Синяя Птица

— А что толку, если забрать не могу. Этот мальчишка все оформил. Товар застрял на таможне.

— Не думаю, что Артур знал, чей это товар, — мужчина говорил спокойно. Он выглядел расслабленным, но это спокойствие и расслабленность были обманчивы. Его собеседник хорошо об этом знал. — Он беспредельщиком никогда не был.

— А мне пофиг, знал он или не знал. Товар мой должен вернуть и бабки за причиненный моральный ущерб. А то завтра, всем кому не лень, будут говорить, что у Тайги можно взять чего хочешь и остаться безнаказанным, — к столу подошел официант и поставил на него изящный хрустальный графин.

— Да не кипятись ты.

— Тимур, ты меня знаешь. Мне чужого не надо, но и своим добром разбрасываться я не привык, — мужчина налил себе водки в рюмку и залпом ее выпил.

— Клим, я тебе чем могу помочь? Я давно не при делах, — брюнет жестом отказался от предложенного другом горячительного напитка и сделал пару глотков кофе из маленькой чашки.

— Ой, да кончай ты, не у следователя на допросе! Наши дела, они пожизненные, и ты это знаешь не хуже меня. Мне нужно, чтоб ты присутствовал при моем разговоре с этим меценатом хреновым.

— Зачем тебе я?

— А затем, если этот сукин сын условия мои не примет, я его урою, ты меня знаешь. Я не хочу, чтобы потом сказали, что Тайга — беспредельщик.

— Ты меня чего, в свидетели зовешь?

— Боксер, я в долгу не останусь.

— Да на хрен мне твои бабки.

— Да причем здесь бабки? Тимур, я тебе коня подарю, — мужчина знал, что у его друга немного слабых мест, но одно из них это лошади, которыми он занимается последние пять лет. Он их разводит, коллекционирует, у него свой конный завод и лучшие скакуны, участвующие на всех международных конкурсах. Против чего он не сможет устоять, так это против хорошего арабского коня, на которого давно положил глаз.

— Ты что же, мне своего Красавчика предлагаешь? — брюнет удивленно посмотрел на собеседника и даже затаил дыхание в надежде на положительный ответ.

— Сейчас, раскатал губу. Я своего мальчика никому… Но у моего Красавчика родился первоклассный жеребенок. Вылитый папаша. Он тебе такую родословную даст! Да все конкурсы твоими будут.

— А зачем мне жеребенок? Он пока вырастит… — брюнет понял, что удача снова прошла мимо. Разговор сразу стал ему неинтересен. Голос зазвучал безразлично, тон был скучающим.

— А ты, чего, помирать, что ль собрался?

— Так ведь никто не знает, где нас настигнет…

— Тимур, да ты никак на старости лет философом заделался!

— Жизнь слишком коротка и по сути ничего не значит.

— Боксер, тебе жениться надо, — очередная рюмка была опустошена мужчиной.

— Да я вроде уже один раз был женат.

— Тот раз не считается. Тебе нормальная баба нужна, а не с тараканами в голове.

— Клим, давай я сам решу, кто мне нужен, без советов, пожалуйста, — голос мужчины стал жестким, металлическим, а в черных глазах на секунду будто мелькнули искры. Он всегда реагировал так, когда кто-то нелестно отзывался о его жене. И не смотря на то, что они давно не вместе, он до сих пор не мог простить себе, что не смог удержать единственную женщину, которая была ему нужна.

— Тимур, да расслабься ты, — мужчина понял, что зря вспомнил ту, о которой не стоило говорить с другом. — Ну что? Поможешь мне?

— Черт с тобой. Назначай встречу Артуру. Я буду твоим секундантом.

— Спасибо, Боксер.

— Жеребец-то хоть точно ничего? — брюнет знал, что не всегда можно верить словам своего собеседника, особенно, если тому что-то было нужно, он готов был наврать и глазом не моргнуть.

— Обижаешь… Первоклассный конь. Я себе собирался оставить.

— Ах ты, морда буржуйская, все-то тебе мало. Ничего! Коня завтра мне на завод доставишь. А то знаю я твою конюшню и конюхов — хмырей. Угробят малыша.

— Ну, не все себе могут позволить заводик содержать.

— Да ты жмот просто. И животных не любишь.

— Почему же? Люблю. Особенно, когда они баблосы приносят.

— Послушай, а что вообще за товар?

— Два вагона первоклассного оружия.

***

Черт! Ну, что за день сегодня такой?! То воду горячую отключили, пришлось как в старые, добрые времена в универе из ведра голову мыть, то ноготь сломался, потом оказалось, что не одних целых колготок нет. А теперь, ко всему прочему, стою перед шифоньером, смотрю на свою одежду и понимаю, что одеть совсем нечего, нет одежды, конечно, полно, вон, хоть распродажу устраивай, но подходящей как всегда нет.

— Марго, ты вообще меня слышишь? — я оторвала свой взгляд от милой розовой блузки, на которую вот уже минут десять пялилась, решая, с чем же ее одеть, и посмотрела на свою подругу.

— Прости, Рада, просто, никак не могу решить, в чем пойти на этот проклятый банкет. Как думаешь, может вот эту кофточку с джинсами?

— Подруга, ты совсем ополоумела. Скоро в джинсах спать будешь, — Рада прошла к моему мини-бутику и небрежно отодвинула меня своим костлявым локтем. — Дай я посмотрю, что у тебя здесь имеется.

У Рады всегда был отменный вкус. С самого детства она одевалась лучше меня, из ничего могла сделать шедевр, многие ей пророчили будущее модельера, но Радка стала банальным терапевтом. Хотя, почему банальным…. Она очень хороший терапевт, пол района идут именно к ней, некоторые из других поликлиник на прием записываются. Просто, она у нас скромница, все, что касается профессии, больные и их здоровье — на первом месте.

— Марго, да что с тобой сегодня? — Рада тыкала мне в лицо какой-то черной тряпкой. — Я говорю, примерь вот это платье. Черное всегда актуально, у меня к нему и жемчуг имеется, будешь как Жаклин Кеннеди, только, правда, рыжая.

Я взяла из рук подруги платье и с ужасом поняла, что этот наряд последний раз надевала год назад, на какую-то очень закрытую вечеринку.

— Ты что, Рада, оно очень короткое, и вырез откровенный. Я журналист, а не проститутка.

— Подумаешь, ничего не короткое, а по поводу работы, так многие вообще между этими двумя профессиями не видят разницы.

— Господи, и ты туда же, — я с обидой посмотрела на подругу и швырнула в нее свой несостоявшийся наряд.

— Да чего ты дуешься, классное платье. Ножки, наконец- то, покажешь, а то срослась уже со своими джинсами.

— В них удобно, — я снова стояла перед нелегким выбором: розовая кофточка меня не отпускала.

— Я не понимаю тебя… Ты на гламурную вечеринку собралась или опять в своей засаде сидеть будешь по просьбе редакции? — подруга резким движением вырвала из рук приглянувшуюся блузку, тем самым решив привлечь мое внимание. — Надеюсь, ты помнишь, чем последняя твоя спецстатья закончилась? — тон Рады был назидательным, как у строгой мамаши.

— Не начинай. Я иду в приличное общество. Чиновники, банкиры, бизнесмены…