Сиротка в Академии Драконов

— Тисс Тарбен, Вы не можете так поступить! — услышала я от двери визгливый голос тёти Бригитты. Выскочив в холл, в тревоге притормозила у открытой двери. Неужели ей удастся отговорить его?! — Вы — не опекун, Ваша Светлость! Что это за вольное поведение, просто взять и увезти девушку из семьи?! Я буду жаловаться королю!

— Да хоть всему Пантеону! — фыркнул герцог, закидывая ногу на ногу и удобнее устраиваясь в кресле. — Опекунство вашей семье разрешено мной, утверждено моей подписью, следовательно, моей же подписью и будет аннулировано. Но раз Вы так настаиваете, тисса Лейв, я сегодня же магпочтой отправлю Его Величеству прошение о пересмотре этого дела. Разумеется, с описанием всех нарушенных вами, уважаемый тисс, — кивок в сторону дяди Мортена, — прежних договоренностей по поводу заботы о сироте и её достойном воспитании и обучении. Уверен, ответ для меня займет у Его Величества считанные минуты. Поэтому, будьте так любезны, уважаемые тиссы, пойдите вон!

Дядя Мортен побагровел. Тётя Бригитта, обмахиваясь платком и хватая дядю за руки, ловила ртом воздух так, словно вот-вот потеряет сознание. Не стоило всё же ей надевать такой тесный корсет.

Тисс Тарбен налил из, стоящего на столике, графина в стакан воды и протянул тёте Бригитте. Дрожащими руками тётя приняла стакан и выпила воду.

Да что же происходит? Я ведь ничего для них не значу, откуда такая драма из-за моего отъезда?

— Но как же… — жалобно застонала тётя, заламывая руки. — Как же мы? Как мы будем жить?! — всхлипнула с надрывом.

— Не за счет сироты, уверяю вас. Попробуйте работать. Иногда это помогает. А впрочем, думаю, вы уже достаточно нажились на бедной сиротке, — герцог многозначительно взглянул на тётин рубиновый гарнитур. — Мой поверенный тисс Ульв, — кивок в сторону молчаливого сопровождающего, — останется здесь и примет у вас дела, — взгляд на дядю Мортена. — Будьте добры, передайте ему все учётные книги и отчеты за последние пять лет. Думаю, он разберется. Глядишь, у тиссы Вебранд появятся личные средства. Вам даю неделю на то, чтобы собрать свои вещи и освободить замок от своего присутствия! И да, все ценные вещи согласно описи останутся на своих местах, иначе отвечать на вопросы вы будете уже не мне, а королевскому дознавателю. Надеюсь, это понятно?

Герцог поднялся, а я со всех ног бросилась в свою комнату. Мои перешитые и залатанные два платья пятилетней давности не потребовали от меня много времени на сборы. Расстелив на кровати плед, я бросила на него рядом с платьями пару заштопанных чулок, пару нижнего белья, да две ночных сорочки. Завязала углы пледа узлом, накинула на плечи старенькую тёплую матушкину шаль и через пару минут уже спускалась по ступеням вниз с котомкой за спиной.

— Ты нарочно вырядилась в это старье, чтобы опозорить нас с дядей? — поджидавшая меня у основания лестницы тётя зашипела весьма упитанной анакондой. Аделина, зло поглядывая на меня, топталась рядом с ней.

— Да нет же, тётушка, я просто не успела переодеться, — растерянно оправдывалась я, оглядывая своё старенькое вылинявшее платье. — Да и не во что, говоря по правде. Сменное платье ничуть не лучше, такое же старенькое и вытертое, как и это, а остальные стали совсем малы.

— Могла бы попросить какое-нибудь прошлогоднее платье у Аделины! Сестра добрая девочка, она обязательно одолжила бы тебе ненадолго! Но нет! Тебе понадобилось выставить нас с дядей подлыми тиранами, обижающими бедную сиротку!

Вспомнив, о чем хотела попросить тётю, я умоляюще сложила на груди руки и, сглотнув комок в горле, выдала на одном дыхании:

— Тётушка, прошу вас, верните мне шкатулку моей матушки! Ту, что вы отняли у меня в первый день, как сюда приехали, — от избытка эмоций моя речь прозвучала довольно громко.

Глаза тёти Бригитты заблестели совсем уж нехорошим блеском, я внутренне сжалась, ожидая, что она меня сейчас ударит, но тётя медленно выдохнула, глядя остекленевшим взглядом куда-то мне за плечо, кисло улыбнулась и, не меняя выражения лица, довольно невнятно промямлила:

— Конечно, Асточка, я сейчас её принесу.

Опёрлась пухлой ручкой о перила и подняла себя на одну ступеньку. Затем на другую. Затем на третью.

Я обернулась, заметив, как выразительно Аделина строит глазки всё туда же, куда смотрела тётя, мне за спину и увидела герцога Тарбена, увлеченно разглядывающего одну из, висящих в холле, картин. Судя по вниманию, с каким изучал картины герцог, старания кузины были напрасными, стрелы Амура пролетали мимо цели.

— Аделина, пойдём со мной, деточка, — позвала кузину с середины лестницы тётя. — Отнесёшь сестре её шкатулку. Всё равно мы так и не смогли её открыть.

Подхватив пышные юбки, Аделина грациозно двинулась вверх по лестнице. Через пять минут она так же эффектно спустилась. В руках у неё была старинная, инкрустированная эмалью и драгоценными камнями, шкатулка, передаваемая в моём роду по женской линии из поколения в поколение. У меня захватило дух. Сердце подпрыгнуло от радости, словно частичка маминой любви наконец-то возвращалась ко мне, вопреки времени и пространству.

Кузина, настороженно стрельнув глазами в герцога и убедившись, что он не смотрит в нашу сторону, грубо впихнула шкатулку мне в руки, словно, эта вещь — не моя память о матушке и не они с тётей отняли её у меня пять лет назад, а я сейчас нагло отбираю у них их собственность. Припечатав меня на прощание ненавидящим взглядом, добрая кузина развернулась и, подхватив пышные юбки, пошла обратно наверх.

Глава 3

— Вы готовы ехать, Аста? — тисс Тарбен отвлёкся, наконец, от картин и, развернувшись, взглянул на меня. — А где же Ваши чемоданы?

— Их нет, — счастливо улыбаясь и прижимая к груди шкатулку, ответила я просто. — Всё, что есть — в этой котомке, — указала на, лежащий на полу, узел.

— Ну, что же, тогда в путь! — скомандовал герцог и, легко подхватив упомянутый узел, направился к выходу.

Грета и Сверр, караулившие меня на крыльце, обняли разом с двух сторон. Грета подала герцогу, собранную ею в дорогу, корзинку со снедью и пробормотала, вытирая слезы краем фартука:

— Берегите нашу девочку, тисс Тарбен.

— Всенепременно, — кивнул ей герцог, принимая корзинку и тут же передавая её вместе с моим узлом подоспевшему кучеру.

— Я буду скучать, — обнимая в ответ людей, заменивших мне семью, пообещала я.

Герцог помог мне сесть в карету, и следом сам уселся напротив. Карета тронулась, оставляя позади мой родной замок и Грету, стоящую на крыльце в слезах и неустанно машущую мне вслед рукой.

— Благодарю Вас за помощь, Аста, — произнёс герцог Тарбен. Я непонимающе уставилась на него. — Вы излечили мне палец, — он показал мне подушечку без всяких следов пореза.

— Ах, пустяки, Ваша Светлость, — смутилась я. — Вы поранились по моей вине.

— Я не стал демонстрировать результат Вашей работы прилюдно. Не знал, стоит ли это делать при Ваших родственниках.

— Благодарю Вас, тисс Тарбен, — кивнула я, — что не раскрыли мои способности. Мои родные не в курсе о том, что у меня проснулась магия. Они уверены, что магического дара у меня нет.

— Магия жизни — довольно редкий дар, — глядя в окно, заметил герцог.

— Магия жизни? — ахнула я удивлённо. Почему мне самой ни разу не пришло это в голову?