Сиргвидония
Шрифт:
Я вызвал службу безопасности. Вошел сотрудник, я отдал ему конверт.
– Давай, Миша, мухой, на проверку и назад.
– Сделаем. – кивнул Миша и удалился.
– Опасаетесь сюрпризов? – спросил курьер, укладывая бумажки в сумку, отдаленно напоминающую почтальонскую.
– Береженого, сам знаешь. Ничего я не опасаюсь, это, скорее всего, чтобы об этом не думать.
– А вы добрый. – уже от двери сказал мне гость.
– Это ты о почасовой приписке?
– Да нет. О конверте. Приписывают мне часто. Не жалко, не свои же. У нас клиент есть один. Он японцам за товар должен уже полгода. Так он каждый месяц от них нашей почтой напоминания об оплате получает. Пишет мне часов тридцать,
– Ну а ты?
– А что я? Открываю, конечно.
– Не страшно?
– Да вы что? У нас же служба безопасности. Они каждый конверт на аппаратах проверяют и специальной собачке нюхать дают, только люди-то в это все равно не верят.
– Понятно. Ладно, бывай, братец. Береги себя.
– Спасибо, и вам того же.
Курьер скрылся за дверью, и я принялся за работу. Через час принесли конверт со словами, что ничего подозрительного. Я открыл и высыпал на стол содержимое. Все той же дорогой бумаги конверт с золотым тиснением, внутри сложенный вдвое листок с гербом.
«Такого-то числа такого-то месяца сего года просим Вас прибыть на дипломатический прием в честь посещения России наследным принцем Сиргвидонии». Дальше шло имя принца, которое заняло три с половиной строки. Описание дресс-кода. Изложение правил обращения к принцу и прочая дипломатическая фигня.
Закурил я и задумался. На этом я не случайно акцентирую ваше внимание. Это теперь задумываться мне свойственно и привычно. В те далекие годы я не задумывался вообще. Причем не только я. Это отнюдь не означает, что мы не думали. Думали и еще как. Но вот чтобы закурить и задуматься. На это не было ни времени, да и потребностей в этом мы не испытывали. Не знаю, то ли сие было молодостью продиктовано, или периодом первоначального накопления капитала. Но факт. Так вот, тогда я именно закурил и задумался. И мысли мои вдруг стали витать в непривычном для меня направлении. Во всей этой истории меня больше всего интриговало слово «брат». Так уж сложилось, впрочем, вероятно, не у меня одного, что близких людей мало. Заиметь собственного брата, пусть даже и далеко, было в этом что-то. Пойду, конечно, пойду. В крайнем случае потеряю вечер. Я еще раз внимательно перечел приглашение. Посольство находилось в трех минутах хотьбы от моего дома. Вот и отлично.
Однако «завтра» выдалось такое, что лучше бы этого «завтра» не было. Я приехал на работу часов в одиннадцать и застал в своем кабинете отделение спецназа в полной боевой экипировке. Знаете, что это такое? Лица, разрисованные маскировочной краской, скажете вы? Нет, друзья, это из кино. А вот шлемы, как у сварщиков, щит броневой, автоматы и палочки волшебные. Это самое оно. Ребята скромно сидели на стульях вдоль стены и балагурили. Я поздоровался, они приветливо загудели в ответ. Некоторых я раньше видел. Мы дружили с этим подразделением. Иногда я ездил с охраной в их подземный тир. Даже в музеях я не встречал такого количества экзотического оружия. Чего здесь только не было. И винтовки М16, обрезы, автоматы Томпсон, Узи. В общем, всё, что у бандюков интересное отбирали, то и приходовали в эту коллекцию.
– Война началась? – спросил я.
– Да нет, вы не волнуйтесь. Бои местного значения. – Выплыл из-за моей спины начальник службы безопасности. – Какие-то отморозки стрелку забили, ну я ребят для подстраховки попросил подъехать. Пусть они у вас посидят, а? Чтобы сотрудников не пугать.
– Да сидят вроде уже. Блин, а мне где работать? Степаныч, это когда-нибудь кончится?
Ты же говорил, что месяц-два и отвяжутся.– Да отвязались уже все. Эти пришлые какие-то. Сибиряки. На слово не верят, всё проверить норовят.
– Ладно, проехали. Пойду в поле трудиться.
Ворчал я скорее для проформы. В кабинете обычно сидел мало. Все больше мотался по нашему комплексу. Время такое было. Через час в кафе на первом этаже за столиком у окна состоялось мини-совещание. Обсуждали какие-то текущие проблемы, а за окном бушевала осень. Яркое солнце, золотые листья. Вода в Яузе была уже по-зимнему темной и маслянистой. Красота. Подъехало две семерки BMW, из них высыпала братва. Я скосил глаза на часы и улыбнулся. Мой зам вопросительно посмотрел на меня.
– Всё, ребята, закончили. Давайте работать. Ты, Митя, останься, у меня к тебе еще пара вопросов есть.
– Ты о чем? – спросил зам, когда мы остались вдвоем.
– Да ни о чем. Давай перекусим, да вот спектакль посмотрим.
– А, с удовольствием.
Я вытащил маленькую рацию и вызвал Степаныча.
– По нашу душу?
– Ага. – Весело откликнулся начальник охраны.
– Слушай, Степаныч, ну я же сколько раз просил. Отъехали бы метров на сто. Сейчас народ на ланч потянется, а у нас тут как на съемочной площадке.
– Все будет тихо и быстро, не волнуйся.
Рация хрюкнула и отключилась. Надо сказать, что, кроме нас с Митей, то, что происходило на улице, никого не интересовало. Привык народ к таким постановам. Тем временем к машинам подошли трое наших во главе со Степанычем. Мы, конечно, не слышали, о чем они там терли, но и без слов смысл был ясен. Особо у приезжих выделялся один парень. Он был высокого роста, с довольно длинными волосами, в черной, модной тогда рубахе. Несмотря на то, что говорил эмоционально и вовсю пользовался распальцовкой, на бандита похож не был и вид имел весьма интеллигентный.
– Смотри, Кирилл, а он на тебя похож. Даже сутулится, как ты.
– Точно. А я думаю, кого он мне напоминает. И возраст, похоже, тот же. Видишь, Митя, как жизнь поворачивается. А ведь на его месте запросто мог бы быть сейчас я.
– Вряд ли.
– Это еще почему?
– Да добрый ты.
– Я добрый? Второй раз за неделю это слышу.
– Добрый, добрый. Уж я-то знаю. Ладно, идти надо.
– Ты с ума сошел. Сиди. Сейчас самое интересное начнется, а заодно и мой кабинет освободят.
И точно. Не успел я закончить фразу, как из дверей склада, как в сказке, показались несколько богатырей. А с ними, как водится, и дядька Черномор. Ну насчет не спеша я загнул. Вылетели они, как черт из табакерки. Тридцать метров до машин добежали мгновенно. Ещё секунд через десять всё закончилось. Братки были с закованными руками, и началась неспешная погрузка в подъехавший армейский ГАЗ 66. Ещё через пару минут странная процессия, состоящая из машины Степаныча, газона и двух трофейных «бумеров», гордо и неспешно проследовала по набережной.
– Снято! – Раздался бодрый громкий голос. – Друзья, вы уж нас извините, это всё киношники. Они должны были до обеда закончить, да вот задержались. Прошу прощения за неудобство.
Это был наш администратор Антон. Красавчик. Показал ему незаметно большой палец. Молодчина, моя школа.
Я едва успел заехать домой переодеться. Опыт в дипломатических раутах у меня мизерный. Впрочем, бывал я на приемах. Но особенностей протокола не знал. Фиг его знает, как понимать эти 7 р.м. Нужно за 15 минут прийти или, наоборот, в 7.15. А может быть, как эти сегодняшние, ровно в семь, секунда в секунду? Да нет, разница между стрелкой и приемом должна быть, а следовательно, можно и опоздать, но, наверное, ненадолго. Так думал я, повязывая галстук.