Сирахама
Шрифт:
– Так зачем пожаловали, Рю Горо-сан?
Горо осторожно присел на краешек стула. Предстоящий разговор ему категорически не нравился. Но, следовало признать, альтернативы не было - разбрасываться ТАКИМИ ресурсами клан не имел права.
– Доченька, ты ведь отвергла наше предложение о наемном сотрудничестве...
– Зашел он издалека...
– Па...
– Поморщилась Саори.
– Давай не ходить вокруг да около, ага? Про него хочешь поговорить?
– Она кивнула на кроватку с младенцем.
– Да, Саори.
– Покивал Патриарх.
– Если такая умная, может быть, продолжишь?
Молодая мама фыркнула:
– Запросто! Если уж меня нельзя вернуть
– Верно.
– Но ты же понимаешь, что это невозможно! Кто его будет учить? У меня нет необходимых навыков в наставничестве!
– Доченька... вы, девочки, в последнее время недооцениваете папика! И, вообще, в последнее время вести себя стали... берега потеряли!
– Сквозь улыбку Рю Горо впервые за время разговора проступил Дракон.
– Ну-ка, перечисли более-менее достойные додзё боевых искусств в округе вашего нового дома!
– Сатоджи-рю, Вадокай-рю, Тэаджу-рю...
– Саори запнулась.
– Нет! Никогда!
– Да, Саори! Да!
– Дракон «вылез» из мягкой улыбки главы клана окончательно.
– Рёдзинпаку-рю...
– Прошептала Саори. Она учащенно дышала, зрачки расширились. Ей было страшно.
– Верно, Саори-чан! Рёдзинпаку-рю...
– Но, отец! Они же сумасшедшие! У них даже иногда умирают ученики! Ты представляешь?! Умирают ученики! Они по два-три года сидят без учеников, потому что за обучением к ним может обратиться только сумасшедший! Отдать им Кенчи...
– Кенчи? Вы решили назвать его так?
– Улыбка Дракона чуть потеплела, но вновь заледенела.
– Да, умирают. Но, во-первых, те, что выживают, являются сильнейшими бойцами в мире, во-вторых, я надеюсь на кровь настоящего Дракона. В-третьих... малышка - Голос Патриарха стал сахарным.
– Есть простой выбор: отдать его нам СЕЙЧАС, чтобы мы с детства его тренировали. Или, когда ему исполнится шестнадцать, позволить Редзинпаку забрать его... написав стандартный «Отказ в претензиях», разумеется... Конечно, безопасней отдать его нам. Правда, мы не сможем обеспечить ваши встречи - тебе ведь строжайше запрещено появляться на территории наших владений... А объяснять ему, почему он с родителями должен жить раздельно, в отличие от остальных детей - это будет мешать ему.
Когда за спиной Патриарха закрылась дверь палаты, Саори дала волю чувствам... она разрыдалась, закрыв лицо ладонями... И плакала долго, пока чья-то ладонь не опустилась на макушку и не начала гладить волосы:
– Ты?
– Удивилась Саори, посмотрев покрасневшими влажными глазами на мужа.
Тот чуть виновато пожал плечами и обнял супругу.
– Они хотят забрать малыша к себе.
– Пожаловалась Саори.
– Я слышал, дорогая...
– Чуть поколебавшись, ответил Сирахама Мототсуги, и пояснил попытавшейся вырваться из его объятий удивленной жене.
– Я в хозяйственном шкафу спрятался - он оказался пуст... Я до сих пор не придумал, как мне вернуть пропуск - вообще, боюсь, его уже аннулировали.
– Смущенно признался он.
– Придется повиниться и заплатить штраф в полицейском участке... С другой стороны, посещение роженицы в родильном отделении выйдет куда дешевле, чем у твоего отца.
Саори, несмотря на обстоятельства, не удержалась и фыркнула - своей нескладностью и наивностью Мото постоянно ее смешил... правда, наверно по этой же причине один из молодых деловых партнеров Танимото и привлек ее внимание. Открытый, откровенный... и - да - благородный и честный.
Правда, полный ноль в боевых искусствах.– И про малыша - я понял... Я против того, чтобы отдавать его Драконам.
– Но его же убьют в Редзинпаку! Мото, ты просто далек от мира боевых искусств - ты просто не знаешь. У них крайне велика смертность среди учеников. Крайне! Ты же слышал - они требуют подписать «Отказ в претензиях»! И у них это не пустая формальность! Они даже принимают на обучение не с детства, как все остальные, а с шестнадцати лет! «Дабы отрок успел насладиться всеми красками жизни, хо-хо-хо!» - Передразнила Саори.
– Но ведь у нас есть надежда на то, что он выживет?
– Надежда?
– Ну, Горо-сан что-то говорил про кровь...
– А-а-а... это. Ну, в нашей семье... и во многих других закрытых семьях давно заметили, что у половины детей рано или поздно появляются рефлексы и знания, которые им никогда и никем не преподавались. Наследственность.
– Вот как... тогда давай вместе надеяться на эту вашу кровь, дорогая! Надеюсь, я несильно ее разбавил.
При этом он чуть смутился и залился краской, чем вновь рассмешил Саори.
– Наша кровь давно уже нуждается в регулярном обновлении, дорогой...
– К своему удивлению, она почувствовала уверенность от этой простой, но очень твердой и непреклонной поддерживающей уверенности.
Глава 1
– Пусти-ка, Миу! Не мельтеши!
– Хорошо поставленный мужской голос.
– Ой! Ух-ты!
– Кенчи! Кенчи!
– Всполошенной чайкой забился женский голос.
– Акисамэ-сан, почему он не дышит?
– Хм, Миу, солнышко, сходи-ка за водичкой. Ведрышка два. Ага. А взрослые дяди пока решат эту маленькую проблемку...
«Взрослому дяде» не «проблемки» бы решать, а в опере выступать - такой тенор пропадает. Впрочем, судя по голосу, «проблемку» решить этому дяде - что два пальца об асфальт.
– Акисамэ?
– горным камнепадом пророкотал второй мужской голос.
– Клиническая смерть, Старейший.
– Теперь в «оперном» голосе нет ни игривости, ни легкомысленности. Исключительно серьезен.
– Хм... вот как ...
– Опечалился «камнепад».
– Апачай, тебе еще много надо работать над своим «полегче».
– Ап-па...
– Отнесите в мою комнату, детишки! Кэнсэй, продержи его хотя бы десять минут. Сигурэ, детка, задержи на это время Миу - за лекарствами какими-нибудь пусть сбегает или еще что. Если у нас... у меня не получится, для девочки это будет слишком серьезным ударом... Да и жалко - парнишка-то хороший...
Темнота. Тишина.
+++
– Ты меня слышишь, Кенчи-кун!
– Рокотнул голос-камнепад.
– М-м-м?
Шум ветра в листве, запах травы, пение птиц. Раз в полминуты - резкий деревянный «щелк». И ощущение своего тела. Лежу лицом вниз на чем-то мягком. Какой-то колючий ежик устроился на затылке, шее и плечах. Очень большой ежик. Очень-очень колючий.
Дощатый пол, полумрак помещения. Веранда?
«Какая веранда! Это комната, болван! Комната Старейшего!»
«Кто здесь?!»
«Это я должен спрашивать!»
Ну, комната, так комната. Пусть. За порогом - большой дворик, залитый полуденным солнцем. Какие-то деревянные конструкции, деревья...
И две напряженные мужские физиономии, выглядывающие из-за двери.
– Я спросил, слышишь ли ты меня ... Кенчи-кун.
Владелец рокочущего голоса. Он находится вне поля моего зрения. А оторвать голову от подстилки и посмотреть - не хватает сил.