Сиреневый туман

– Но ты не думай, так легко ты не отделаешься…

Серега два раза ходил на зону. И оба раза Ростик приложил к этому руку. Он рыл яму для Сереги, но теперь его очередь туда падать.

Ничего выдумывать не пришлось. Серега просто позвонил по «02», как это в свое время сделал Горшок. Менты не заставили себя долго ждать.

Стелла дала показания. И экспертиза сказала свое слово. На пистолете, из которого был убит Вадим Паров, обнаружились пальчики Горшкова. На коже его рук и одежде имелись микрочастицы пороха. Так что осталось только выяснить мотив убийства.

Ростик молчал как рыба. Но следаки разобрались во всем и без него. А тут еще на поверхность всплыл некий Иван Гаврилов по кличке Гаврила. Он рассказал, как по заданию Вадима Парова угонял машину Миши Корнева. За это он едва не поплатился жизнью. Масла в огонь подлил и Олег Пичугин. Он заявил, что пытался совратить Вику Корневу, но потерпел фиаско. Тогда он вместе со своим напарником Игорем Чухоньевым оклеветал порядочную женщину. И все это было сделано с подачи того же Парова, который, как известно, исполнял волю Горшкова.

Раздробленная мозаика сложилась в яркую, но отнюдь не светлую картинку. Мишу Корнева подставил Ростик Горшков. Все исходило от него. И чтобы спрятать концы в воду, Вадим Паров избавился от исполнителей. А Горшок избавился от него самого.

За Ростика подписались влиятельные люди из Москвы, адвокаты из кожи вон лезли, чтобы доказать, какой он хороший. Какие-то темные личности пытались давить на Стеллу, чтобы она изменила показания.

Но Серега в обиду ее не дал. К этому времени он возглавлял охранную структуру самого городского главы. А мэром города был не кто иной, как Миша Корнев, который считал Ростика своим личным врагом. Он и Серега сделали все, чтобы подлец оказался за решеткой.

В конце концов состоялся суд. И напрасно адвокаты пытались смягчить наказание. Его судили по сто пятой статье. Убийством своего подельника Ростик пытался скрыть преступление, связанное с гибелью беременной женщины. Судьи прекрасно понимали, кто выступает против подсудимого. А им вовсе не хотелось портить отношения с главой городской администрации. Но на максимальное наказание они не решились.

Ростику грозило двадцать лет лишения свободы или даже пожизненное заключение. Но ему отмерили всего двенадцать лет.

Впрочем, Серега был спокоен. И совершенно не боялся того дня, когда этот ублюдок выйдет на свободу. Если, конечно, он до нее доживет.

Серега обеспечивал безопасность городского мэра. Но при этом он занимался и бизнесом. Он все-таки достроил свой дом. И вселился в него вместе со Стеллой и ее детьми. Светку он любил. И Славик был ему как родной. Он не пасынок ему, а сын. И Серега очень хотел, чтобы он не унаследовал от своего биологического отца подлый характер…

4

Спецавтомобиль въехал на территорию лагеря. В машине всего пять заключенных. Ростислав был среди них.

Было бы куда лучше, если бы он появился на зоне в своем «шестисотом» «мерсе». Но это слишком даже для него.

Двенадцать лет отмерил ему суд. Подлый и продажный российский суд. Спасибо Мише Корневу. И Сергею Кирсанову спасибо. Это они грязную волну на него покатили. Из-за них он столько месяцев промучился в камере следственного изолятора. Хорошо хоть, камера у него была элитная, типа, полулюкс. В копейку ему это дело встало. Зато у него была возможность общаться с Лукониным по сотовому телефону. Давид сейчас рулит компанией. Разумеется, под мудрым руководством Ростислава.

Осталось ему совсем немного. Всего одиннадцать с половиной лет. На свободу он выйдет в сорок один год. В самом, так сказать, расцвете сил. И в мир вернется мультимиллионером. И все потому, что его влиятельные друзья позаботились о том, чтобы он не утратил связь с волей…

Открылась дверь автозака, послышался голос конвоира:

– По одному! На выход!

Ростислав первым выпрыгнул из машины. Тишина. Ни лая собак, ни окриков автоматчиков. Их встречают всего несколько человек в военной форме. Один зевает, другой спичкой в зубах ковыряется, третий пузо свое оглаживает.

Зона блатная. Не в том смысле, что здесь блатных полно. Как раз наоборот, ярых уголовников здесь как раз и нет. Здесь сидят по большей части «автомобилисты», те, кто случайно сбил кого-то на машине. Есть осужденные за халатность и беспечность на рабочем месте, за другие мелкие прегрешения. Режим содержания щадящий. И кормежка сносная. Посылки можно хоть каждый день получать. Разрешается иметь сотовый телефон и болтать по нему сколько влезет. И с бабой даже пошалить можно. Дорого, правда, от штуки баксов за час. Ну так это же не Тверская улица, а зона.

Обо всем этом Ростиславу рассказывал адвокат, который пробивал для него этот лагерь. Больших денег это удовольствие стоило. Зато у Ростислава теперь будет возможность держать связь с волей. И до Красномайска рукой подать – каких-то тридцать километров. Луконин каждый день приезжать к нему может.

И Стелла могла бы приезжать. Но эта сучка живет с Кирсановым. И Ростислава на дух не переносит… Но ничего. Рано или поздно он выйдет на свободу. И тогда покажет всем… А возможно, он начнет действовать прямо отсюда.

Зона в самом деле производит если не приятное, то не отвратное впечатление. Аккуратные здания общежитий из белого кирпича, зэки ходят в нормальной человеческой одежде – никаких фуфаек и кирзовых сапог. Деревья, клумбы, беседки, асфальтовые дорожки, даже магазин есть. Кажется, что колючая проволока где-то далеко-далеко.

Ростислава и его товарищей по несчастью с ходу определили в первый отряд, отвели в общежитие. В армии он никогда не служил, но ему доводилось бывать в солдатской казарме образцово-показательной части. Так в зэковском общежитии было не хуже. Свежевыкрашенные стены, полы, приятный запах краски. Койки стоят в один ярус – аккуратно заправлены, белоснежные наволочки, свежие на вид одеяла. Японский телевизор под потолком, тумбочки, на окнах накрахмаленные занавески. Туалет, умывальник. Раз в неделю помывка в бане, но при желании можно купаться хоть каждый день – только плати.

– Таких лагерей по всей России раз-два и обчелся, – воодушевленно рассказывал словоохотливый «старожил». – Не скажу, что здесь сахар, мужики. Но жить можно. Главное – за базаром следить и подлян друг другу не делать. А если бабки есть… У нас тут банкир один сидел. Так он все два года в лазарете провел. Отдельная палата, телевизор, холодильник, все дела. И с бабами хохма – то жена на побывку приедет, то любовница. Их прямо к нему в палату пускали, без проблем. Конечно, на бабки его здесь конкретно опустили. Но он не жалеет. На одной ноге срок отстоял…