Сиротка. Нежная душа

Но никто не торопился стучать в дверь дома семейства Маруа. С улицы донесся громкий лай. На собаках в поселке ездил только Тошан. Симон вскочил со стула и посмотрел в окно.

— Тошан привез акушерку! — воскликнул он.

Он проследил глазами за упряжкой. Молодой метис, стоя на полозьях и обхватив ладонями поручни, торопил своих животных, хотя они были почти у цели.

Шарлотта заплакала. Ей вдруг стало страшно за Эрмин, которая, по ее представлениям, сейчас терпела страшные муки и была, возможно, в полушаге от смерти. Девочка наслушалась рассказов о тяжелых родах, и ей было грустно, что в такой ответственный момент ее удалили из дома. Симон отошел от окна и приблизился к ней. Он с сочувствием взъерошил ей волосы и погладил по щеке.

— Не плачь, Шарлотта, завтра Эрмин станет лучше, а ты будешь качать еще одного малыша, — ласково сказал он.

Девочка растерянно посмотрела на него. Она моментально утешилась. Глядя на ее серьезное личико, Симон подмигнул ей, не зная, как еще выразить свою симпатию.

— Я сама не своя от тревоги, — пожаловалась Бетти. — Нам, женщинам, доводится столько страдать!

— Не думаю, что, услышав это, Шарлотта успокоится! — отрезал Жозеф. — Разливай лучше суп, я проголодался.

Они стали есть, и все же каждый из сидевших за столом по-своему беспокоился об Эрмин.

* * *

Лора вбежала в комнату. Эрмин задыхалась. Она полулежала на спине, опершись на локти и широко расставив ноги.

— Мама, ребенок! — воскликнула она.

В ту же секунду снова пришла потуга, и она сморщилась от усилия. С губ Эрмин сорвался крик, ответом на который стал едва слышный писк. Меж бедер молодой женщины лежал младенец.

— Господи! Он родился, — пробормотала Лора, подходя ближе. — Дорогая, что мне делать?

— Пуповина, нужно перерезать пуповину, — сказала Эрмин. — Но сначала ее нужно перевязать.

Дитя испустило более громкий крик, и, услышав его, на второй этаж поспешили подняться Мирей и Жослин. Как громом пораженные, они замерли под дверью в коридоре. Потом домоправительница постучала и спросила, как дела у роженицы.

— Только что родилась красивая маленькая девочка, — смеясь и плача, ответила Лора.

— Девочка! Какое счастье! — обрадовалась молодая мать. — Тошан будет так рад!

Бледная как полотно, Лора открыла ящик комода, в котором Эрмин держала принадлежности для шитья, и стала перебирать его содержимое. Потом перевязала пуповину атласной лентой, но никак не могла решиться ее перерезать. Ее дочь все это время дышала так тяжело, как если бы потуги продолжались.

— Ножницы! Где ножницы? — растерянно спросила Лора. — Дорогая, что, если я сделаю что-нибудь не так? И куда подевался твой муж? Он уже должен быть здесь с мадам Маргаритой!

— Они только что приехали, — крикнул из коридора Жослин.

На лестнице загрохотали шаги. Эрмин сразу же встрепенулась.

— Мама, не разрешай Тошану входить, прошу тебя! Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии!

Испытывая огромное облегчение оттого, что можно передать дочь в руки квалифицированной акушерки, Лора шепотом сказала, что сделает все, как хочет Эрмин. Открылась дверь, впуская в комнату женщину с дорожной сумкой в руке. Маргарите Бабен было пятьдесят два года. Три года назад она переехала в Роберваль из Монреаля, где имела обширную клиентуру. Она была маленького роста и крепкого сложения, с короткими волнистыми волосами. Своей спокойной улыбкой и проницательным взглядом эта женщина внушала пациенткам доверие.

— Что тут у нас? — спросила Маргарита, похлопав Эрмин по бедру. — Она не слишком большая, эта новорожденная!

Женщина заново перевязала пуповину, обрезала ее и взяла на руки ребенка, чье липкое маленькое тельце тем не менее было хорошо сложенным и крепким. Уверенными движениями она завернула девочку в пеленку.

— Нужно воды, чтобы ее обмыть, — пробормотала Лора. — Мы не думали, что ребенок родится так быстро. Но внизу есть теплая вода. И ванночка, разумеется, тоже.

— С этим можно не торопиться, — сказала Маргарита. — Моя юная мадам, скажите, вам все еще больно?

— Да, и боль сильнее, чем пять минут назад, — призналась Эрмин.

— Так я и думала, — заметила акушерка. — Я не осмелилась сказать об этом вслух, когда осматривала вас, но теперь я уверена: роды еще не закончились и будет второй.

— Кто второй? — удивилась Лора.

— Второй ребенок! Ваша дочь ожидала двойню!

Это заявление обескуражило Эрмин. Она снова легла, голова у нее вдруг пошла кругом. Маргарита с серьезным видом осмотрела и ощупала ее живот.

— А теперь ребенок идет попкой! — сказала она. — Что ж, моя крошка, будете тужиться только по моей команде. Стенки матки расслабились, и вы не почувствовали схваток?

— Вы правы! Мне почти не было больно, — сказала молодая женщина. — И это показалось мне странным, я испугалась… Но все равно дышала и ходила…

— Умница! А теперь соберись с силами!

Лора, сама не своя от тревоги, отошла. У нее в голове все перепуталось. Когда акушерка сказала «идет попкой», она сразу же вспомнила рассказы о затяжных родах и ужасных страданиях роженицы, обычно заканчивавшихся смертью матери или малыша. Лора закрыла глаза, однако ее быстро призвали к порядку.

— Мадам Шарден, заберите малышку с кровати, она мне мешает! — отрывисто скомандовала Маргарита.

— Пойду покажу ее отцу и дедушке! Ты не против, Мимин, дорогая?

— Да, иди, мама.

— В таком случае хорошенько ее укутайте, — добавила акушерка. — А мужчин попросите получше протопить дом или, по крайней мере, эту комнату. Младенцам понадобится тепло, они родились раньше срока.

Жослин, Тошан и Мирей не сдвинулись с места — так и стояли, выстроившись вдоль стены в коридоре. Лора со слезами на глазах протянула новорожденную ее отцу.

— Это девочка, Тошан, красивая, как розовый бутон… Посмотрите на нее! Просто глаз не отвести!

Молодой метис склонился над крошечной куколкой, которая хлопала глазками и сосала пальчик. На круглой головке ее были белокурые волосики.

— О! — только и смог выдохнуть он. — Как себя чувствует Эрмин?

— Как роженица, которой предстоит еще раз хорошенько поработать, — ответила Лора. — Скоро родится второй малыш.

— Что? — оторопел Жослин. — Двойня? И второй будет мальчик? Или снова девочка?

— Мы это скоро узнаем, но нужно молиться, чтобы все прошло гладко. Боже, как мне страшно! — проговорила она. — Жосс, наша дорогая крошка… Если вдруг…

— Лора, не говори глупости! — с тревогой в голосе отозвался ее супруг. — Иди ко мне!

И он обнял ее, не сводя восхищенных глаз с новорожденной. Там, в своей комнате, Эрмин не кричала. Слышался только шепот Маргариты, отдававшей распоряжения. И вдруг акушерка повысила голос, и они услышали ее слова:

— Тужьтесь, толкайте! Нет, не так, мягче! Вышли ножки, но одна ручка зажата! Задержите дыхание, не тужьтесь! Так, хорошо! Я освободила ручку! Теперь можно!

И тут раздался гневный крик, похожий на мяуканье разъяренного кота: ребенок появился на свет.