались за сегодня… - Илья погасил свет. Ночью Кирилл проснулся… Или ему приснилось, что проснулся от тихого разговора.
– Не мог я на них смотреть… Они до сих пор стоят у меня перед глазами… Почему они меня не послушали? Почему не ушли? Почему!!!- ломал голову Никита.
– Ладно, проехали… - Илья тяжело вздохнул. – У меня вон, постоянное напоминание
– Илюха, я же тебе по этому поводу все уже сказал! Я вот не могу понять, почему у меня нет шрамов… Я же должен был быть калекой…
– Серый, ты же умер… У тебя, как у меня, шрамы не заживали, вот и все. У тебя же нет дырки во лбу! – пояснял Илья.
– У Никиты нет дырки в груди, у меня нет ранений от гранаты… Что на нас зажило, то и оставило отметины, а что не зажило, того не стало. Ты лучше расскажи, как ты к ним в лапы попал, как вообще все это выдержал?
– А сам-то как выдержал? – ответил вопросом на вопрос Серый.
– Ну, как…Я умею терпеть боль, но это… Думал, что это сон, что скоро все кончится. А оно не кончалось… Потом просто отключился, совсем перестал думать. Потом боялся, что буду инвалидом, но Дед выходил. – вздохнул Илья.
– -А ты?
– Сперва было больно, я орал, тем более, что когда орешь, ничего сказать не можешь – просто орешь. Так никого и ничего не выдал… Самое страшное было, когда они стали колошматить по… Огнем палить… А еще говорят, что тебе теперь девушки не нужны. Потом очнулся у столба и шепчу: «Убейте, убейте». Потом раз… и легко стало. Проснулся… И еще, Илюха, а мне надо в город слетать…