Сирахама
Шрифт:
«И как ты собираешься драться с Рююто, молодой Дракон?»
«Отвянь, Старик! Лучше б помог... хоть чем-то!»
Не давая мне встать, мастер Ма кулем свалился сверху.
– Ик!
Даже не делая попыток встать, он пьяно заворочался сверху, мимоходом нанося внешне неуклюжие, но крайне болезненные удары локтями и коленями.
Кое-как, осыпаемый ударами, я выкарабкался из-под Ма и откатился в сторону. Поднялся. Тело пока еще не болело, но ныло, намекая на то, что синяки и «приятные» ощущения обязательно появятся позже. Дескать, не расслабляйся!
«Пьяный мастер» неожиданно
«А если его сейчас - ногой по ребрам?»
«Как-то это... неправильно и нечестно, Старик!»
«Ну-ну. Если что интересное будет - свисти волнисто!»
Наконец, мастер Ма кое-как поднялся, касаясь, правда, кончиками пальцев левой руки песка. А правой - размахивая в попытках не упасть снова.
– Ик!
Мастер Ма, падая и размахивая руками, пытаясь сохранить равновесие, полетел ко мне, целясь головой точно в живот.
Чуть подпрыгнув, я прокатился по спине «пьяного» противника... и нарвался лбом на пятку ноги, крюком загнутую Кэнсэем назад. Так и свалился с него. А он, постояв эдакой кривоватой «ласточкой», резко «скрутился» в пружину и, «раскрываясь», снова свалился на меня, отставив локоть.
Дальше случилось неожиданное... Взлетев вверх, до того, как локоть Кэнсея вонзился в песок, заставив площадку вздрогнуть, я сам свалился на Ма сверху, выставив локоть в район груди.
«Эмоции пьяного человека - это нечто!»
«Или талантливо играющего это состояние... Неважно. Нам, главное, самим не окосеть от этого «коктейля»«
«Нас, кстати, только что чуть не убили!»
«Ну не убили же... Привыкай, что ли»
– Хо-о-о!
– Протянул то ли Акисамэ, то ли Сакаки.
– Ап-па, Кенчи, А-Па-Па! Ап-па, Кенчи, А-Па-Па!
– Раздавалось откуда-то сверху ритмичное скандирование в стиле групп поддержки... на два голоса.
– Камикадзе, банза-а-ай!
+++
Акисамэ внимательно следил за поединком, но все равно упустил момент, когда Кэнсэй попытался убить Кенчи. А потом вмешиваться стало поздно. Рядом так же расслабился Сакаки. Посмотрел на сжатую в комок банку и что-то неразборчиво буркнул, стряхивая разлившееся пиво с руки и брюк.
В облаке поднявшегося песка две фигуры исполняли замысловатый танец «алкаши пытаются довести друг друга до дома». Руки и ноги время от времени замедляли движение до ржавого скрипа и тут же взрывались молниями ударов.
– Ну, за третью активацию, Акисамэ!
– Сакаки пшикнул новой банкой.
Выпили, крякнули... поискали вокруг закуску... слегка огорчились, не найдя. Вот на в этот раз Акисамэ уловил момент, когда удары противников снова стали калечащими и смертельными. Именно противников - в множественном, не в единственном числе - насмерть теперь били ОБА.
– Как думаешь...
– Начал Сакаки.
– Сомневаюсь.
– Миу.
Акисамэ посмотрел в ту сторону, куда кивнул Сакаки.
– Старейший рядом.
Сейчас в голову Акисамэ пришла мысль, что Старейший запретил спарринги Кенчи с Миу совсем не по тому, что это она может его убить...
– Сакаки, я тут подумал... С двумя противниками
одновременно он ведь еще не дрался...– Чуть плывущие глаза Акисамэ сфокусировались на планшете...
– А уж с тремя... Но чем раньше - тем лучше. Айда?
– Запросто!
– Только - со спины. И - тихо - без этих твоих криков «Лови подачу, Кенчи!»
+++
Миу, когда поняла характер ударов спаррингующихся Кэнсэя и Кенчи, хотела броситься к ним, но чуть не выронила поднос с мелко нарезанными кусочками сырокопченой рыбы, когда ноги понесли вперед, а верхняя часть туловища осталась на месте. На плече лежала огромная лапища Старейшего, неслышно возникшего за спиной.
– Не стоит, внученька! Если ты хочешь, чтобы Кен-чан становился сильнее, придется только наблюдать и не вмешиваться... сейчас.
– Дедушка...
– Миу жалобно посмотрела на деда.
– Но они же...
– Все будет в порядке, внуча.
– Улыбнулся Хаято, сверкнув улыбкой.
Когда чуть успокоившаяся Миу перевела взгляд на площадку перед додзе - то снова чуть не выронила поднос и даже взвыла тихонько: Кенчи теперь «охаживали» втроем - Ма, Акисамэ и Сакаки. А потом она заметила...
– Ух, ты! Класс!
... Кенчи ужом ускользал от ударов и то и дело умудрялся вырваться из «треугольника», в который заключили его мастера... один раз даже прошмыгнул между ног Сакаки, заставив того весело рассмеяться и упасть спиной назад с отставленным локтем в попытке придавить беглеца.
– Деда! Так он активировался?! А почему мне не сказали?! Я, как дура, трясусь от одного взгляда этого похотливого индюка Аса...
Миу осеклась, сообразив, что ляпнула лишнее.
– Трясешься? Всего лишь от взгляда?
– Ласково переспросил Старейший и расстроено скуксившись, запричитал.
– Ай-яй-яй! Получается, за все эти годы недостойный Хаято не смог избавить свою внученьку от чувства страха!
– Дедушка...
– Запротестовала Миу.
– Несчастный я, несчастный...
– Сокрушался старик.
– Недостойнейший из недостойных! Как смею я называться учителем и «держателем школы», если собственную кровиночку не могу возвести на вершины мастерства боевых искусств...
Миу досадливо кусала губы, ругая себя за несдержанность и глупость... Нашла, в чьем присутствии расслабиться!
– Сигурэ!
– Скомандовал Старейший, Миу ощутила, как рука на плече чуть сжалась.
– Тут.
– Из-за спины Миу вышла мастерица оружия.
– Прекращай балаган!
Сигурэ громко свистнула, поднесла к губам длинную тонкую трубочку, прицелилась... Миу заметила, как мастера, осыпающие Кенчи градом ударов, отпрыгнули в стороны, чтобы не загораживать его спинами. Сигурэ выдохнула. Отняла от губ трубку и свистнула еще раз. Мастера рванули прочь от Сирахамы. Но тот стоять на месте не стал - он тенью буквально приклеился к Кэнсэю, продолжая наносить удары. Старейший одобрительно прицокнул.
Прошло секунд пять, прежде чем движения Кенчи замедлились настолько, что Ма смог ударом двух ладоней - в грудь и живот - «отлепиться» от тени-прилипалы и тут же «догнать» ее ударом ноги, заставив ученика отлететь на несколько шагов назад и скрючиться на песке.