Сирота
Шрифт:
– Что же я творю? – тихо пробормотал парень. И заснул, падая куда-то назад…
Глава 9
1553 год, 27 мая, Тула
После той попойки совершенно стихийной, Андрейка на день выпал в озимые. С непривычки. И смог отойти, начав действовать, только через день.
Ох! Сколько раз за ту лежку с головной болью он себя ругал! За несдержанность. За неосторожность. И так далее. Но гормоны, которые у его тела чуть ли не из ушей лились, раз за разом портили ему жизнь.
Что хотел Андрей, когда отправлялся в прошлое? Жить. Просто попробовать прожить жизнь если и не в XXI веке, то в другом. Ведь там, в будущем он должен был умереть молодым.
Посему, отправляясь в прошлое, ставил перед собой вполне прозаические цели. Поначалу выжить, несмотря ни на что. Потом легализоваться, постаравшись занять как можно более выгодное социальное положение. А потом просто жить.
Никакого спасения Отечества. Никаких «советов Сталину» томным голосом по ночам. Никаких желаний совершать научно-техническую революцию в отдельно взятом селе. Нет. Ничего подобного. Он просто хотел жизнь прожить, а не тот огрызок, что ему «нарезала» судьба в XXI веке.
Конечно, парень готовился. Крепко готовился. И, в принципе, мог на уши поднять всю местную ойкумену, опираясь на свои знания и навыки. Но не хотел. Он с первого дня пытался быть как все, старался слиться с ландшафтом. Однако получалось не очень. Он крался по городу, как слон по посудной лавке, одетый в камуфляжные штаны да гимнастерку.
Как он переживал… ох как он переживал из-за того, что так «спалился» перед человеком царя. Петь песни из будущего – плохая затея. Очень. Понятно, что священная обязанность настоящего «попаданца» перепеть у костра песни Высоцкого, изобрести промежуточную стрелу и поставить на шишак командирскую башенку. Но он к этому ничуть не стремился…
Впрочем, судя по всему, кривая судьбы его вела совсем не туда, куда он хотел.
– Как жизнь молодая? – спросил Андрейка, подойдя к Петру Рябому, что подвизался на паперти у храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Туле. Это был тот самый человек, о котором говаривал дядька Кондрат и отец Афанасий тогда, осенью.
– Старею потихоньку, – нашелся Петр Рябой, ответив почти без задержки. – А тебе чего, мил человек?
– Да дело к тебе есть.
– Дело есть, да нечего есть. – отметил Рябой и протянул руку.
Парень усмехнулся и кинул ему полушку.
– Слухаю тебя со всем вниманием, – поймав монетку произнес Петр.
– Хочу я послушать историю о твоей жизни. Сам понимаешь – болтают всякое.
– А почто тебе?
– Мне человечек нужен, с которым на сабельках можно упражняться.
– Стар я уже.
– А напрягся так, словно бежать собрался.
– А коли и так, то что?
– Я тебе не враг. И мне плевать на твои былые прегрешения. Сам в дерьме по уши. Да, думаю, ты слышал. Так ведь?
– Только глухой в Туле о тебе не слышал. Нашумел ты знатно.
– И толи еще будет… Веришь – хотел жить тихо, как все, не выделяясь. А что выходит? Ничего хорошего.
– Ну отчего же? Ты жив – уже неплохо.
– Вот
для того, чтобы и дальше быть живым мне и нужны люди. А кого взять? Да так, чтобы к ним доверие иметь. Все себе на уме. Все обмануть норовят.– А ко мне зачем тогда пришел? Решил нищих с паперти набрать себе в услужение? Не боишься, что засмеют?
– Это ты сейчас нищий. Я-то вижу, что нет-нет, да осанка проскальзывает. Сказывают, что ты послужильцем был. Но мню – не так это. Чего натворил? Ищет кто?
Петр пристально посмотрел Андрейке в глаза. Совсем другим взглядом, чем минуту назад. Холодным, жестким и чуть испуганным. Скорее даже взволнованным, чем испуганным.
– Не бойся, – махнул парень. – Мне тебя выдавать не с руки. Да и какая в том выгода? Мне люди нужны. Вот и хочу понять, подойдешь ты мне или нет?
– А если не подойду?
– То я дам тебе копейку и пойду дальше. Болтать я не стану в любом случае. Но если ты пригодишься, то с собой в поместье заберу и к делу приставлю. Все лучше жить при деле, чем вот так.
– Ты говоришь путано.
– Я делаю тебе предложение.
– Нищему? – усмехнулся Петр.
– Я много за тобой наблюдал. Не знаю, почему ты тут сидишь. Но ты такой же нищий, какой из меня тополь.
– Отстань. – покачав головой произнес Петр и протянул ему полушку обратно. – Я хочу тихо дожить свой век.
– А может ты хочешь снова сесть в седло?
– Иди к черту!
– Ну смотри сам, – усмехнулся Андрейка. И ушел. Уронив на землю монетку, так ее и не приняв назад.
Но недалеко ушел. Просто дотопал до подворья отца Афанасия и сел у его дома на лавочку. Прикрыл глаза и задремал… или, во всяком случае, сделал вид, что это сделал.
Где-то полчаса спустя рядом сел Петр.
– Я тебя ненавижу. – тихо произнес он.
– Бывает.
– Как ты понял, кем я был?
– Отец Афанасий сказал.
– Вот зараза!
– Он не назвал настоящего имени и подробностей.
– Он же обещал! Вот…
– Почему? – перебил его Андрей.
– Жена, дети, брат малой и мать.
– Убили?
– Я должен был умереть, чтобы дать им жить.
– Долги?
– Не важно. Просто я должен был умереть. Для всех. А руки наложить духу не хватило.
– Хорошо. Но как я узнаю, что ты мне подходишь?
– А то ты не знаешь, – криво усмехнулся Петр.
– Мне понадобятся… – начал перечислять Андрейка профессии, которые, по его прикидкам были бы очень полезны в его новом поместье. В том, что пообещал воевода. – Ты знаешь, кого я могу пригласить?
– Сколько денег?
– Сейчас – тридцать рублей могу положить. По весне будет еще.
– Мне нужно привести себя в порядок. – чуть помедлив, произнес Петр.
– Рубля хватит? – поинтересовался Андрейка, кинув ему небольшой кошелек, в котором лежало две сотни сабляниц.
– С лихвой. – усмехнувшись, ответил он, поймав кошелек. Достаточно бодро вскочил со скамейки и быстро удалился.
– Интересный человек, – произнес дед, что, как оказалось, наблюдал за всей этой сценкой с самого начала.
– Понял кто он?